Многие фильмы скучны, другие раздражают, но редко какой фильм одновременно и скучен, и раздражает, как «Бруталист», который сегодня выходит в израильский прокат.
«Бруталист» режиссера Брэди Корбета, который номинирован на 10 «Оскаров» и является фаворитом в нескольких номинациях, многие называют шедевром. Я могу поспорить, что если тех, кто утверждает, что им понравился этот фильм, проверили бы на детекторе лжи, то многие провалили бы тест.
Обидно, потому что у «Бруталиста» интересная завязка: это история вымышленного архитектора, венгерского еврея, получившего образование в немецкой архитектурной школе «Баухаус» и пережившего Холокост, который эмигрирует в Америку и становится там пионером стиля брутализм. Он вступает в связь с самодовольным миллионером, который одновременно поддерживает и эксплуатирует его. В довершение всего в картине снялся Эдриен Броуди, обладатель «Оскара» за «Пианиста», который всегда интересен и обаятелен на экране.
Учитывая сюжет и участие Броуди, я с нетерпением ждала просмотра, но потом обратила внимание на продолжительность: три часа и 34 минуты. Это навело меня на подозрения, что фильм будет из разряда претенциозных и претендующих на элитарность, которые получают «Оскара», но мало кто способен досмотреть их до конца. Прошлогодний победитель в номинации «Лучшая картина», «Оппенгеймер», длился три часа, и это определенно тенденция.
Я признаю, что несправедливо судить о фильме только по его продолжительности. «Унесенные ветром» почти на полчаса длиннее «Бруталиста», но Скарлетт пришлось дважды выйти замуж, пока она не встретила Ретта, а Атланта должна была сгореть дотла.
Возможно, если бы Ласло Тот, герой «Бруталиста», был реальным человеком с насыщенной событиями жизнью, такая продолжительность имела бы некоторое оправдание, но поскольку он вымышленный, оправдания нет. И вот еще один контраст: фильм «Гражданин Кейн» рассказал историю жизни своего вымышленного героя от детства до смерти за два часа.
Я упоминаю «Гражданина Кейна» потому, что его герой был создан по образцу реального американского бизнесмена Уильяма Рэндольфа Херста, что позволило нарисовать увлекательный портрет блестящего, саморазрушительного человека, а также высветить темную сторону американской мечты. Бруталист» пытается сделать нечто подобное и терпит неудачу.
Лучшие эпизоды «Бруталиста» относятся к самому началу. Например, сцена, где темно и шумно, и вы не можете понять, что происходит. Оказывается, Ласло находится в трюме корабля, плывущего в Нью-Йорк. Он выходит и видит статую Свободы, перевернутую вверх ногами — классный эффект, который, как вы сразу поймете, призван показать, насколько извращено американское общество.
Если вы не поняли, в прологе фильма есть цитата из Гете: «Нет рабства безнадежнее, чем рабство тех рабов, себя кто мнит свободным от оков».
Понятно, что Ласло, переживший Бухенвальд, может испытывать радость от того, что вышел из концлагеря и прибыл в Новый Свет, но смысл в том, что на самом деле он «безнадежно порабощен».
Это безнадежное рабство начинается, когда его приютил двоюродный брат Атилла (Алессандро Нивола), который управляет мебельным магазином Miller & Sons в Пенсильвании, выдавая себя перед покупателями за коренного американца. У Атиллы симпатичная жена Одри (Эмма Лэрд), и он с радостью использует дизайнерский талант Ласло. Ласло помогает ему, создавая мебель в стиле, знакомом ему по Европе. Это кажется странным Атилле и Одри, которые с пренебрежением относятся к его стараниям, полагая, что эта мебель, не будет продаваться.
В силу своей порабощенности капитализмом он пытается подыграть им, но остается недоволен. Или, другими словами, цитируя Брайана Таллерико, пишущего на RogerEbert.com, «это фильм, который экспериментирует с формой и в то же время повествует о том, как люди эксплуатируют артистизм и ценят функцию, а не выражение». Многие из тех, кто считает этот фильм шедевром, пишут подобные фразы, чтобы объяснить, почему это так.
