Актер Николай Хмелев — трогательный Шломо из нашумевшего фильма «Праведник», герой, «взорвавший у дерева гранату», как его привычно называют зрители. Эту роль мой собеседник посвятил памяти своих любимых родителей. Он родился 15 января 1978 года, в 1998-м году окончил ГИТИС, мастерскую А.А. Гончарова, служил в театре им. Маяковского, снялся в 31-м фильме, а один проект выпустил в качестве продюсера. О том, что у него есть еврейские корни, узнал уже во взрослом возрасте и, по иронии судьбы, еще много раз играл евреев на сцене и в кино.
***
- Николай, наверное немногие знают, что вы родственник легендарного мхатовского актера Николая Павловича Хмелева. Считаю важным это отметить. Так как наше СМИ — еврейское, хотелось бы прежде узнать про ваши еврейские корни.
- Из русских в моей семье только бабушка Тамара! (смеется*) Мамины родители — Иекусиэль Мордухович Симерницкий, актер МХАТа и Берта Наумовна Ганапольская. Папин дед — Йося, Иосиф Моисеевич Аронзон. Правда, о том, что у меня есть еврейские корни, я долго не знал и не догадывался. В советское время такие вещи не афишировали. О своем происхождении уже во взрослом возрасте узнал из свидетельства о рождении, где было написано, что мой папа — русский, а мама — еврейка. Спросил у мамы, кто такие евреи, на что она ответила, что евреи — многострадальный народ, который очень многое пережил, светлые умы, добрые и чистые люди. И добавила, что не одна нация на земле не пережила столько, сколько евреи. Сегодня мои родители — мои ангелы-хранители, которые всегда рядом и оберегают меня. Мне очень их не хватает, и они всегда живы в моем сердце. Мама и папа похоронены на Донском кладбище в Москве, часто их там навещаю и рассказываю им, что у меня нового.
- Каким было ваше детство?
- Сейчас, вместе со своей семьей, проживаю за городом, в районе Мытищ. А когда-то мы обитали в самом центре Москвы, на бывшей улице Герцена, в доме СТД (Союза театральных деятелей). Я вырос, каждый день встречая в подъезде многих известнейших советских актеров, которых сегодня с нами уже нет. У нас дома часто гостили популярные артисты, дружившие с моими родителями. Рос весьма активным, непослушным ребенком, и только театр и папин взгляд были способны хоть немного меня остановить и успокоить.
Помню, как в шестилетнем возрасте, находясь на МХАТовской даче в Покровке, поссорился с родственниками моей мамы, жившими у нас на даче, сам сел в электричку и уехал оттуда на Ленинградский вокзал. Добравшись до Площади трех вокзалов, попросил у людей две копейки, чтобы позвонить, затем поменял двухкопеечные монеты на пятикопеечные, попал в метро, сам доехал до «Краснопресненской» и пешком добрел до бывшей ул. Герцена, добравшись до дома, где мы жили. Такое вот у меня было озорное детство. А вообще, взрослел и формировался в весьма интеллигентной семье, приближенной к искусству. Моя мама могла стать отличной виолончелисткой, но стала химиком. Папа был математиком, преподавал теоретическую механику. У него учились многие будущие кандидаты и доктора наук, отец многим помогал.
- Вы всегда хотели стать актером? Как мама и папа отнеслись к выбору сыном профессии?
- Мои родители всегда мной гордились, не раз напоминая, какой я талантливый. Однако, самое забавное, они не знали, что я поступаю в театральный институт. И получили сведения об этом самым случайным образом, когда им, неизвестно где добыв номер телефона, позвонил помощник А.А.Гончарова и сообщил, что маэстро берет меня на свой курс и чтобы я больше никуда не поступал. Звонивший также очень просил моих маму и папу не сообщать мне об этом заранее, чтобы я не «задирал нос».
Когда я работал в театре им. Маяковского, мама не пропускала ни одного спектакля с моим участием.
Рядом с нашим домом находился Театр киноактера, при котором я посещал детскую студию. Только сейчас осознаю, с какими великими мэтрами искусства находился рядом! Играл в двух спектаклях: «Праздник непослушания» Михалкова и в «Отчаянии» по пьесе Юлиана Семенова. Исполнял роль самого Юлиана и маленького Иосифа Сталина. Учился в театральной школе №123 в Хлыновском тупике, располагающейся напротив театра им. Маяковского. Потом перешел в школу №232 (в которой до меня учился будущий миллиардер Абрамович), с перспективой поступления в Щепкинское училище.
- И поступили туда?
- Нет, судьбе было угодно, чтобы я поступил в ГИТИС, на курс к Андрею Александровичу Гончарову. В 1998 году закончил вуз и начал работать в театре им. Маяковского, где прослужил до 2006 года.
- Что было дальше?
- После ухода из театра, буквально через полгода, мне предложили ввестись в спектакль «Борис Годунов», на роль Варлаама. «Борис Годунов» стал первой совместной работой Чеховского фестиваля и Деклана Доннеллана. Известный в Британии интерпретатор Шекспира, Доннеллан прочитал пушкинскую пьесу прежде всего как хронику, пронизанную сложной, тонкой вязью человеческих взаимоотношений. И безусловно — как комедию, напомнив всем, что именно так Пушкин назвал первый, «михайловский» (1825) вариант пьесы. С этим спектаклем я впоследствии объехал пол-Европы и Америку, параллельно снимаясь в кино и на ТВ.
