20 июля. Что происходило этим днём в разные годы?
Всякое. В 1534 году в Кембридже зарегистрировали первое издательство. В 1810 году провозглашено государство Колумбия. 1924 год – в Париже создана Международная шахматная Федерация. В 1953 году СССР восстановил отношения с Израилем. Перекрыта река Неман, началось изучение поверхности Марса…
Но одно событие легло на несчастную дату жутким клеймом.
ни много, ни мало, реинкарнацией короля Генриха Птицелова.
Самопровозглашённое воплощение любителя птичьего пения, обговорив с почтительно
замершими подчинёнными кое-какие детали и прояснив для себя некоторые подробности, поблёскивая стёклышками и смешно топорща усики а-ля «любимый фюрер», аккуратно расписался под бумагой, от содержания которой католический венценосец грохнулся бы в обморок или начал бы креститься и причитать «Vade retro, Satana»: уж очень несло от документа адом и вечными муками в посмертии за содеянное.
Но Гиммлер, этот «Верный Генрих» Третьего Рейха, лишь чему-то тихо и задумчиво улыбнулся.
80 лет назад, 20 июля 1941 года возникло — пока только на бумаге, — одно из самых
ужасных мест времён Второй Мировой войны: «Фернихтугнслагер» Майданек. Один из первых лагерей уничтожения.
От обычного лагеря уничтожения отличался в первую очередь наличием газовых камер и печей крематория повышенной мощности.
Это место задумывалось специально для физической ликвидации поляков, русских, военнопленных и штатских. Но прежде всего — для полного и окончательного решения еврейского вопроса в округе Люблин.
А Люблин-то был самым что ни на есть еврейским местом ещё со времён Российской Империи! Здесь проживали многие прототипы героев Исаака Башевиса Зингера: забавные недотёпы из Хелома смешили до упада соседей, мучился вопросами бытия люблинский шуткарь...
Но шутки кончились. Реинкарнация древнего прусского короля обожала истинный немецкий орднунг.
Заключённые должны не только умирать, но и работать на благо арийской расы. Много работать. И от этого умирать. Рацион? Суп из брюквы, пожиже. И кофе. Да-да, вы не ослышались. Кофе! Из желудей.
Лагерь использовался гитлеровским режимом, как постоянный источник потока всевозможных ценностей. Грабили живых, отнимая всё. Грабили мёртвых, выдирая золотые коронки.
Впоследствии ревизор лагеря на суде показал:
- Деньги и ценности, которые изымались у заключенных, отправлялись в Берлин…
Все это добро составляло статью дохода государства.
И с некоторым сожалением добавил:
- Много денег и ценностей, которые были отобраны у заключенных, совсем не приходовались, так как они поступали в пользование тех, кто занимался изъятием.
Что ж, несколько комендантов Майданека закончили свои карьеры в Бухенвальде — в качестве заключённых.
В Майданеке гитлеровцы широко использовали для претворения в жизнь своих бесчеловечных идей тех, кто уже утратил человеческие качества — всевозможных предателей. Так называемых «травников». Прозвище произошло от одноименного тренировочного лагеря СС, где, словно толкиеновский Саурон, затянутые в чёрную униформу палачи плодили своих подмастерьев. Оттуда, к примеру, «выпустился» небезызвестный Демьянюк.
В 1943 году такие же «выпускники» провели одну из самых крупных «акций» по уничтожению, цинично проименованную «Эрнтефест», «Сбор Урожая»…
Больше 40 000 евреев приняли тогда смерь, и 18000 из них – в Майданеке.
Впоследствии какой-то бдительный фашистский бюрократ, заметив по отчётным бумагам вопиющую разницу в количестве заключённых – 18000! – за один день, написал на тогдашнего коменданта лагеря донос – дескать, подкупили хитрые иудеи польстившегося на взятку офицера и он их всех, видимо, отпустил!
Оправдаться коменданту удалось довольно просто:
«Разница между количеством содержащихся в лагере заключенных утром и вечером возникла в результате «Зондербехандлюнг» - специального уничтожения»…
И становятся вдруг поминальными слова беса из рассказа «Последний чёрт» писателя Зингера:
- Всему я был свидетель: гибели Тишевица и гибели Польши. Евреев больше нет. Нет женщин, поливавших улицы водой в ночь зимнего солнцестояния. Никто не помнит, что нельзя давать другому четное число любых предметов. Никто не стучится на рассвете в дверь синагоги. Никто не окликает прохожего перед тем, как выплеснуть помои. Книга Бытия возвращена его Создателю. Ангела Добра больше нет, нет и Ангела Зла. Нет более ни грехов, ни искушений!
В этом лагере закончилась жизнь немецкого еврея, художника-абстракциониста Отто Фрейндлиха, спортсменов-олимпийцев 1936 года — Романа Кантора и Ильи Шрайбмана, здесь безжалостно убит в газовой камере девятилетний Геньо Житомирский… Список кажется бесконечным.
Но были и те, кто вырвался, решился на побег: Дионис Ленард, еврей из Жилины, добрался до родной Словакии и донёс словацкой общине печальную правду о её сгинувших детях. Мариан Филар, пианист-виртуоз, в двенадцать лет игравший с Варшавским оркестром, на опухших от голода ногах сбежал, спасся за день до казни.
Известны не менее 500 случаев побега. Крупнейшим стал прорыв 14 июля 1942 года. Более 80 советских пленных ночью накинули одеяла на колючую проволоку и бежали!
Некоторых заключённых, как профессора Исраэля Гутмана, из Майданека отправили в другие лагеря – в Освенцим, Маутхаузен…
И всё-таки они выжили.
В июле появился этот лагерь, в июле его не стало: 24-ого числа бойцы 1-ого Белорусского фронта вошли на его территорию. Ликвидируя лагерь, отправляя узников на «марши смерти», нацисты в спешке не уничтожили большинство бараков и газовые камеры. В лагере, где десятки тысяч ждали своей гибели, осталось лишь несколько сотен заключенных-евреев.
Майданек стал первым крупным лагерем уничтожения из освобождённых союзниками. Увиденное потрясало, органы восприятия отказывались верить в то, было перед ними — измождённые люди, чёрные, обгорелые трубы, периметр с колючкой и запах… Запах горелой плоти…
Сразу после освобождения лагеря начала работать совместная советско-польская комиссия по расследованию военных преступлений, совершенных в Майданеке. Спустя два месяца ею был опубликован отчет. В ноябре 1944 шесть попавших в плен эсэсовцев из обслуги были осуждены за свои деяния в Майданеке. Четверо из них были приговорены к смерти, а двое других покончили с собой, не дожидаясь приговора. Кто знает, не донеслись ли до них, меряющих шагами камеры, сквозь коридоры времени в одну из бессонных ночей выступления прокуроров Нюрнбергского процесса: «виновны в преступлениях против мира, против человечности, в нарушении законов войны»…
К слову, операция «Валькирия», чуть не избавившая мир от Гитлера, была проведена тоже 20 июля. За четыре дня до освобождения Майданека. Взрывной волне помешала дубовая тумба стола в кабинете совещаний. Странные бывают совпадения…
