Мы познакомились с Евгением в августе 2023 г. на полевой летней школы Центра «Сэфер», которая была посвящена изучению современного состояния еврейских общин в Северной Осетии (Владикавказ и Моздок). Яркий, начитанный и остроумный молодой человек, моментально ставший душой нашей научной компании, Евгений всесторонне проявлял интерес к историям людей во время интервью. Но более всего его волновала очень непростая и трагичная тема: история Холокоста, места памяти, появившиеся после массовых уничтожений евреев, и коммеморативные практики, реализуемые в этих пространствах. В рамках той же поездки Евгению удалось посетить мемориал жертвам Холокоста в селе Богдановка Ставропольского края, а позже — выступить на конференции по материалам своих исследований и написать научную статью. Сочетая академическую деятельность и учебу в аспирантуре с весьма кропотливой работой в архивах для составления генеалогий, позволяющих множеству людей детально окунуться в историю своей семьи, наш сегодняшний собеседник нашел время для беседы специально для читателей СТМЭГИ.
– Евгений можете рассказать немного о себе, о своей семье, где и как вы росли?
– Начну с того, что у меня нет еврейских корней вообще — у меня в роду карелы и меря. Я родился и вырос в замечательном городе на Волге — Костроме. И мне бы очень хотелось, чтобы задуманное мною желание жить на два города: Москву, где я учусь и работаю, и Кострому, где находятся мои родственники, удалось осуществить. Я сейчас занимаюсь этим более плотно, стараюсь чаще ездить в родной город.
Я учусь в Высшей школе экономики (далее в тексте ВШЭ), на втором курсе аспирантуры, и, надеюсь, с Божьей помощью, успешно ее завершу и защищу диссертацию. Также я работаю в Российско-израильском консультационном центре, конкретно являюсь специалистом по работе с архивными службами и человеком, где занимаюсь генеалогией.
– Давайте тогда подробнее остановимся на вашем научном пути. Как он начинался?
– Получилось так, что четыре года бакалавриата я отучился в Костроме. Еще со школьных времен я увлекся иудаикой, в частности, современной историей Израиля и еврейскими диаспорами в ХХ в. Где-то с 2018 г. я начал заниматься историей Холокоста, Holocaust Studies. И спасибо Центру «Холокост», что дал мне хороший нетворкинг, дал возможность принципиально повысить свои знания. Примерно так начался мой путь в академическую сферу. Начальный этап завершился в 2021 г. выпуском и поездкой с презентацией проекта в Париже в 2019 году. Эта поездка стала значимой для меня, я бы так сказал, и захотелось двигаться дальше.
– Уже в 2023 г. вы успешно защитили в ВШЭ магистерскую диссертацию, посвященную местам памяти о Холокосте в городском ландшафте Москвы. Что мотивировало вас обратиться именно к этой проблеме?
– После завершения учебы в бакалавриате я понял, что мне не хватает концептуального наполнения своих исследований, нуждался в квалифицированных подсказках и помощи. Мне хотелось заниматься в научном плане чем-то концептуальным, а не абстрактным, и появилось желание изучать память о Холокосте. Просто я не знал, как к этому грамотно подступиться. И тогда я решил поступить в магистратуру ВШЭ, потому что был убежден в высоком качестве гуманитарного образования именно там. И я считаю, что до сих пор «Вышка» занимает лидирующие позиции.
У меня был потрясающий научный руководитель: Олег Владимирович Морозов. И я начал заниматься памятью о Холокосте в пределах московской агломерации с точки зрения мнемонических исследований, Memory Studies. Почему? Потому что, скажем так, случайно узнал, что была такая инициатива в конце прошлого и начале нынешнего века: открыть государственный музей памяти жертв Холокоста, которая так и не была реализована. И, собственно, я в рамках магистерской диссертации остановился на сюжете о Мемориальной синагоге на Поклонной горе.
А сейчас я развиваю эту тему очень широко и пишу кандидатскую диссертацию по мемориализации Холокоста в России в 1990-е гг. Удалось обнаружить множество любопытных архивных материалов. Совсем недавно написал вторую статью, с Божьей помощью, ее удастся опубликовать в хорошем академическом журнале.
– В столь обширной теме вас интересует еще история Холокоста на Северном Кавказе, который коснулся непосредственно горских евреев. С чего начались ваши исследования в этом направлении?
– Хочу поблагодарить Центр «Сэфер» за то, что в 2023 г. удалось съездить на Северный Кавказ, в частности, в Северную Осетию, в составе потрясающей экспедиции. Поскольку я занимаюсь коммерческой генеалогией, то у меня уже был опыт исследования горских евреев с позиции восстановления истории семьи. С этим опытом изучения я прошел отборочный конкурс и попал в эту самую экспедицию.
Когда мы выезжали из Владикавказа в Моздок, чтобы пообщаться с членами местной еврейской общины, состоящей в основном из горских евреев, часть коллекта поехала на место массовой гибели горских евреев в годы Второй мировой войны — в Богдановку. Побывав там, я очень удивился, что на территории населенного пункта, рядом с которым находится это место памяти, отсутствует четкая контекстуализация: во-первых, на евреях, как жертвах Холокоста, и, во-вторых, что здесь похоронены именно горские евреи, погибшие в этой ужасной трагедии. Мне это показалось явной несправедливостью, захотелось об этом написать и погрузиться в эту проблему.
– И вы уже выступали с этой темой на конференциях и даже написали научную статью.
