Большинство израильтян признают, что создание палестинского государства представляет неприемлемый риск для них. Тем не менее, многие считают приемлемым создание демилитаризованной Палестины. Оправданны ли эти ожидания?
В 1995 и 1998 годах Залман Шоваль, дважды занимавший пост посла Израиля в США, и я опубликовали несколько статей в юридических журналах, разъясняющих ловушку «демилитаризации». Мы утверждали, что даже если впечатляющее число государств признает «Палестину», такое признание все равно не будет соответствовать давно устоявшимся принципам международного права. Среди прочего, Конвенция о правах и обязанностях государств (1934), договор, который определяет все правовые требования к государственности, не включает в себя признание.
В принципе, заявления о поддержке «самоопределения» Палестины можно было бы считать разумными, если бы палестинская сторона была привержена «решению на основе двух государств». Но Палестинская автономия, ХАМАС и все другие «освободительные движения» настаивают на том, что в этом регионе может быть только одно легитимное государство, и что этим государством должна быть «Палестина». Отсюда следует, что любой, кто сейчас стремится к «решению на основе двух государств», будет выступать за создание преступного государства-агрессора.
Согласно международному праву, государство Палестина не обязательно будет связано своими договорами, заключенными до обретения независимости. Палестина может выйти из соглашений из-за «существенного нарушения» со стороны Израиля, которое достоверно подрывает объект или цель соглашения. В качестве альтернативы она может сослаться на то, что в международном праве называется rebus sic stantibus, «фундаментальное изменение обстоятельств». Если палестинское государство объявит о своей уязвимости перед ранее непредвиденными опасностями, то оно может на законных основаниях расторгнуть свои ранее «гарантированные» обязательства по демилитаризации.
Существует еще один способ, с помощью которого договорное соглашение, обязывающее новое палестинское государство принять демилитаризацию, может быть признано недействительным. В этом случае обычные основания, которые могут быть использованы в соответствии с внутренним законодательством для признания договоров недействительными, будут применяться и к договорам и договорным соглашениям в соответствии с международным правом. Это означает, что открыто ирредентистская Палестина может сослаться на «фактические ошибки» или «принуждение» как на допустимые основания для расторжения договоренностей, достигнутых в ходе переговоров с Израилем.
В соответствии с Венской конвенцией о праве международных договоров (1969), любой договор или договорное соглашение считается недействительным, если на момент его заключения оно противоречит «императивной» норме общего международного права. Это означает норму, принятую и признанную мировым сообществом государств как норму, от которой «не допускается отступление». Поскольку право всех суверенных государств на поддержание вооруженных сил, необходимых для «самообороны», является именно таким правилом, Палестина, в зависимости от конкретной формы своей институционализированной власти, может иметь право отменить любые предыдущие договоренности о демилитаризации.
При разработке всеобъемлющего соглашения после войны в Газе Израиль не должен полагаться на предыдущие обещания Палестины о демилитаризации. Если правительство нового государства Палестина когда-либо решит пригласить на свою территорию иностранные армии или террористов (например, после того, как первоначальная власть правительства будет смещена или свергнута более воинственными исламистскими силами) оно сможет сделать это без практических трудностей и без нарушения международного права.
Что все это в конечном итоге означает для любого «средства» демилитаризации Палестины?
1 сентября 1993 года палестинский лидер Ясир Арафат подтвердил, что Ословские соглашения останутся неотъемлемой частью поэтапного плана ООП 1974 года по уничтожению Израиля: «Соглашение станет основой для создания независимого палестинского государства в соответствии с резолюцией Палестинского национального совета, принятой в 1974 году». Эта резолюция призывает к «созданию национальной власти на любой части палестинской территории, с которой Израиль уходит или которая освобождается».
Позже, 29 мая 1994 года, Рашид Абу Шбак, тогдашний высокопоставленный чиновник по безопасности ПА, прямо заявил: «Свет, который озарил Газу и Иерихон, достигнет также Негева и Галилеи».
С момента этих ранних заявлений ничего не изменилось в авторитетных палестинских определениях Израиля и «Палестины». Это верно как для руководства ХАМАСа, так и для Палестинской автономии. Не имеет значения, какая джихадистская террористическая группировка находится у власти, обе они стремятся к созданию палестинского государства, основанного на ирредентизме и насилии.
Угроза палестинской государственности многогранна и является частью гораздо более серьезной и зловещей опасности. Это означает, что любое джихадистское государство, основанное на преступности, станет мощным «мультипликатором силы» для врагов Израиля.
В худшем, но все же реалистичном сценарии создание Палестины повысит вероятность катастрофической войны в регионе. Такая война может быть глобальной или непреднамеренной и может стать нетрадиционной, то есть химической, биологической или ядерной. Более того, ядерная война может произойти, даже если только одна из воюющих сторон обладает ядерным оружием, и если это ядерное оружие будет лишь радиологическим.
JNS, перевод Ильи Амигуда
