Интервью с главой отдела гиюра при раввинском суде СНГ и стран Балтии равом Меиром Маневичем.

— Это очень широкий спектр обязанностей. Начать можно с того, что я встречаюсь с теми людьми, которые хотят пройти гиюр. Они находят меня через социальные сети или получают мой номер телефона в секретариате раввинского суда. На первом этапе я пытаюсь выяснить, имеет ли место быть серьезный разговор о гиюре или у человека нет четкого понимания, что это и через что нужно пройти для достижения цели. Бывает, что мотивация людей недостаточна для того, чтобы я стал «вести» их. А бывает и наоборот — мотивация хорошая, но нет достаточного объема знаний. Все это я должен выяснить на первой встрече.

После этого, начиная сотрудничество с этим человеком, мы даем ему определенное время (это может быть полгода, 3 месяца), чтобы он, перед тем как приступить к обучению, смог решить для себя — будет ли и сможет ли он жить по еврейскому закону, готов ли отказаться от прежнего образа жизни для того, чтобы войти под крылья шхины, как мы это называем — под крылья божественного присутствия. То есть стать частью еврейского народа — той частью, которая соблюдает заповеди Торы.

Далее, если человек готов менять свою жизнь, моя работа заключается в обучении этих людей, а в дальнейшем я являюсь рекомендателем своих подопечных в раввинском суде.

— У меня есть принцип — я не озвучиваю соискателю никаких сроков. Я считаю, что это не профессионально. Мы в нашей общине не хотим превратить гиюр в формальность, как это встречается в других местах. Например, в Израиле есть формальные системы гиюра, где человек должен проучиться энное количество часов, и после этого он получает справку, с которой уже имеет право обратиться в раввинский суд за подтверждением гиюра. В этой системе есть свои плюсы и минусы, но я считаю, что у нас формализм не уместен.

— Да, когда я считаю, что он готов, и я могу дать ему рекомендацию. То есть сам человек может думать, что он готов, а я, в свою очередь, что еще рано. Как ни странно, бывает и наоборот. Есть очень скромные люди, которые считают, что они еще не готовы, но я вижу обратное и готов направить их в раввинский суд.

Я бы хотел добавить, что на гиюре мое сотрудничество и общение с учениками не заканчивается. Эти люди продолжают быть нашими прихожанами в синагоге, я продолжаю их опекать, учить, проводить с ними праздники.

— Да, конечно. Иначе, что меняется в жизни человека?

— А светские евреи, которые являются таковым с рождения и не желают вести религиозный образ жизни. Они евреи в вашем понимании?

— Конечно! Они, по крайней мере, могут разделять тяготы еврейства, скажем так. Я не различаю евреев на светских и религиозных, а смотрю насколько человек погружен в трудности своего народа, насколько он солидарен с ним, насколько он ассоциирует себя со всеми слоями еврейского народа, насколько он болеет за Израиль и его жителей, за общину той страны или города, в котором он живет.

Но если мы говорим о соискателе гиюра, не имеющем еврейских корней, то это, безусловно, влечет за собой полное изменение своей жизни. Родиться евреем и вести светский образ жизни – это одно. Пожелать стать евреем – это другое. Светский образ жизни ничего не изменит.

— Люди, которые не имеют еврейской крови, зачастую приходят к нам уже имея большой религиозный опыт — это, конечно, христиане. Как в шутку говорят некоторые наши друзья: христианство — это дочернее предприятие иудаизма.

Это люди, которые ищут истину. И которые, возможно, начинают задавать священникам неудобные вопросы. Очень много случаев, когда люди приходят уже будучи отлученными или изгнанными из церквей. Потому что не получили ответа на заданные вопросы или ответ их не удовлетворяет. Они говорят нам: мы хотим служить Б-гу так, как он учил, а не так как это придумали рукотворные религии. Это их выбор.

Но надо сказать, что если человек приходит с критикой на свою церковь – я его не поддерживаю. С какой активностью человек критикует одну систему, с той же он будет критиковать любую другую. Есть ведь люди, которые в принципе не принимают никакой системы, никакого учения и никаких авторитетов. Они просто вечно недовольны.