- Какими качествами, на ваш взгляд, личностными, профессиональными, должен обладать хороший актер?
- Любое кино всегда остаётся в истории, для наших будущих поколений. Поэтому самым главным качеством хорошего актера считаю честность. Нам очень важно оставаться честными перед самими собой, перед своими зрителями. Если у кого-то возникнет желание пересмотреть «Праведника», обратите внимание на искренние глаза актеров, в которых читаются настоящие боль и сострадание. Мне показалось, и оно так есть — все в этой киноленте сыграли честно, без фальши, четко попав в свой образ.
- В Израиле бывали?
- Когда учился в институте, благодаря моему педагогу Сергею Голомазову, мы, вместе с еврейской театральной школой, репетировали на двух языках, на русском и иврите, в Москве и в Израиле, а потом играли несколько спектаклей в Тель-Авиве. Так я впервые оказался на Земле Обетованной. Съездил в Хайфу, к тете, мы тогда отлично посидели, погуляли по городу, прекрасно поужинали. И я влюбился в Израиль, был бы не против бывать там почаще.
- Что вам больше всего понравилось в еврейском государстве из достопримечательностей?
- В Иерусалиме посетил местные святыни, также успел потоптать ногами землю в старом Яффо.
- Часто ли до «Праведника» вы исполняли роли евреев?
- Как раз вернувшись из Израиля, сыграл в театре Маяковского свою первую роль — ортодоксального еврея Шапиро. Ради этой пьесы, готовясь к спектаклю, посещал синагогу на Большой Бронной и занимался там с раввином, учился читать кадиш. Знаю, что некоторые зрители на этом спектакле плакали. Это была моя вторая роль еврея. А первый раз — исполнил роль маленького еврейского мальчика в изумительной киноленте «Искусство жить в Одессе», где моими экранными родителями стали Олег Табаков и Светлана Крючкова.
- Как вы попали в фильм «Праведник», с чего все началось?
- Изначально, мне позвонил агент и сообщил, что режиссер Сергей Урсуляк приглашает меня на пробы. Приехал, прождал какое-то время маэстро и наконец, увиделся с Сергеем Владимировичем. Он находился у себя в кабинете, мы непринужденно поговорили, рассказали друг другу смешные истории, анекдоты. У нас получилась отнюдь не деловая беседа, скорее — разговор двух старых знакомых, которые давно не виделись. Потом меня пригласили уже на фотопробы, а после этого, через какое-то время, снова встретился с Урсуляком. Он позволил мне познакомиться со сценарием. Я пробежался по написанному, и больше всего запомнилась история моего героя с гранатой, долго представлял себе все это, прокручивал в голове, кто и как из актеров уже бросал гранату в кино. По совету режиссера, мы отработали этот момент с актером Сашей Яценко, который, репетируя свою роль, обратился ко мне со словами: «Не надо бросать, просто держи…» Урсуляк послушал нас, ему все понравилось — я, по его мнению, был весьма убедителен и органичен, после чего он утвердил меня на эту роль.
- Как проходили съемки фильма? Что давалось особенно трудно, что особенно вам запомнилось из тех дней?
- У меня получились легкие пробы, но на экране моя роль кажется тяжелой, потому что весь трагизм данной киноленты начинается именно с моей истории. Подъезжая к месту съемок в назначенный день, увидел многочисленные автобусы. Со мной находилась также моя экранная «мама», актриса Наташа Савченко и Владимир Комаров, актер, сыгравший моего брата. Наташа на самом деле окружила нас тогда материнским теплом.
До «Праведника» я много снимался, разумеется и раньше наблюдая работу актеров массовки. А тут моему взору предстало несусветное число автобусов, наверное 100 или больше. Добравшись до места съемок, передо мной вновь возникала жуткая картина — со съемочной площадки угрюмо брела огромная толпа действительно уставших, изможденных людей. Они снимались уже не первый день и видимо у них был перерыв. На меня это тоже произвело какое-то особое впечатление. При этом, не могу сказать, что мне было очень тяжело сниматься. В кадре-то было легко, ведь когда на тебя направлены камеры, время летит очень быстро. Сложнее — ждать кадра. И особо хочу отметить свой блок сцен у дерева, со взрывавшейся гранатой...
- Да, недаром Довлатов говорил, что «артист — это донор, который отдает себя, не требуя вознаграждения». С удовольствием послушаю про съемки сцены у дерева…
- Я вновь ехал на съемки, и агент прислал мне молитву «Шма Исраэль», чтобы я учил и запоминал ее слова, чем я и занимался в дороге. Приезжаю в гостиницу, и вдруг мне звонит консультант фильма по идишу: «В те времена в местечках никакого современного иврита не было! Так что, «Шма Исраэль» будешь читать в ашкеназском произношении». И я получил новый текст, а быстро перестроиться, оперативно выучить молитву на «ашкенозисе» у меня уже не получается!
