Серия статей «Из жизни горско-еврейских праведников» вызвала немалый интерес у наших читателей.

Ко мне обращаются люди из разных городов Израиля с просьбой написать об их предках. Вспоминая и демонстрируя публикации из газет и фотографии, они рассказывают о своих родственниках, оставивших яркий след в истории нашего народа.

При подготовке статей о раввинах я провожу небольшое историческое исследование об их жизненном пути. Следует отметить, что каждый из них был героем своего времени. Несмотря на гонения и запреты, они жили в соответствии с законами Торы и делали всё возможное и невозможное, чтобы сохранить еврейские традиции. Именно благодаря этим традициям наш народ смог сохранить свою идентичность, не смешиваясь с соседними народами. 

Недавно на сайте была опубликована статья «В гостях у шамаша Эльханана Симан-Това». Во время нашей беседы Эльханан-Хай поведал мне о судьбе своего отца рабби Нофтоли (1899–1952). И хотя, когда скончался отец, он был пятилетним ребенком, но по рассказам аксакалов хорошо запомнил, что в народе его считали цадиком.

К числу праведников в народе причисляли и его отца рабби Аhaру, а также брата рабби Симанду, который с 1940 по 1958 год был главным раввином горских евреев Баку и на Кавказе. Нофтоли и Симанду получили начальное образование в хедере, где преподавал их отец. Они прекрасно владели несколькими языками, в числе которых обязательным считали для себя язык святой Торы – иврит. 

Революционные события вскружили головы многим молодым людям того времени. В их водоворот с надеждой на светлое будущее для простых трудящихся попал и 20-летний Нофтоли. Он отказался получить у отца «достур рабби» (диплом раввина) и примкнул к красным партизанам и партии большевиков. А в первые месяцы установления советской власти в Азербайджане работал в милиции Кубинского района и дружил с будущим лидером Азербайджана Мир-Джафаром Багировым, уроженцем города Кубы.

Нофтоли перешел на новую работу, получив должность начальника охраны на мебельной фабрике. При этом всё свое свободное время уделял родной общине и синагоге, где он служил поначалу шамашем, а затем раввином. 

Одной из важных мицвот того времени считалась организация торжества брит-мила новорожденного мальчика из малообеспеченной семьи. В таких семьях вместе с шамашем, раввином и жителями Слободы сообща отмечали брит-милу – с весельем и угощениями. И каждый из гостей старался принести свои продукты. Старожилы вспоминают, что одним из любимых занятий Нофтоли была подготовка и устройство церемонии брит-милы. Задолго до прихода рабби-моэля он приходил в семью новорожденного и украшал помещение. Сначала необходимо было договориться с владельцем кресла, которое будет служить «куьрси Илиягу».  

Затем он просил у главы семьи дать ему для украшения кресла самые красочные платки и шали. И обязательно следил за тем, чтобы хозяйка заранее подготовила вино для кидуша, свечи и сладости. Но самое главное – необходимо было собрать на миньян 10 мужчин. А с будущим сандаком он проводил специальный инструктаж, чтобы тот во время операции не отвлекался, не разговаривал, сидел спокойно и уверенно держал новорожденного. 

В 1930-е годы, во времена репрессий, когда власти стали закрывать синагоги, нашлись смельчаки, которые не побоялись арестов и стали духовными лидерами родной общины. Единственной действующей в Красной Слободе осталась синагога «Гиляки», где прошло детство Нофтоли. Четыре шамаша – Иллазар, Шоhоми, Нуриэль и Нофтоли – разделили Слободу на районы. И Нофтоли достались две махалля – Гильоки и Кусары. Со временем шамаша в народе стали называть рабби, учитывая его благородные дела и подчеркивая принадлежность к славному роду потомственных раввинов. Он был желанным гостем в каждой слободинской семье и в горе, и в радости. 

Последний день жизни рабби Нофтоли хорошо запомнился его родным. Он вернулся из синагоги, чувствуя недомогание, и спустя некоторое время обратился к сыну с просьбой:
– Пойди, мальчик мой, позови рабби Ихиила.
Раввин синагоги Красной Слободы доводился ему двоюродным братом. Придя к нему, рабби сразу же, с порога, спросил: