Первое появление Бориса Брунова на телевидении (1954 г) было связано со смешной случайностью. У него уши торчали в разные стороны, и он решил подтянуть их к голове с помощью лейкопластыря, но стоило ему сказать: «Добрый вечер! Здравствуйте!», как «тр-р-р» и одно ухо отклеилось. Спасло обаяние, которого Брунову было не занимать.
Он был их цирковой семьи - БРУНОС – МЕТКИЕ СТРЕЛКИ ПО МЫЛЬНЫМ ПУЗЫРЯМ. Вот такой аттракцион.
Ходили слухи, что он грузин. Но слухи. А слухи были разные. Проще говоря, в смысле национальности, Брунов был «под колпаком».
Двери его кабинета всегда были открыты. Никаких секретарей, записей. А юбилейные вечера театра «Шалом» проходили в театре «Эстрады» безо всякой арендной платы.
Однажды Брунов критиковал театр за то, что не очень синхронно танцуют. А потом вспомнил, что у нас танцуют не балетные, а вся труппа, и молодые, и старые, то есть народ. Извинился, сказал, что его занесло.
Когда он был в гостях у председателя Совета министров Косыгина, кто-то там организовал мыльные пузыри. Брунов сидел спиной к ним. Повернулся и с первого выстрела попал.
- Мне, дураку, надо было больше не стрелять. А я стрелял и больше не попал. Зато сказал Косыгину, что ему надо дать премию только за то, сколько он раз смотрел «Лебединое озеро».
Певица Раиса Неменова жила в Израиле, но дни рождения отмечала в Москве. За праздничным столом я оказался рядом с Бруновым, и он сказал:
- Может тебе чего надо: телефон, больница, еще что-нибудь? Я сейчас могу.
Я сказал:
- Боря мне никто, никогда до тебя ничего не предлагал. Уже за одно это тебе спасибо.
Брунов очень дружил с Кобзоном. Каждое утро их ждала машина и они ехали в райисполкомы, горкомы, на телефонные станции… Конечно, перед ними открывались все двери. И многим людям им удавалось помочь.
Борис Брунов не был конферансье в строгом смысле этого слова. Он не импровизировал, как Лев Шимелов или Альберт Писаренков, а пел куплеты, показывал смешные фокусы, но практически был главным конферансье страны. И многие творческие проекты начинались именно в «Театре Эстрады». Театр при Борисе Брунове жил полнокровной жизнью.