– Да, удалось поучаствовать в работе замечательной международной конференции, которая была организована в прошлом году Еврейским музеем и Центром толерантности в гибридном формате в Москве и в Тбилиси. Я выступал с этим исследованием, а позже переработал его в формат статьи и ожидаю публикации в ближайшее время. Хочу поблагодарить еще Исследовательский центр при Еврейском музее, поскольку в рамках подготовки статьи мне довелось при подсказке коллег, занимающихся этнографическим изучением горских евреев, познакомиться с рукописным материалами, которые им передали во время экспедиций. Например, так в хранилище музея оказалась черновая рукопись очерка Семена Акимовича Инотаева, очень важного и уважаемого человека, который воссоздал современный мемориальный комплекс в Богдановке. Я даже не знал, что эти эго-документы сохранились.
– Вы упомянули Семена Акимовича Инотаева как важного актора. А вам лично удалось пообщаться с родственниками пострадавших или потомками выживших в той трагедии?
– К сожалению, пока нет, но мне бы очень хотелось. Я общался с исследователями, которые занимаются сохранением памяти о Холокосте горских евреев. Например, с талантливым и очень компетентным исследователем Матэушем Майманом. Также я слушал интервью, которые Центр «Сэфер» разметил в публичной базе данных Sfira; на эти интервью я ссылаюсь в своем исследовании, часть из них — это беседы с родственниками погибших.
Среди них есть люди, которые причастны к актуализации памяти о Холокосте в Богдановке и являются акторами этой политики памяти. У них сложились коммеморативные практики регулярного действия, которые они осуществляют в память о своих родственниках. И эти интервью были очень полезны. Я заметил такой несправедливый момент, что очень редко артикулируется память о Холокосте горских евреев в публичной поле, не только в академической сфере, что этот день памяти у горских евреев несколько особенный, гибридный. Он приходится на 9 мая, когда люди собираются, чтобы почтить память о евреях-жертвах того злодеяния.
Но при этом сейчас, благодаря инициативе Германа Рашбиловича Захарьяева, появилось 26 Ияра. И это интересный проект с точки зрения коммеморации, потому что таким образом актуализировалась память именно о жертвах среди горско-еврейского населения при нацистском режиме.
– Помимо этой поездки вы неоднократно выезжали с Центром «Сэфер» в другие города и общались с очевидцами оккупации. Поделитесь с нашими читателями воспоминаниями о самом эмоциональном интервью, которое удалось записать.
– С Центром «Сэфер» мы проводили интервью в Ростове-на-Дону, Костроме, Рыбинске и Ярославле. Я могу сказать в общем: грустно общаться с людьми старшего поколения, которые по разным причинам остались в одиночестве или чувствуют себя одинокими, находясь внутри семьи. Одиночество старшего поколения — это трудно переносимое и очень несправедливое ощущение, как мне кажется.
Что еще мне ярко запомнилось? Это интервью было в экспедиции в Костроме. Мы общались с женщиной, которая помнила, что их соседи имели портрет Гитлера и ждали установления нацистского режима на территории моего родного города. И самое интересное, что она, будучи ребенком, отчетливо помнит моменты антисемитизма со стороны людей, с которыми до войны поддерживались хорошие добрососедские отношения, а потом эти же люди как будто переключились и стали вдруг антисемитами по отношению к конкретной семье.
– Вы упомянули, что в рамках работы по генологическим проектам вам довелось еще до поездки в экспедицию общаться с горскими евреями и изучать их семейные истории. Выходит, горско-еврейская проблематика интересует вас давно?
– Действительно, поскольку помимо академической деятельности я веду работу в области коммерческой генеалогии и непосредственно занимаюсь восстановлением истории семей, однажды под мое руководство попал проект, где выяснилось, что клиентка, сама того не зная, оказалась прямым потомком горско-еврейского рода Ханукаевых. С этого и началась история моего интереса к горским евреям. Реализуя этот проект, я даже ездил в Махачкалу, знакомился с архивными материалами, которые касаются дербентских евреев.
Был опыт общения с потомками Ханукаевых онлайн. Как позже выяснилось, когда я пришел в РИКЦ, один из сотрудников, мой коллега, оказался представителем рода Ханукаевых по одной и Агаруновых — по другой линии. И это очень интересно, потому что я ему начал рассказывать, что изучаю Ханукаевых. И этот человек тоже был дальним родственником моей клиентки. Это было очень интересно и неожиданно для меня. Так я углублялся в историю целой семьи. Но на этом мое генеалогическое расследование не закончилось. Как-то раз, благодаря Центру «Сэфер», я выступал в еврейском центре в Мытищах с лекцией по генеалогии, про архивный поиск по восстановлению истории семьи. И что вы думаете? Там я познакомился с исследовательницей Ириной Михайловой, которая тоже оказалась представительницей рода Ханукаевых. Так получается, что, начиная с 2021 г., я регулярно контактирую с горскими евреями.
– Расскажите о своих увлечениях, что интересует вас, помимо изучения памяти и генеалогии?
– Мне очень импонируют академические исследования и реконструкция генеалогий. Это именно то, что мне интересно, что заряжает мою жизнь. Конечно, мне очень бы хотелось когда-нибудь вернуться к музыке, ведь я окончил музыкальную школу, но дальше не пошел, хотя мне предлагали развиваться в этом направлении. Но я не пошел в музыкальную сферу, хотя мне очень хочется этим заниматься. Ну, и, конечно, нравится посвящать время спортивным тренировкам, которые позволяют разрядиться и настроиться на работу с новой силой и хорошим настроением.
Беседовала Арусяк Агабабян
