Шмарьягу-Лейб Медалье, ставший жертвой сталинских репрессий, был одним из наиболее известных и авторитетных раввинов в СССР. У него остались многочисленные потомки, живущие сегодня по всему миру.
На днях, совершенно внезапно и неожиданно, в Москве на 76-м году жизни скончался один из внуков прославленного раввина, Борис Гиршевич Медалье (11.03.1947-24.01.2023), потомок славной раввинской династии. О нем мы немного поговорили с дочерью Бориса, Анной Медалье.
***
- Анна, примите пожалуйста мои самые искренние соболезнования в связи с уходом Бориса Гиршевича. Расскажите, пожалуйста, нашим читателям о семье вашего отца, о его корнях.
- Мой папа, Борис Гиршевич, родился в семье стоматолога Гирша Медалье и Мириам Каждан, переводчицы с немецкого языка. Он пришел в этот мир после войны. Когда мой дедушка демобилизовался из армии, он познакомился с будущей бабушкой, вскоре у этой пары родился сын.
Гирш Львович Медалье, отец Бориса, в 1946 году был направлен служить в Смоленск. Он являлся военным врачом и закончил войну подполковником медицинской службы. Бабушка Мириам ездила рожать моего папу Бориса в Москву. В 1952 году, когда многих евреев из армии «убрали», включая Гирша Медалье, тот ушел «на гражданку». И вся семья Медалье — Гирш, Мириам и их сын Борис поселились в Москве, на улице Нагорная, в деревянном доме №27, где тогда обитали родители Мириам Каждан. Потом, когда в столице начался снос устаревших деревянных построек, им дали однокомнатную квартиру в районе Выхино. В этом районе Гирш Медалье стал работать в стоматологической клинике, а его супруга воспитывала сынишку.
- Каким было детство Бориса Гиpшевича?
- Папино детство было послевоенное, небогатое. При этом отец с юности, еще учась в школе, занимался боксом, играл на аккордеоне, но обладал больше способностями к технике, поэтому после школы поступил в Институт связи, куда евреев в те годы принимали свободно. Во время учебы он подавал большие надежды, затем стал довольно успешным в своей профессии, имел авторские изобретения и патенты. Когда папу призвали в армию, он попал в войска связи, служил младшим офицером. Как сейчас помню: отец служил в Архангельске, и мы с мамой приехали к нему на север, провели там два года. Удивительно, но об этом периоде, проведенном на холодном севере, я сохранила самые теплые детские воспоминания.
- Что было дальше?
- Затем папа вместе с нами вернулся в Москву, работал в КБ, подрабатывал извозом, как многие в 70-80-е годы. Крутился, что-то бросал и снова начинал, пробовал разные виды подработок, чтобы прокормить семью. Дело в том, что в 1975 году родилась моя младшая сестра, и папе надо было постоянно что-то делать, чтобы прокормить своих девочек. Впоследствии, отец сменил род деятельности, став старшим мастером по лифтам в здании Госстроя на проспекте Вернадского. Напомню, что в этот период Госстроем как раз руководил Б.Н. Ельцин.
В общем и целом, Борис Гиршевич Медалье являлся очень разносторонним человеком, любил читать мемуары великих людей. Меня он приучал к различным сферам культуры, к искусству. Родители с радостью приобретали мне альбомы по искусству, папа ходил со мной на выставки, в кино, на концерты, в театры. Можно смело сказать, что своим воспитанием, образованием, эрудицией, широким кругозором, любовью к прекрасному, к искусству, к культуре, к творчеству, своими отличными музыкальными способностями я обязана своему отцу.
- Знаю, в последние годы жизни, Борис Медалье выступал и на разных еврейских мероприятиях, часто исполняя песни на идише…
- Это правда. Папа пел на идише, знал эти песни еще от отца. Эти музыкальные композиции на маме-лошн передавались в нашей семье из поколения в поколение. У отца был хороший слух, в перестройку его приглашали петь в хор при синагоге, но он не решился: все-таки ему тогда шел уже пятый десяток лет. Зато он всегда пел на идише дома.
- Понятно…
- Несмотря на то что мой отец был очень способный человек, и Всевышний наградил его массой талантов, ему не удалось реализовать все задуманное. До своего обучения в институте связи, папа хотел поступать в Литинститут, но дедушка тогда строго воспротивился этому стремлению своего сына, аргументировав все это словами: «Это не профессия!» Потом папа решил стать стоматологом, штурмовать стоматологический институт, но средств, чтобы осуществить подготовку в этот серьезный вуз, у семьи не было. И папа потом всю жизнь жалел, что так и не смог выучиться на стоматолога, а стал инженером связи. Правда, в будущем стал помогать в стоматологической клинике своей второй жены и, можно сказать, в какой-то мере приблизился к тому, о чем когда-то так сильно мечтал.
- А в целом, каким вам и окружающим людям, запомнился Борис Гиршевич?
- Он был очень активный, энергичный, добрый, открытый, умный человек — хорошая светлая голова. Занимался спортом, хорошо играл в большой теннис, часто встречаясь на корте со своими партнерами по теннису, еще в легендарных Лужниках. Всегда был подтянутый, моложавый, отлично выглядел. Для всех его родственников и друзей, его уход стал полной неожиданностью. Светлая ему память…
Комментирует Леонид Тёрушкин, заведующий Архивом НПЦ «Холокост»: «Анна Медалье передала нам в Центр фотографии своего дедушки, военного врача Гирша Львовича Медалье. Они опубликованы в качестве иллюстраций в шестом выпуске нашего сборника “Сохрани мои письма…” (2021 г.). В эти сложные минуты от моих коллег из Центра “Холокост” и от себя лично выражаю дочери Бориса Гиршевича самые искренние соболезнования».
