Нас было 40 друзей, мы служили в одной части и мечтали стать воинами.
Мы были детьми, мы еще не начали жить и не понимали, кем хотим быть. Мы хотели лишь одного – служить в «Голани». Не важно, служил ли там твой отец или дядя, – ты должен продолжать традицию. Даже если ты одинокий солдат, еврей из Франции, который приехал, чтобы служить Израилю… Еще до того, как ты ступил на эту землю, ты почувствовал ответственность и принадлежность к этой стране.
Если твой старший брат служил в спецназе, ты не можешь приостановить традицию. Может быть, ты просто обычный житель Тель-Авива, который решил всем доказать, что ты не такой, как все…
После первого года службы нам казалось, что мы знаем всё, но тогда начались настоящие трудности. Со временем человек в армии ломается, и каждый – по разным причинам. Это как билет в одну сторону – пути назад уже просто нет. Нас осталось 18 друзей, братьев, и мы всё знали друг о друге. Мы знали, как зовут маму Амира или сколько лет собаке Аарона. Мы ругали место, где находимся, и в то же время благодарили Б-га, что познакомились. Были ситуации, когда нас снегом засыпало так, что мороз пронизывал до костей. Даже в самую лютую жару мы взбирались на горы, на которые до этого глядели снизу, и спорили, кто первым упадет в обморок, и каждый, конечно, делал ставку на себя. Но в итоге мы все сидели на верхушке горы и любовались прекрасным видом, открывающимся сверху.
Когда мы добирались до вершины горы, всегда ложились на землю, и мне нравилось наблюдать, как Йони любуются природой. Йони всегда был оптимистом, он улыбался даже тогда, когда всё было плохо, когда все вокруг злились на самих себя и даже на своего друга, который вчера отправил СМС с приглашением на вечеринку. Когда злил тот факт, что ты сейчас не лежишь на берегу моря в Таиланде с двумя девушками, покуривая травку. А Йони не сердился в такие моменты.
Может, потому, что он обожал каждый уголок нашей страны, или потому, что просто был не в себе? Даже когда нас отпускали домой, он, отправляясь в поход, надевал майку, шорты и сандалии. Он брал с собой рюкзак, доставал из него газовую плитку и варил свой знаменитый кофе, закуривал сигарету и любовался природой. Он не раз рассказывал, что ему нравится смотреть на людей сверху как на муравьев и чувствовать себя королем мира.
Незадолго до окончания службы в стране начались беспорядки, и нам сообщили, что мы должны отправиться в сектор Газа. Мы обрадовались, ведь неспроста мы выбрали службу в «Голани». Перед тем как отправиться в сектор, мы все чувствовали, что делаем что-то полезное для страны, мы очень волновались.
И вот момент, которого мы так ждали. Я помню донесшийся из танка крик командира: «Мы пересекли границу». В тот момент у меня было такое чувство, будто мне вкололи 500 мг адреналина. Я никогда не испытывал подобного. Мы все смотрели друг на друга и молились, чтобы вернуться оттуда в том же составе. Я помню первый дом, в который мы зашли, – он был на севере сектора. Всё было в порядке, мы чувствовали, что напряжение спало, что никто не сможет нам навредить. Я помню, как мы сидели в каком-то доме, был зажжен свет, я курил сигарету и смотрел на руины вокруг, и мы стали разговаривать о жизни. Йони рассказал мне, что познакомился с девушкой и влюбился в нее, я промолчал. Мне нравилось слушать его рассказы.
И тут мы услышали, как Дотан кричит, что видит двух людей среди деревьев с каким-то оружием руках. В эту секунду всё изменилось. В дом, где мы находились, полетели два снаряда. Крики, пожар, всё рушится, все бегут неизвестно куда. Мы не могли понять, откуда стрельба. Все фильмы о войне, которые я раньше видел, мелькали перед глазами, но переключить канал я не мог.
Я помню, как мы стояли над могилой Йони на церемонии захоронения, смотрели по сторонам, чтобы уловить взгляды друзей. В глазах читался тот самый взгляд, который был тогда – перед пересечением границы. Все смотрели на маму Йони, на то, как она бросалась на его могилу и кричала. Никто не понимал, что она говорит, и все мы рыдали.
Не ты ли, Йони, рассказывал, как с улыбкой любил смотреть на всех с большой высоты?
Но на этот раз ты лежишь, а мы смотрим на тебя сверху.
Посвящается памяти погибших солдат и их семьям, с большим уважением и огромной благодарностью.