Просидел с этим текстом до трех-четырех часов ночи, бродил по улицам, тренировался в произношении и посылал консультанту по идишу, который в эту ночь не спал вместе со мной. Почему-то мне невероятно трудно далось это переучивание с современного иврита на ашкенозис. А наутро нас ждали изнурительные съемки, да еще и под проливным дождем, на которые мы приехали без сна, к 6-7 утра. Сначала отыграли сцену прощания с Сашей Яценко, а потом началось, наверное сорок дублей у дерева. До этого я представлял, что сыграю иначе, но у Сергея Владимировича имелось свое мнение на этот счет. До сих пор не знаю, как во время прочтения молитвы на ашкенозисе, моя рука оказалась на глазах, но потом мне сказали, что именно так ее и читали мои предки. Все это оказалось особенно сложным, и физически, и эмоционально. К тому же я в тот период снимался одновременно в двух проектах «Праведник» Урсуляка и «Оффлайн» режиссера Кирилла Плетнева, из-за чего — сильно уставал и дико не высыпался. Наверное, по моим глазам в «Праведнике» легко читается моя усталость...
- Насколько Шломо похож на вас, Николая Хмелева?
- Все образы, которые исполнял в своей жизни в театре и в кино, демонстрируют зрителям меня, но в предлагаемых обстоятельствах роли. Как сказал ранее, я знал, что у меня есть еврейские корни, но никогда не думал, что, отрастив бороду, стану похож на престарелого верующего еврея. Обычно не смотрю фильмы со своим участием, всегда нахожу у себя какие-то ошибки. А в этот раз, сидя в теплом, уютном зале «Объединения горских евреев» в Сокольниках, наблюдал за происходящим на экране на одном дыхании, и мне самому было очень жалко Шломо. Особенно в тот момент, когда моя экранная мама, Наташа Савченко, спрашивает, хорошо ли я бросал гранату, уже похоронив до этого мужа и старшего сына. Потеря ребенка - самая страшная трагедия, которая только может произойти, простите за банальность. В отличие от меня, Шломо совсем не говорил по-русски, только на идише. Наверное поэтому у него в фильме немного растерянный вид, ведь он не понимает, о чем беседуют остальные.
- А что бы вы сделали, окажись на месте вашего киногероя?
- На месте Шломо поступил бы так же, отдав жизнь за своих близких и родных, ведь на свете нет ничего дороже. Для меня родина там — где моя семья, мои сыновья и дочка. Кстати, у меня трое детей: двое, Павел и Арина, от первого и сынок, Артем, — от второго брака, я его с детства называю «персик», потому что он такой сладкий.
- С Сашей Яценко вы сразу сработались?
- У нас с ним вообще произошла замечательная история! Во время перерыва в съемках я стоял у актерского вагончика, попав на работу, когда обед уже закончился, а я был дико голоден, не успев до этого ни позавтракать, ни пообедать вместе с коллегами по киноцеху. Смотрю, ко мне направляется Саша Яценко и несет вкуснейший кусок хлеба с котлетой, со словами: «Поешь, ты голоден, тебе надо поесть…» Помню, с каким наслаждением я проглотил этот бутерброд, а позже посмотрел на YouTube документальный фильм «Список Киселева», из которого узнал, что Николай Киселев тоже делился своим пайком, и это совпадение поразило меня до глубины души.
- Не могу не спросить о ваших творческих планах…
- Было бы здорово сыграть еще какую-нибудь хорошую роль, где смог бы самым лучшим образом проявить себя. Уверен, буду весьма органично смотреться и в трагедии, хотя пока что являюсь больше комичным актером, нежели трагичным, точнее — трагикомиком.
- Узнают ли вас на улицах?
- Раньше меня узнавали по проекту «Молодежка», а я и не представлял, что этот фильм пользуется у зрителей таким успехом. А сейчас узнают уже после просмотра «Праведника». Люди также активно пишут мне в социальных сетях и благодарят за мою работу, что, конечно, весьма почетно и приятно. Актерская профессия ведь для того и создана, чтобы радовать зрителей, дарить им яркие положительные эмоции. Надеюсь, «Праведник» посмотрит максимальное число людей, больше узнав о нашей великой еврейской нации.
- Как красиво вы сказали…
- Спасибо. Но должен признаться, немного стесняюсь своей славы. Я - такой же человек, как и остальные, такой же зритель кино и телевидения, поэтому не считаю нужным гордиться и как-либо возвышаться над остальными. Посещая какие-то медийные мероприятия, прячу лицо в капюшоне толстовки, не люблю раздавать автографы. Однако, если меня где-то узнают, моя жена очень гордится этим. Хочу завершить наше интервью на позитивной ноте: когда провожу со своей любимой семьей отпуск у моря, а ленивым отдыхающим назойливо предлагают сделать фотографии с разными ростовыми куклами, обезьянками или попугаями, супруга всегда смело предлагает им бесплатный бартер, намекая на такие же кадры со мной (смеется*)…
Фото со съемочной площадки Ларисы Панкратовой
