Когда мне было 10 месяцев от роду, я сделал свои первые шаги, и мой отец был рядом – держа камеру и иногда помогая мне.
Когда мне было шесть лет, своими руками он накрывал мои, вцепившиеся в руль велосипеда, и целыми часами возил меня взад-вперед по улице, пока наконец не отпустил, когда я уже сам мог ездить на своём «Хаффи».
Когда мне было 16, он помогал мне готовиться к экзамену на водительские права, который я успешно сдал.
В 18 он помог мне собрать вещи и проводил до студенческого общежития: он обнял меня так же крепко, как я когда-то сжимал руль велосипеда, и мы расплакались.
Он принимал участие во всех начинаниях, которые имели хоть какое-то значение в моей жизни.
Во всех начинаниях, кроме одного: моих первых шагах на пути иудаизма.
Родители пытались отговорить меня, но я не слушался. Они писали гневные письма моему раввину о (какая неожиданность!) «промывании мозгов», о «зомбировании»... Они звонили мне, я звонил им, мы постоянно разговаривали, но как будто не слышали друг друга.
Наши отношения очень осложнились. И в этих отношениях никогда не говорилось достаточно и всегда говорилось слишком много. В них всегда было непонятно – отбивать или подавать, взять еще карту или пасовать. В таких отношениях люди никогда не уступают и никогда не идут навстречу. Самый настоящий пат.
Крутой поворот
Но этот рассказ не об этом – он о том, как всё изменилось. Что-то просто с течением времени, а что-то – в тот день, когда мы с моей любимой супругой обручились.
Этот рассказ о том, как мои родители пришли на мою еврейскую свадьбу. О том, как моя мама занималась организацией свадебных мероприятий с матерью моей невесты. О том, как они наконец познакомились с этой молодой, красивой, искренней девушкой родом из семьи раввинов и полюбили ее... и ее семью.
Он о том, как мой отец произнес на свадьбе прекрасную речь, и о том, как в прошлую пятницу он посмотрел мне в глаза и сказал, что благодарен мне за то, что теперь в построенном им доме бывает шабат.
О том, как мой раввин знакомит моего отца с новыми идеями и взглядами, а отец звонит, чтобы обсудить их со мной. О том, что событием, сблизившим нас с братом сильнее всего, было, когда он взял отгул на работе, чтобы поехать со мной на 12-часовой семинар по еврейской медитации. И о том, насколько эмоционально завершился тот день.
О том, как вместо того, чтобы думать, насколько мой образ жизни затрудняет наши взаимопонимания, родители пошли мне навстречу и сделали так, что наши отношения благодаря ему стали только богаче. Это рассказ о письме, которое я нашел перед свадьбой, когда переодевался: в этом письме моя мама (возможно, держа ручку трясущимися руками) нашла слова, идущие от самого сердца, и призналась, что считает, что я всегда был предназначен для этой жизни и она не могла бы гордиться мной еще сильнее.
Я никогда не хотел заставлять страдать своих родителей, и мне жаль, что я причинил им такую боль. Я знаю, что и они сожалеют, что сделали этот путь далеко не самым простым для меня. Но теперь всё наконец-то разрешилось: я и моя жена строим традиционную еврейскую семью, и мы с родителями ещё никогда не были так близки.
Автор: Noah Dinerstein
Источник: aish.com