Сюжет завязывается, когда Атилла сводит Ласло с Гарри Ли Ван Буреном (Джо Олвин, который пару лет был бойфрендом Тейлор Свифт), молодым богачом, который поручает Ласло спроектировать кабинет для своего отца-книголюба. Кабинет, который создает Ласло, выглядит очень интересно и является единственным реальным примером стиля брутализм, который мы видим во всем фильме.
Но когда отец Гарри, Гаррисон Ли Ван Бюрен-старший (Гай Пирс), дурак, напоминающий персонажа Дэниела Дэй-Льюиса из фильма «Кровь будет литься», видит свой переделанный кабинет, он приходит в ярость и отказывается платить. Еще больше порабощения.
Атилла выгоняет Ласло, который начинает злоупотреблять опиоидами. Но затем Гаррисон меняет свое мнение. Он принимает модернизм и рассказывает Ласло о своем происхождении и воспитании: он был беден и подвергался унижениям со стороны жестоких родственников. Он вводит Ласло в свой круг общения и помогает привезти из Европы его жену Эржебет (Фелисити Джонс) и их племянницу Жофию (Рэффи Кэссиди). Эржебет, голодавшая во время войны, прикована к инвалидному креслу, а Жсофия стала немой в результате травмы.
Большая часть фильма посвящена спорным отношениям Ласло с Гаррисоном, который поручает ему создать весьма символичный мегапроект, включающий церковь и огромный общественный центр, выполненные из бетона в стиле брутализма. В фильме есть и поездка в Европу, и странная сцена изнасилования, и бесконечные проблемы со строительством проекта мечты.
Однажды Жофия начинает говорить, необъяснимым образом выражая свою преданность жениху и решимость переехать с ним в Израиль — сюжетный поворот, который многим критикам не понравился. В итоге Эржебет уезжает в Израиль, а Ласло становится все более раздражительным и замкнутым.
Наконец-то мы добрались до эпилога.
В финале представлен эпизод из реальной жизни, произошедший на Венецианском биеннале 1980 года, где Жофия рассказывает о достижениях своего дяди. Он всегда говорил ей: «Дело не в путешествии, а в месте назначения», а затем рассказывает, что именно Бухенвальд вдохновил Ласло на его творения.
Тем временем Ласло обмяк в своем инвалидном кресле, как и вы, вероятно, обмякнете в своем кресле, если доберетесь до этого момента.
Многие историки и архитекторы критикуют фильм, отмечая, что многие талантливые европейские архитекторы с огромным успехом работали в США после войны. Но это лишь одна из проблем.
На протяжении многих часов, проведенных за просмотром, я не переставала задаваться вопросом: почему режиссер решил рассказать именно эту вымышленную историю? Чем больше Гаррисон напоминал мне Дональда Трампа, тем больше я думала, что фильм — это притча об американском филистерстве и жадности. Это вполне обоснованный посыл для фильма, но, возможно, эту мысль можно было бы так же хорошо донести в фильме, который был бы на 90 минут короче.
Броуди хорош, но его могут лишить «Оскара» за лучшую мужскую роль — единственной награды, которую этот фильм заслуживает, — из-за споров о том, не использовал ли режиссер искусственный интеллект, чтобы венгерский акцент героя звучал убедительнее.
Я бы не стала утверждать, что восторженное восприятие этого фильма критиками свидетельствует об интеллектуальном упадке мира (это было бы слишком), но для меня остается загадкой, почему столь многие утверждают, что им понравилось это претенциозное месиво.
Если кто и находится в безнадежном рабстве в наши дни, так это кинозрители в поисках достойного, серьезного фильма, который они могли бы посмотреть без мучений.
Jerusalem Post, перевод Якова Скворцова
