Улица Дизенгоф, усаженный деревьями коридор коммерции и развлечений, является главной артерией Тель-Авива. Прогуливаясь здесь, вы легко можете представить, что находитесь не в часе езды от сектора Газа, а, скажем, в Барселоне, Берлине или на Манхэттене. Однако присмотритесь повнимательнее, и вы заметите одно отличие, которое выделяет этот израильский город на фоне его космополитических собратьев: среди магазинов Apple, дорогих модных бутиков и уличных кафе, где подают пятнадцатидолларовые коктейли, вы можете увидеть и услышать в любое время дня и ночи толпы и толпы крикливых, счастливых, безумно энергичных детей. Они для этого города — как голуби для лондонской Трафальгарской площади: законные владельцы вступают во владение своей территорией, независимо от замыслов взволнованных взрослых, наблюдающих со стороны.
Господство детей накладывает печать на все в Израиле. Еврейское государство лидирует среди всех остальных членов Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) по количеству рождений на одну семью. В то время как южнокорейцы в среднем имеют только одного ребенка, новозеландцы — 1,6, а американцы — 1,8, израильтяне могут похвастаться 3,1 ребенка на одну женщину — намного выше общего коэффициента рождаемости в 2,1, необходимого для воспроизводства населения. В то время как уровень рождаемости в Америке продолжает снижаться: например, в 2021 году он упал шестой год подряд, достигнув исторического минимума, уровень рождаемости в Израиле продолжает расти, опровергая глобальные тенденции и озадачивая экспертов в области демографии по всему миру. Всем, кто интересуется вопросом о детях — почему их рождается все меньше, и что можно сделать, чтобы обратить вспять это трагическое и повсеместное явление — стоит обратить внимание на Израиль.
Что делает эта крошечная страна с населением менее десяти миллионов человек, чтобы побудить своих граждан к выполнению первой заповеди, подробно описанной в Библии, которая призывает нас плодиться и размножаться? Как закоренелые реалисты, мы можем быть прощены за то, что сначала попытаемся обратиться к финансовой стороне вопроса.
Изучите политику, проводимую членами ОЭСР для повышения рождаемости, и вы увидите целый ряд государственных льгот. 13 западных стран предоставляют молодым родителям налоговые льготы на различные расходы по уходу за детьми. Некоторые страны, такие как Швеция и Франция, даже ввели универсальное детское пособие, которое обеспечивает гарантированные ежемесячные выплаты на каждого ребенка. В Израиле почти ничего из вышеперечисленного нет; по количеству льгот на образование и уход за детьми он опережает только Мексику и США.
Итак, если не государственное финансирование стимулирует рождение детей, то, может быть, это сам свободный рынок делает жизнь настолько приятной и беззаботной, что люди, не задумываясь, заводят третьего ребенка? Увы, это не так. В этом году Тель-Авив удостоился сомнительного звания самого дорогого города ОЭСР: стоимость жизни в нем и во всем Израиле в среднем на 20 процентов выше, чем в других развитых странах. Согласно исследованию, опубликованному в этом месяце, на продукты питания уходит 4,65% доходов населения, в то время как, например, в Нидерландах этот показатель составляет всего 1,97%. Именно поэтому самое значительное израильское общественное движение последних десятилетий возникло в знак протеста не против израильско-палестинского конфликта, а против цены на шоколадный пудинг Milky, популярный среди детей.
Если материальные соображения не могут объяснить высокий уровень рождаемости в Израиле, то как насчет культуры? Израильские арабы, составляющие около 20% населения страны, в последние несколько десятилетий вкладывают значительные средства в карьеру и образование. Например, в 2018 году Совет по высшему образованию при правительстве Израиля сообщил, что число студентов-арабов в колледжах и университетах выросло на 78,5% всего за семь лет — и это число продолжает увеличиваться. В то же время рождаемость среди нееврейского населения Израиля резко упала: согласно последним исследованиям Центра изучения социальной политики Тауба в Израиле, с 1960 по 2016 год количество детей на одну мать у израильских христиан снизилось с 4,7 до 2,1, а у мусульман — с 9,2 в 1965 году до 3,3 пятьдесят лет спустя. Эти цифры заставили моего друга, ведущего израильского арабского интеллектуала, в частной беседе сказать, что если правые евреи хотят, чтобы в еврейском государстве жило меньше израильских арабов, то все, что им нужно сделать, это обеспечить арабам первоклассное образование и доступ к прибыльным профессиям. Это остановит их от рождения детей.
