Антиизраильская «индустрия» и антисионисты во всем мире ничем так не одержимы, как Южной Африкой. Их постоянные ссылки на ныне не существующую систему расовой сегрегации в этой стране — «апартеид» — в своих нападках на Израиль достигли такой степени, что часто возникает вопрос, не разумнее ли было бы просто оставить Израиль в стороне и обсудить ЮАР. В конце концов, это единственное, о чем они, похоже, хотят говорить.
Я оставлю в стороне вопрос об очевидной неточности клеветы об апартеиде, поскольку многие другие уже подробно рассмотрели и дискредитировали ее. Однако стоит спросить, почему именно Южная Африка стала объектом такой одержимости.
Есть несколько причин, но первая и самая очевидная — это то, что это легко. Не зря сейчас существует глобальный консенсус, что апартеид был чудовищной системой, нарушавшей самые элементарные права человека в отношении чернокожих южноафриканцев, и что он умер заслуженной смертью. Короче говоря, более или менее все согласны с тем, что апартеид в ЮАР был злым режимом.
Как таковое, упоминание апартеида служит примерно той же цели, что и упоминание нацизма. Это просто другое название дьявола, и моральный долг любого порядочного человека — сразить дьявола. Это освобождает антиизраильскую индустрию от необходимости вникать в моральную двусмысленность израильско-палестинского конфликта. Она может просто сослаться на Южную Африку и покончить с этим. Это ленивая, но часто риторически эффективная тактика.
Однако за эксплуатацией апартеида как тотема зла стоит более темная мотивация. Проще говоря, апартеид в Южной Африке (как и во французском Алжире или Конфедеративных Штатах Америки) — один из немногих исторических примеров режима, который был полностью уничтожен с общего одобрения всего мира. Для тех, кто хочет видеть Израиль уничтоженным, этот глобальный консенсус бесценен. В большинстве случаев желание видеть нацию уничтоженной считается чудовищным, но если успешно провести уравнение с апартеидом, это перевернет все с ног на голову, и желание видеть нацию выжившей станет чудовищным.
Моральные последствия этого огромны, потому что это означает, что клевета на апартеид стала, по сути, ордером на геноцид. Она утверждает, что уничтожение еврейской нации было бы не ужасным преступлением, а реальным позитивным благом. В результате сторонники геноцида могут окутать себя ореолом моральной чистоты. Все грехи (включая терроризм и этнические чистки) отпускаются, а убийство становится Божьим делом.
За одержимостью Южной Африкой стоят и исторические причины, особенно в отношении антиизраильских левых, потому что конец апартеида был, по сути, последней реальной политической победой левых. На протяжении последних нескольких десятилетий левые почти полностью выигрывали свои противостояния с правыми в сфере культуры. В мире практической политики они неизменно терпели поражение.
Среди прочего, советский коммунизм рухнул; бывший президент Рональд Рейган и бывший премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер сформировали неолиберальный консенсус на Западе, который сохраняется до сих пор; Китай отказался от маоизма в пользу авторитарного капитализма; попытки левого возрождения в таких странах, как Венесуэла, оказались катастрофическими; и даже финансовый кризис 2008 года не смог вернуть социалистических левых к власти. Если близкий крах мировой финансовой системы не смог привести к левому возрождению и революции, можно с уверенностью сказать, что ничто не сможет. Левые не глупы, и они это прекрасно понимают.
Поэтому обращение к последней великой победе в надежде повторить ее, вероятно, неизбежно. Ненависть к Израилю несет в себе возможность (а для некоторых и уверенность) возвращения к тем славным дням, когда глобальные левые могли считать себя мощной и действенной силой. Другими словами, она дает левым надежду, а в данный момент надежда крайне необходима.
Это, однако, смешно, учитывая, что представление левых о конце апартеида является чем-то вроде фантазии. Да, апартеид был ужасной и аморальной системой. Хорошо, что она умерла. Но мечта левых о том, что придет ему на смену, оказалась именно такой — мечтой. Южная Африка не стала многорасовым и многокультурным раем, который представляли себе левые. Она стала просто другой страной, со всеми сопутствующими проблемами и моральными компромиссами, присущими практической, повседневной политике. Для левых видеть, как их мечты о райской Южной Африке после апартеида разбиваются о стены реального мира, должно быть источником постоянных страданий.
Тогда на ее место нужно искать какую-то другую мессианскую фантазию, и для истинно верующих ею является великая надежда на уничтожение Израиля. Они верят, что из пепла злобного сионистского образования возникнет новая утопия в виде «освобожденной» Палестины, в которой будут разрешены все конфликты и мир будет неумолимо распространяться по жестокому и нестабильному региону. «Первопричина» войны и террора будет искоренена, историческая справедливость наконец-то восторжествует, и палестинцы, вместе со всеми нами, наконец-то будут счастливы.
Но не все из нас будут счастливы. Что клевета на апартеид скрывает со злым умыслом, так это то, что евреи не будут счастливы — и по очень веской причине. Апартеид пал, потому что он был ужасной несправедливостью по отношению к чернокожим южноафриканцам. Но конец Израиля был бы ужасной несправедливостью по отношению к евреям. И в этом заключается мрачная тень клеветы на апартеид: Она направлена не на освобождение, а на порабощение; не на жизнь, а на смерть.
Однако мы должны помнить, что фантазии о рабстве и смерти очень сильны, и мы не должны недооценивать ту огромную энергию, которую они могут высвободить. Наши враги могут быть движимы самыми демоническими силами, но и дьявол обладает немалой силой. Таким образом, чтобы победить клевету об апартеиде, недостаточно просто опровергнуть или развенчать ее. Мы также должны указать на то, что это неоправданное зло, дело рук дьявола, и относиться к нему следует соответствующим образом.
Исраэль а-йом, перевод Якова Скворцова
