Матвея Исааковича Блантера по праву называют корифеем, патриархом и даже одним из творцов советской песни. В связи с этим именем сразу вспоминается легендарная «Катюша». Композитор уже вошёл бы в историю, если бы написал только её одну. Но биография Блантера богата не только этой удачей.
Только что мы отметили День Великой Победы. По телевидению и радио прозвучало много песен военного времени. Эти песни и сегодня нельзя слушать без слёз. Война породила гигантскую песенную культуру. Ведь тут можно было открыто, честно и полноценно высказаться на тему, волновавшую всю страну, включая её высшее руководство. И во время войны, и долгие годы после создавались десятки подлинных шедевров о воинах — выживших и погибших, о городах-героях, о радостях побед и военных невзгодах — потерях, разлуках, лишениях. Но ни одна из этих песен не пользовалась такой популярностью, как «Катюша» Матвея Блантера и Михаила Исаковского. А ведь это просто лирическая песенка о простой девушке, чей любимый служит на границе. Да и написана она в 1938 году, когда война была ещё так далеко. Но в ней столько искренности, обаяния, жизненности! Она настолько прочно вошла в жизнь страны и пользовалась такой любовью, особенно в армии, что именем героини песни во время войны было названо артиллерийское орудие. Этого не сделаешь указом! Попробуйте найти хотя бы ещё один пример такой популярности во всей мировой истории музыки! Кстати сказать, мировую известность заслужили лишь считаные советские песни. «Катюша» и тут держит неизменное первенство. Понятно, что такую песню можно написать раз в жизни. Как часто творец после такой неслыханной удачи расслабляется, идёт на спад, начинает повторяться. Но Матвей Блантер — композитор уникальной творческой судьбы.
Достигнув феноменального успеха, он потом в течение десятилетий как бы равнялся на свой же величайший успех. Покой ему, как принято говорить, только снился, особенно когда началась война. Её грозную атмосферу композитор сумел «схватить» и передать буквально сразу после правительственного сообщения. Его знаменитая песня «До свиданья, города и хаты!» (стихи М. Исаковского) была написана в первый день войны. А потом появился ставший необыкновенно популярным вальс «В лесу прифронтовом», тоже на стихи М. Исаковского. Этот выдающийся поэт сотрудничал почти исключительно с Блантером. Часто Матвей Исаакович обращался к уже опубликованным стихам Исаковского (и не только его), но подлинную славу им приносила именно музыка. Подлинным шедевром лирики военных лет стала песня «Моя любимая» (стихи Евгения Долматовского). Во время войны Блантер сумел создать такое количество замечательных песен, что впоследствии Краснознамённый ансамбль песни и пляски Советской Армии мог дать концерт, состоящий только из самых известных военных песен Матвея Исааковича. Эта тема не оставляла Блантера и после Победы. Достаточно назвать его балладу «Враги сожгли родную хату» (стихи М. Исаковского), которую очень долго не пускали в эфир в силу её трагизма, а также упоминания «горькой бутылки». Как и раньше, после войны Блантер писал песни разного настроения и на разные темы. Тут и воспоминание о войне «Солнце скрылось за горою» (стихи А. Коваленкова) и лирическая зарисовка «В городском саду» (стихи А. Фатьянова) и трогательная «Колыбельная» (стихи М. Исаковского).
Композитор продолжает развивать и патриотическую тему, но трактует её лиричнее, чем раньше. До войны Блантер чаще обращался к маршу, как, например, в песне «Партизан Железняк» (стихи М. Голодного). А позже его патриотическое творчество стало более «романсовым»: «Пшеница золотая» (стихи Г. Виноградова), «Летят перелётные птицы» (стихи М. Исаковского). Вообще, надо признать, что Матвей Блантер был одних из самых лояльных к советской власти композиторов. Ему принадлежит по-существу единственная по-настоящему известная песня о Сталине: «На просторах Родины великой» (стихи А. Суркова). Как и по отношению ко многим другим отечественным композиторам и поэтам советского периода, возникает вопрос: верил ли Блантер в то, что воспевал? Свержение самодержавия, посулы светлого будущего, наполненного Равенством и Братством, всё это увлекало значительную часть интеллигенции, особенно еврейского происхождения. Ведь большевики провозглашали и справедливую национальную политику. Не случайно советская песня была, по существу, придумана композиторами-евреями.