Вот только этот, казалось бы, универсальный алгоритм — чем образованнее и богаче общество, тем меньше детей оно производит — не действует, когда речь идет о еврейском большинстве в Израиле. Многодетные семьи встречаются не только у евреев-хареди, ведущих образ жизни, продиктованный ценностями Торы, но и у светских израильтян. Израиль занимает третье место в ОЭСР по уровню образования и опережает Соединенные Штаты и Южную Корею по проценту граждан в возрасте от двадцати пяти до шестидесяти четырех лет, имеющих какое-либо высшее образование.
Почему же тогда так много израильтян рожают так много детей? Как и все сложные вопросы, этот тоже, вероятно, слишком запутанный, чтобы объяснить его одним наблюдением. Но не нужно быть опытным демографом, чтобы предложить довольно хорошую теорию высокой рождаемости: традиции.
Ошеломленные интенсивным экономическим ростом — только за последнее десятилетие ВВП страны подскочил с 257,18 млрд долларов до 401,95 млрд долларов — израильские евреи провели последние 20 лет или около того, обсуждая, какое общество они хотят иметь, и неоднократно решали, что нет никакого противоречия между двигателями роста современности и укореняющей силой традиции. Они призывали своих детей хорошо учиться, но следили за тем, чтобы в школах уделялось много времени не только науке, но и еврейским праздникам и истории. Они создавали новых захватывающих поп-звезд и радовались, когда эти артисты искали вдохновение в Писании. Более примечательным, пожалуй, является тот факт, что они все больше понимают, что громкие культурные войны в американском стиле часто не приводят ни к чему, кроме истощения. Вопросы веры и практики слишком изменчивы и слишком красивы, чтобы оставлять их на усмотрение фанатиков или, что еще хуже, законодателей. В Израиле еврейская практика, как и традиционные формы молитвы, является гиперлокальным делом, обсуждаемым в небольших группах друзей и соседей, посвятивших себя ее сохранению. Так, в Израиле даже самый заклятый атеист прочитает Кадиш, еврейскую поминальную молитву, когда умирает родитель, а подавляющее большинство израильских евреев, считающих себя светскими, по-прежнему участвуют в традиционных обрядах, таких как пятничные семейные ужины. Вера в Израиле не просто практикуется или соблюдается, она воплощается в жизнь.
Вера, как уже давно говорят нам наши раввины и священники, — это могучий источник возобновляемой энергии. Это актив, превосходящий по значимости портфель ценных бумаг или модную ученую степень. Несомненно, большой дом, большой бюджет, две няни и докторская степень могут немного облегчить воспитание детей. Но демографические данные по всему богатому миру ясно показывают, что эти материальные блага не дают вам повода заводить детей в первую очередь. Современность проповедует материальный прогресс. Эта метрика благосостояния учит нас рассматривать детей как бремя для наших ресурсов. Отношение к детям как к обязательствам ужасающе явно выражено в языке, который используют сейчас климатические активисты, утверждающие, что не иметь детей — лучший способ борьбы с глобальным потеплением.
В Израиле аргументация идет в прямо противоположном направлении. Иудаизм предписывает масору, передачу традиции от одного поколения к другому. «Этика отцов», один из основополагающих текстов Талмуда, содержащий основные учения древних раввинов, начинается с подробного описания передачи Торы от самого Моше до каждого поколения. Чтобы передать благородное призвание соблюдения Торы, нужно не только иметь больше детей, но и воспитать в них интерес и гордость за свою роль в великой драме, которая тянется от Синая. В этом приключении верности из поколения в поколение Божьи заповеди не являются торжественной обязанностью, бременем или предметом юридических и политических баталий. Это образ жизни, динамичный, радостный и плодотворный, возможность сохранить прошлое и в то же время претендовать на будущее. И в этом образе жизни дети являются неотъемлемой частью дарующей радость силы Торы.
Нас подталкивают ложные утверждения современности о враждебности веры к разуму, и мы соблазняемся ее замечательной способностью производить материальное изобилие. Это может сделать Масору трудной задачей. Но израильтяне преуспевают в этом; просто спросите любого пятилетнего ребенка, которого вы случайно встретите на улице Дизенгоф в Тель-Авиве.
First Things, перевод Ильи Амигуда
