На прошлой неделе в Объединенных Арабских Эмиратах министр иностранных дел Израиля Яир Лапид устанавливал мезузы. Одну — в Дубае, в новом посольстве, а вторую — днем позже в Абу-Даби. Это была полноценная религиозная церемония. На голове у Лапида была кипа и ему помогал местный раввин, эмиссар Хабада Леви Духман. Он был не единственным министром, участвовавшим в последнее время религиозных церемониях. Несколькими днями ранее министр по делам диаспоры Нахман Шай пел афтару из библейских книг пророков в день поста 17-го тамуза в синагоге Бал-Харбор, штат Флорида. Он прибыл в Майами, чтобы утешить местную общину после трагического обрушения кондоминиума, в котором проживало много евреев.
Сегодня никто бы не придал этому большого значения, но это резко контрастирует со старым лейбористским сионистским отношением к иудаизму. Когда Менахем Бегин стал премьер-министром в 1977 году, одной из первых вещей, которую он заметил, было то, что в кабинете премьер-министра нет мезузы. Пятерых его предшественников — Давида Бен-Гуриона, Моше Шарета, Леви Эшколя, Голду Меир и Ицхака Рабина — не беспокоило ее отсутствие. Они были знаменосцами светского социалистического сионизма, которые выступали за замену классического иудаизма новым брендом светского еврейского национализма. Бегин же был евреем, укоренившимся в традиции, из которой расцвела внутренняя связь с Эрец Исраэль. По словам Иегуды Авнера, автора книги «Премьер-министры», Бегин хотел, чтобы к двери его кабинете была прикреплена мезуза. Авнер спросил, не следует ли ему позвонить прессе. «Нет, — сказал Бегин, — принеси молоток». Несколько мгновений спустя новый премьер-министр произнес благословение, которое он знал наизусть, и установил мезузу.
Это благословение ознаменовало новую эру в Израиле, при которой иудаизм стал более естественным для израильского общества. Это поразило меня за неделю до Шавуота, когда я смотрел местные новости на своем iPad, отслеживая политическую напряженность в Израиле. Казалось, что за несколько дней до праздника рекламировались все мыслимые молочные продукты.
Большинство американских евреев имеют мало или вообще не имеют представления о значении Шавуота, отмечающего дарование Торы на горе Синай. Это не главный праздник здесь, за пределами ортодоксальной общины. Но для израильтян это важно. Некоторые посещают синагогу, другие отправляются на пляж, а многие совмещают оба занятия. Это настолько распространено, что даже местные компании извлекают выгоду из этого в своей рекламе. Традиция употребления молочных продуктов является религиозной, коренящейся в опыте на Синае, когда евреи еще не изучили надлежащие законы кошерного убоя, поэтому они ели молочные продукты. Согласно интригующему исследованию еврейской идентичности в современном Израиле Шмуэля Рознера и Камила Фукса, 82% израильтян едят молочные продукты на Шавуот.
Многие из ранних сионистских лидеров боролись против традиционного иудаизма. Каждый религиозный еврей знает грязную историю, начиная с убийства Якоба де Хаана в 1924 году Хаганой и заканчивая историями детей Тегерана в конце 40-х. Продолжившуюся «йеменскими детьми» и усилиями в первые десятилетия государства по размещению олим из соблюдающих семей в светских школах. Когда политики, подобные Бен-Гуриону, шли на компромиссы в вопросах религии, это было скорее результатом политической целесообразности, чем стремления интегрировать еврейские ценности в общество.
Нет никаких сомнений в том, что элементы этой культуры враждебности по отношению к традициям сохраняются и сегодня. В частности, среди политиков левых взглядов, в Верховном суде, в научных кругах и в средствах массовой информации. В БАГАЦе могут быть судьи-арабы, но харедим — никогда. Его руководство сопротивляется любой реформе процессе самостоятельного назначения судей. Тем не менее, даже в этих исторически светских бастионах мы наблюдаем тонкий сдвиг в сторону большей включенности религиозной перспективы. Просто посмотрите на религиозных израильских телеведущих, таких как Сиван Рахав Меир и Амит Сигал.
Израиль сегодня — это совсем не та страна, которую представляли себе пионеры социалистического сионизма. Иудаизм проникает гораздо глубже в повседневную жизнь. Мы далеки от тех дней, когда светско-сионистские премьер-министры отказывались вешать мезузы. Сегодня даже партии, укорененные в секуляризме, не могут отделить себя от ядра еврейской идентичности, и даже премьер-министр носит кипу.
Между государством и религией все еще существует много спорных вопросов, и политические дебаты будут продолжаться еще много лет. Существует большая вероятность, что это новое правительство может попытаться снизить религиозные стандарты, поставив многих традиционных евреев в затруднительное положение. Однако тон изменился. Иудаизм перешел от того, что ранние сионистские лидеры хотели заменить брендом светского национализма, к внутреннему измерению в современном израильском обществе.
Сегодня молодой неортодоксальный американский еврей с 70-процентной вероятностью вступает в смешанный брак. Для тех, кто относится к неортодоксальному сектору, существует большая вероятность того, что эти слабые связи с иудаизмом исчезнут. У израильских евреев того же возраста траектория совершенно иная. Процент смешанных браков среди молодых израильтян невелик, связь с традициями намного выше. Как мы видим сегодня, 30% израильтян соблюдают шаббат, а еще 30% считают его важной традицией. По словам Рознера, только 28% израильтян считают себя светскими людьми. Если у молодого израильтянина есть политические устремления, ему придется выучить благословение на мезузу и держать кипу под рукой, чтобы он мог повесить ее в иностранном посольстве.
Jerusalem Post, перевод Ильи Амигуда
