В одной из его известных песен Оскара Фельцмана есть такие слова: «И для людей ты не жалей огня души своей». Именно этот огонь души, это его творческое горение и непокой заставляли композитора находиться в вечном поиске, открывать новые пути в поисках своей тропинки к людскому сердцу.
Оскару Фельцману повезло родиться в Одессе, да ещё в еврейской семье. Он, вероятно, был обречён на традиционные уроки игры на скрипке с раннего детства. По счастью, у мальчика обнаружились ярко выраженные музыкальные способности, и он был принят в знаменитую школу Столярского. Очень скоро выяснилось, что скрипка — не его инструмент, и родители проявили разумную гибкость, разрешив ребёнку перейти на фортепиано. В его творческой судьбе впоследствии было много перемен. Оскар Фельцман до конца жизни искал себя, и в этом, я думаю, состоит один из секретов его успеха. Не удивительно, когда поиск нового вызван неуспехом на прежнем поприще. Но особого уважения заслуживает художник, который, достигнув завидных результатов в какой-то области, тем не менее пробует силы в чём-то неизведанном. В этом есть верность завету Пастернака: «Цель творчества — самоотдача, а не шумиха и успех». Фельцману важен был успех. Но ещё важнее были сомнения: а с полной ли отдачей я работаю в этой области. На рояле маленький Оскар играл с огромным удовольствием, и вообще вскоре стало ясно, что музыка — его призвание и будущая профессия. Мальчик не пропускал ни одного концерта и в возрасте шести лет стал сочинять сам.
С блеском закончив школу Столярского по классу фортепиано, Оскар решает дальше сосредоточиться на композиции и в 1939 году поступает в Московскую консерваторию в класс В. Я. Шебалина. Как мы знаем, Фельцман не прогадал. Но ему было жаль, что как пианист он потом мог проявить себя разве что аккомпанируя певцам, исполнявшим его песни. Может быть, поэтому он особенно радовался успехам своего сына Владимира, ставшего пианистом с мировым именем. В студенческие годы композитор был тоже очень успешен. Особое одобрение строгого учителя заслужила виолончельная соната молодого композитора. Когда началась война, Оскар Борисович был эвакуирован в Новосибирск, где его творчество оказалось весьма востребованным и получило широкое признание. Он не только был принят в Союз композиторов, но и стал одним из его секретарей в возрасте 20 лет. А несколько позже ему было присвоено звание Почётного гражданина Новосибирска. И тут Фельцман снова преодолевает инерцию. В эвакуации он впервые в жизни познакомился с жанром оперетты: московский театр привёз «Сильву» Кальмана. Впечатление было настолько сильным, что с тех пор всю жизнь композитор был верен этому жанру. И первые его песни несли в себе опереточную лёгкость и зажигательность.
Впрочем, и в зрелые годы Оскару удавались танцевальные песенки, что было большой редкостью и лакомым кусочком для артистов. Ведь внутренний мир человека гораздо соблазнительней выразить, когда он грустит или размышляет, а вот изобразить его танцующим или празднующим, но так, чтобы он был, тем не менее, интересен, — безумно трудно. А на концертах такие песни нужны больше всего. Именно они «страхуют» певца, «заводят» зал. Именно такими песнями артист, как правило, заканчивает выступление или приберегает их на «бис». Редкий концерт в разное время обходился без таких песен Фельцмана, как «Ландыши», «Мой Вася», «Ходит песенка по кругу», «Робинзоны», «Манжерок».
Вернувшись из эвакуации, композитор хотел продолжить занятия в классе Шебалина, но тому очень не понравилось опереточное влияние в музыке Фельцмана, и они расстались. Шебалин был вообще очень академичен. Несколько раньше он также перестал заниматься с Т. Хренниковым, поскольку молодой композитор увлёкся интонациями городского романса. Тихону Николаевичу пришлось заканчивать консерваторию самостоятельно, «от себя». И надо же, чтобы именно из класса Шебалина вышли такие мастера советской песни, как Александра Пахмутова и Эдуард Колмановский. Всем известно, каких успехов достиг Оскар Борисович в жанре песни. Это не помешало ему сомневаться: а в полной ли мере он выражает себя в этом измерении? Фельцман не бросает академическую стезю. В разное время им были написаны скрипичный концерт, исполненный выдающимся музыкантом Борисом Гольдштейном, симфоническая сюита «Красная площадь», а в конце творческого пути композитор увлёкся балетом. У него их два: «Булочка» и «Венера Ильская». Кроме композиции, Фельцман увлекался дирижированием и часто выступал и в этом качестве. А в середине восьмидесятых годов он создал собственный инструментальный ансамбль «Огни Москвы» — специально для своих авторских концертов, в которых солировала Ирина Аллегрова.
Начав с развлекательных песенок, Оскар Фельцман на протяжении всего творческого пути неустанно расширял жанровый диапазон, одинаково успешно создавая и песни a la italiano, как, например, его знаменитая «Любовь» (стихи Р. Гамзатова в переводе Р. Рождественского), давшая путёвку в жизнь Сергею Захарову, и драматические монологи (назовём «Балладу о знамени» (стихи Р. Рождественского), которой стартовал Владимир Гаврилов, «Балладу о красках» (стихи Р. Рождественского), и тонкую стилизацию «Возвращение романса» (стихи И. Кохановского), давшую возможность Муслиму Магомаеву проявить себя в новом качестве, в частности показать свой изумительный фальцет). Оскар Фельцман не только в поэте, но и в певце искал соавтора. Всегда долго и тщательно, но зато точно выбирал первого исполнителя для песни и потом зачастую долгие годы работал в тандеме с ним. Почти пожизненная творческая дружба связывала композитора с ансамблем «Дружба» под руководством А. Броневицкого и особенно с его солисткой Эдитой Пьехой. Но и сочиняя песни для определённого артиста, Оскар Фельцман никогда не повторялся. Какие разные песни созданы им для той же Эдиты Пьехи: от набата в песне «Никогда не бывать смертям!» до танцевальных ритмов в «Венке Дуная» или «Манжероке». В последних двух песнях проявилось умение композитора насыщать лёгкую, простую мелодию значительным содержанием и делать это так, чтобы, скажем, тема дружбы народов звучала в ритме вальса или фокстрота вполне убедительно.
