Всем известна огромная неоднородность нашего населения, которая всегда приводила к крайним политическим, идеологическим и межобщинным разногласиям. Чудо в том, что лишь однажды в далеком прошлом мы были близки к гражданской войне.
Это произошло во время «дела Альталены» в середине июня 1948 года (примерно через месяц после провозглашения независимости), когда «Иргун» самостоятельно привел в Израиль корабль с 930 иммигрантами, большим количеством оружия и медикаментов, вскоре после того, как эта правая группировка согласилась разоружиться и вступить в ЦАХАЛ.
Несмотря на переговоры о том, кто получит оружие, привезенное на корабле, ЦАХАЛ открыл по нему огонь, когда он пришвартовался у порта Тель-Авива. Корабль загорелся, и 16 членов «Иргуна» и три солдата ЦАХАЛа были убиты. В то время гражданскую войну удалось предотвратить во многом благодаря хладнокровию Менахема Бегина, бывшего командира «Иргуна» и лидера незадолго до того созданного движения «Херут».
Говорят, что со времен этого драматического события мы никогда не были так близки к гражданской войне, как сегодня.
Конечно, обстоятельства изменились. Населения страны примерно в 14 раз больше, чем в 1948 году, и в то время левые/центристы/религиозные сформировали переходное правительство. Сегодня у власти находится стабильное, крайне праворелигиозное правительство. Основным предметом спора 76 лет назад была монополизация военной власти в руках правительства и недопущение дальнейшего существования политических ополчений любого политического толка.
Сегодня есть две основные проблемы:
- Сохранение либеральной, пусть даже несовершенной, демократии в Израиле против установления нелиберальной демократии или, что еще хуже, авторитарного режима, а также грубого изменения состава преимущественно либеральной элиты.
- Расширение еврейских поселений в секторе Газа и на большей части Западного берега реки Иордан плюс возвращение израильской военной администрации в сектор Газа против возвращения всех оставшихся 100 заложников (живых или мертвых), плюс улучшенная версия довоенного статус-кво.
Разногласия касаются не только политических, идеологических, религиозных и общинных вопросов, но и различных представлений о реальности, часть из которых искренна, а другие являются результатом преднамеренных манипуляций со стороны так называемых «машин отравления» и распространения fake news.
Недавно я беседовала со своим знакомым о причинах невозможности сформировать правительство в период пяти всеобщих выборов, которые состоялись с 9 апреля 2019 года по 1 ноября 2022 года. Я утверждала, что главная причина в том, что премьер-министр Биньямин Нетаньяху добивался повторных выборов, потому что хотел получить конкретный результат — а именно, праворелигиозную коалицию, без сдерживающего фактора. Только на пятых выборах в Кнессет 25-го созыва ему удалось добиться желаемого результата.
Я также утверждала, что когда Нетаньяху говорит о правительстве национального единства, он не имеет в виду то правительство национального единства, которое было у нас в 1984-1988 годах. Тогда между «Аводой» и «Ликудом» не было любви; тем не менее, правительство единства было основано на искреннем желании обеих сторон вернуть государственную систему в нормальное русло. Я подозреваю, что Нетаньяху не желает делить власть с кем-либо на основе реального равенства.
Мой знакомый утверждал, что именно различные оппозиционные партии создали трудности, которые помешали созданию подлинного правительства национального единства. Я ответила, что оба раза, когда Бени Ганц вступал в недолговечное соглашение о национальном единстве с Нетаньяху (в 2020-м и в 2023-м годах), он получал нечестную сделку. Поэтому оппозиционные партии опасаются снова вступать в подобное соглашение с Нетаньяху.
Возможно, история окончательно определит, кто прав, но я не сомневаюсь, что позиции, которые мы выражали, были искренними.
Кстати, на выборах 2019 года и «Ликуд», и «Кахоль-Лаван» (объединенный список, в который вошли партии Ганца, Яира Лапида и Моше Яалона) получили по 35 мест в Кнессете. Заключив альянс, они могли бы сформировать стабильное правительство на 70 мест, состоящее только из двух партий, без каких-либо крайностей с обеих сторон. Это могло бы стать доблестной попыткой устранить основные неполадки в нашей государственной системе. Но это уже пролитое молоко, которое прокисло.
Одним из проявлений нашей крайней разобщенности в последние годы, с небольшим перерывом после 7 октября 2023 года, является нецензурная брань, используемая каждой стороной в отношении друг друга, а в случае с «Ликудом» — и внутри партии. Ситуация резко ухудшилась после выборов в Кнессет 24-го созыва и формирования недолговечного «правительства перемен» Нафтали Беннета и Лапида в июне 2021 года, когда риторика оппозиции в Кнессете значительно ухудшилась.
Многие разногласия в израильском обществе, в том числе очень глубокие, определяются крайне неоднородным составом населения страны и не могут быть устранены внезапным всплеском доброй воли. Однако разница между нынешней и прошлой ситуациями заключается в использовании нецензурной лексики и намеренных вспышках унизительных и ненавистнических высказываний. Вот с чем необходимо срочно разобраться.
Каждый день я смотрю как минимум полтора часа ток-шоу на 14-м канале, где нецензурная и оскорбительная лексика в адрес левых является неотъемлемой частью. Если бы кто-то сверху дал указание ведущим и участникам дискуссии придерживаться более спокойного и респектабельного стиля речи, в общественные дебаты, несомненно, вернулась бы некоторая цивилизованность, способствующая уменьшению страстей.
Опасность перерастания ситуации в насилие уменьшилась бы, если бы премьер-министр время от времени ругал самых злостных нарушителей за использование нецензурных выражений, включая министров от «Ликуда» (таких как Давид Амсалем и Май Голан) и депутатов-ликудников (таких как Тали Готлиб, Галит Дистель-Атбарян и Ниссим Ватури). То же самое касается лидеров оппозиционных партий, которые должны удерживать не в меру ретивых депутатов со своей скамьи за их оскорбительные высказывания.
Политические лидеры, обладающие чувством ответственности, как Бегин в 1948 году, были бы тепло встречены в наши дни.
Jerusalem Post, перевод Якова Скворцова
