В день, когда в возрасте 79 лет я покинул Америку, чтобы совершить алию, я попросил группу пограничников в аэропорту им. Кеннеди увековечить мое решение. Вот фотография, на которой их лица скрыты из соображений конфиденциальности.
Мне потребовалось три месяца, чтобы найти подходящую квартиру в Тель-Авиве. Первое жилье, на которое я обратил внимание, находилось на маленькой улице Дафни. Я сел на скамейку возле дома и стал ждать прихода хозяина. Он сказал, что владеет заведением, торгующим швармой в этом районе. Мухи начали целовать меня с головы до ног, но наконец он появился и начал петь старую израильскую песню, пока вел меня наверх. Я подпевал. Мы были похожи на двух пьяниц в баре. Но потом я начал петь песню, которую он не знал (она была написана еще до его приезда в трехлетнем возрасте из Марокко в 1968 году): песню о сержанте и рядовом, о том, что пуля сбивает одного из них с ног.
Прежде чем пройтись по комнатам квартиры, он решил познакомить меня с «подходящей женщиной». Разговаривая с ней по телефону, он шепнул мне, что она курит. Я шепнул, что курильщица меня не интересует. Она услышала наш шепот и сказала, что подумает о том, чтобы бросить курить. Но он повесил трубку и сказал: «Я бы не стал целовать курящую женщину!». А затем он продемонстрировал долгий поцелуй с чмоканьем, который он дарит своей миниатюрной жене.
Пока мы ходили по квартире из комнаты в комнату, я обнаружила на полу в кухне мертвого таракана. «Я его убил», — сказал он и добавил: «Вон там еще два», — указывая на шкаф в салоне. Даже с моим плохим зрением я смог разглядеть обоих жирных тараканов.
Квартиру я решил не брать.
Times of Israel, перевод Ларисы Узвалк