Оскар Фельцман вообще жил, что, называется, «жизнью страны», его песни можно назвать, пользуясь терминологией Гоголя, «звонкой летописью» своего времени. Обладая необыкновенной творческой продуктивностью, дисциплиной и оперативностью, композитор, однако, никогда ни на какую тему не позволял себе отзываться формально, «для галочки». Поэтому и такие его песни, как «Планета целина», «БАМ», «Огромное небо», «Комсомольцы двадцатого года» или «Четырнадцать минут до старта» были не менее популярны, чем «Белый свет», «Ничего не вижу», «За полчаса до весны», «Никогда тебя мне не забыть» и другие шедевры его лирики. В любом сочинении Фельцмана подкупает его искренность. Он руководствовался голосом творческой совести. Его успеху в жанре песни можно было позавидовать. Но Фельцман считал, что призван ещё к чему-то. Он создавал один за другим мюзиклы, которые щли практически во всех музыкальных театрах страны, особенно «Тётка Чарлея», «Пусть гитара играет» и «Старые дома», надолго ставшие визитной карточкой Одесского театра музыкальной комедии.
Его «Мой брат играет на кларнете», поставленный московским ТЮЗом, стал одной из первых ласточек нового для советской сцены жанра — мюзикла для драматического театра. Редкостный мелодический дар, абсолютное владение оркестром и музыкальной драматургией привлекли к композитору внимание кинематографистов. В конце пятидесятых годов по стране триумфально прошла музыкальная комедия «Матрос с “Кометы”», где все перечисленные достоинства творческой манеры Фельцмана проявились с новой силой, а одна из песен фильма — «Чёрное море моё» — стала абсолютным хитом. Не менее удачна музыка Оскара Фельцмана к фильму «Не могу сказать прощай», откуда вышла тоже очень популярная песня «Какие старые слова». И вдруг Оскар Борисович выносит себе приговор: я не киношный композитор! Кино — это не моё! Он повторял это и в кругу коллег, и в каждой телевизионной передаче. Зная все возможности Фельцмана и его успехи, в том числе и в области киномузыки, можно смело сказать: объективно это какое-то огромное недоразумение, роковая ошибка. Но — Боже мой! — надо представить себе высокую себестоимость этой ошибки. В кино можно было заработать самые большие и быстрые деньги. Кино — мощнейший пропагандист имени композитора и его музыки. Только кино сделало известными таких композиторов, как Александр Зацепин, Исаак Шварц, Геннадий Гладков, Микаэл Таривердиев, Максим Дунаевский, Евгений Крылатов, Марк Минков. Сотни композиторов рвались и рвутся в кинематограф. Нужно быть художником самой высокой пробы, чтобы предпочесть деньгам и славе верность внутреннему голосу. Только он может подсказать, что нужно для той самой художественной самоотдачи, которая, как сказано, является целью творчества. Такое встречается не часто среди композиторов, работающих в жанре песни, где к успеху особое отношение. Песня должна иметь успех. Это не симфония, которая может получить признание спустя сто лет после смерти автора. Новые времена — новые песни. Многие песенники не стесняются признавать, что для них главное — попасть в десятку. Нет, Оскар Фельцман был совсем не прочь попасть в десятку, но только с той музыкой, которая дорога прежде всего ему самому.
Не в моих правилах рассказывать о личной жизни героя очерка, но тут особый случай. Оскар Борисович очень рано и очень удачно женился. Евгения Петровна была не только любящей и заботливой подругой. Она блестяще владела профессией, которая называется «жена композитора». Взяв на себя обязанности библиотекаря, менеджера и секретарши, она дала возможность мужу заниматься только творчеством. В восьмидесятых годах жизнь Фельцмана серьёзно осложнилась: его сын Владимир подал документы на выезд и очутился в отказе. Проблема обострялась всемирной известностью Владимира Фельцмана. Музыканты и политики многих стран выражали сочувствие и солидарность с отказником, чем ещё больше раздражали советское руководство. Дошло до фельетона в «Советской культуре», в котором пианиста обвинили в злопыхательстве и клевете. Перед выступлением в американском посольстве выяснилось, что рояль там вконец расстроен, и, якобы настраивая его, Владимир нелестно отозвался о пытавшихся сорвать его концерт соответствующих советских службах. Оскара Борисовича могли «закрыть», если бы не доброжелательность и дипломатические способности руководителя Союза композиторов Тихона Хренникова.
Так что не всё в судьбе композитора было так безоблачно, как кажется со стороны. В конце творческого пути Фельцман увлёкся еврейской темой. Им написан цикл пьес для скрипки и вокальный цикл «Песни былого» из еврейской народной поэзии в переводе Наума Гребнева, очень выразительно исполненный Иосифом Кобзоном. По этим песням даже был снят телевизионный фильм. Творческое наследие Оскара Фельцмана огромно и разнообразно. Его нельзя назвать только композитором-песенником. Но его жизнь можно назвать прекрасной песней, где всё пелось от сердца. И потому его мелодии легко подхватывались и поются до сих пор.