— Да, многие. И я считаю, что это люди честные. Они поступают правильно.

— Много ли таких, которые после подтверждения гиюра в раввинском суде перестают что-либо соблюдать?

— Такое тоже бывает. В процессе обучения люди чувствует эйфорию, привыкают к тому, что им помогают, облегчают путь к еврейству. А потом они встречают трудности в своей новой жизни, затягивает рутина, и они вдруг находит себя отошедшим от традиций.

На самом деле, это, конечно, большая боль. Ведь мы так часто слышим их заверения в их готовности. Они, в конце концов, принимают на себя обязательства перед раввинским судом. Для нас это драма –человек предает себя и тех, кто доверял ему.

С человеческой точки зрения это не правильно, но галахической точки зрения этот человек продолжает считаться евреем. При этом, он, конечно, не должен ожидать того, что община с понимаем отнесется к его отступлению.

— Есть такой порядок — в процессе гиюра нужно в первый раз отказать, отправить обратно, чтобы соискатель мог снова взвесить все «за» и «против», подумал ещё и ещё раз, ведь это никогда не лишнее. Особенно перед таким важным, даже судьбоносным решением, как решение пройти гиюр. Этот принцип называется «ДХИЯ». При этом не нужно создавать какие-то искусственные преграды или просто тянуть время без причины, относясь к соискателю гиюра с пренебрежением.

Людям нельзя делать больно — ни словесно, ни физически. Можно быть жестким, можно не расплываться в улыбке, как метрдотель в холле гостиницы, но нужно вести себя профессионально. Нужно дать понять человеку, что да — мы вас приняли, мы вам рады. Но делать мы будем то, что считаем нужным и так, как правильно. Независимо от наших симпатий.

Если я послал человека «на подумать», а он потом начинает приходить в синагогу, и я вижу, что он не просто пережидает время, а интересуется и тянется к знаниям, то у меня просто исчезает причина отталкивать его. Я начинаю с ним работать.

Важно понимать, что если к нам приходит человек без еврейских корней, то мы должны быть уверены, что принимаем человека достойного, как с человеческой точки зрения, так и с религиозной.

Мы серьезно относимся к оценке соискателей гиюра и не хотим «несерьезных отношений». Поэтому даже когда нам нравится то, что люди говорят, даже если мотивация, так скажем, кошерна – мы очень внимательно смотрим на людей, которые хотят принять иудаизм.

Хотя я могу сказать, что у меня были случаи, когда я уже с первой встречи знал, что у человека все получится. Но во всех этих случаях передо мной были люди очень целеустремленные и хорошо понимающие, чего они хотят. И, что очень важно –это были люди, у которых уже есть практика жизни по еврейскому закону. То есть они не просто начитались всякого в интернете, а уже так живут.

Но иногда действительно целесообразно сначала отклонить просьбу человека, а уж если он будет достаточно настойчивым и докажет свою серьезность – заняться процессом гиюра.

— Геры — их так называют, потому что они не родились евреями, а пришли в еврейство. Их дети, в свою очередь, уже будут евреями. В Торе есть понятия — эзрах и гер. Эзрах – на современном иврите это гражданин. То есть это исконный, потомственный еврей, который по умолчанию имеет право жить на Земле Обетованной. А есть гер — пришедшей жить здесь, то есть исконного такого права он не имеет, но получает его, приняв иудаизм. Соответственно, статус разный.

Тора говорит, что геров нужно взять на поруки, помогать им. Они, можно сказать, относятся к слабым социальным слоям, и Тора постоянно напоминает нам, что их нельзя обижать, нужно защищать и т.д.

— Нет, это не разговор о второсортности. Скорее так — «доверяй, но проверяй». Допустим, Тора не разрешает геру становится царем Израиля. Но, скажем, раввином – пожалуйста. Более того, давайте вспомним, что в эпоху Мишны и Талмуда очень большое количество величайших раввинов были герами или происходили от геров.