Поначалу сочинялись стихи революционного содержания на уже известные дореволюционные городские романсы. Затем молодые талантливые композиторы прошли через НЭП, сочиняя песни в цыганском духе или в модных тогда западных ритмах: «Дымок от папиросы» И. Дунаевского, «Всё, что было» Дмитрия Покрасса. Авторство этой песни иногда приписывается Петру Лещенко, но он был только её исполнителем, и, наконец, популярный и в наши дни «Джон Грей» Блантера. Но, начиная с середины двадцатых годов, эти и другие авторы создают оригинальные мелодии на новые советские стихи. Скорее всего, они тогда писали искренне. А Блантер, насколько я знаю, позже высказывал даже ностальгию по тем временам. Но доподлинно узнать, какой из композиторов и поэтов до какого времени и в какой степени верил в идеологические постулаты социализма — невозможно. Да и есть ли в этом необходимость? Важно другое. Если представить себе народ, который, по словам Глинки, и является подлинным создателем музыки, как огромный хор, в котором композитору и поэту отводится роль запевал, то можно смело сказать, что этот хор всегда творил искренне, поскольку людей нельзя заставить петь, скажем, за столом о том, во что они не верят. Блантер был отмечен всеми возможными регалиями, включая звание Героя Социалистического Труда (до него такая честь выпала только одному композитору-песеннику — Василию Соловьёву-Седому). Но Матвей Исаакович принадлежит к той когорте творцов, которые становились подлинно народными задолго до получения звания заслуженного. Его привлекал русский фольклор. Это явно слышится в таких произведениях, как «Песня о Щорсе» (стихи Михаила Голодного), «Полюбила я парнишку», «Лучше нету того цвета», «Край мой смоленский» (все три на стихи Исаковского) , «Кони-звери», «Черноглазая казачка» (обе на стихи Ильи Сельвинского). Как и у всякого советского композитора-песенника, у Блантера иногда слышатся одесские интонации: «Песня военных корреспондентов» (стихи Константина Симонова), да и та же «Катюша».
Но неверно думать, что это связано с этническим происхождением. Одесские мелодии были очень популярны и любимы в СССР. Ими пропитаны песни композиторов, не имевших к еврейству никакого отношения. Вспомним «Шаланды полные кефали» Никиты Богословского или «Песенку фронтового шофёра» Бориса Мокроусова. Жанр танцевальной развлекательной песенки был тоже очень близок Матвею Исааковичу. Наряду с уже упомянутым «Джоном Греем» можно вспомнить такой популярный фокстрот, как «Грустить не надо» (в обоих случаях стихи Владимира Масса).
Совершенно уникальны успехи Блантера в жанре куплета, Это, может быть, самый трудный вид песни — уже потому, что куплеты исполняются не певцом, а эстрадным юмористом. То есть мелодия должна быть очень лёгкой и для исполнения и для восприятия. Она должна лишь поддерживать стихи, которые в этом жанре превалируют. Но если при этом мелодия не будет достаточно содержательной и оригинальной, артист предпочтёт распевать куплеты на какой-то уже известный мотив, что, кстати говоря, и случается сплошь и рядом. Популярные куплеты с оригинальной музыкой - огромная редкость ещё и потому, что композитору очень трудно «попасть» в артиста с ограниченными вокальными возможностями, но с ярко выраженной индивидуальностью. Можно смело назвать высшим достижением этого жанра куплеты Блантера, написанные для Аркадия Райкина. Люди старшего поколения хорошо их помнят: «Это было летом», «Ах, где же ты, мороженое?», «Ты ласточка моя» и другие. Наконец, совершенно беспрецедентна судьба мотива, длящегося несколько секунд, который стал заствавкой футбольных матчей. Разве мало было написано бодрых мелодий, которые по всем параметрам годились бы для того, чтобы быть сыгранными перед спортивной радио- или телепередачей? Но только Блантеру удалось придумать ту интонацию, без которой люди десятками лет не представляли себе ни одну трасляцию футбольного матча. Таким творческим диапазоном: от эпохальных песен, трагических или величественных, до незатейливого мотивчика для эстрадного сатирика — не мог бы похвастаться ни один композитор-песенник. У Матвея Блантера не было последовательного и законченного композиторского образования. Но в данном случае это не имеет никакого значения. Потому что, по меткому выражению Всеволода Мейерхольда, «в искусстве гораздо важнее догадываться, чем знать». Неповторимость волшебного мелодического дара Блантера, его способность почувствовать и передать подлинные чаяния соотечественников позволяют сказать: не учебники для Блантера, а Блантер для учебников.
Я жил с Матвеем Исааковичем в одном доме — в том самом, композиторском, на улице Огарёва (теперь Газетный переулок). Дом населяли личности одна интереснее другой, и я жалею, что не записывал их беседы при встречах во дворе. В памяти остался обмен репликами Матвея Блантера с Константином Листовым, чинно прогуливавшимся с маленькой правнучкой в коляске: «Завидую тебе, Костя. А я вот никак не стану прадедом». А тот в ответ: «Да ладно, Мотя, куда тебе спешить? Погуляй ещё в дедах, пока молодой!» Вот и все мои личные впечатления о великом композиторе в быту. Но зато я однажды попал на авторский концерт Блантера. Век песенника ограничен. Что поделаешь: новые времена требуют новых песен, новых композиторов и поэтов. Последние годы жизни Блантер был занят в основном своими концертными выступлениями. Представьте себе все перечисленные мною песни в одном концерте, да ещё под аккомпанемент самого автора и под его рассказы об истории создания каждой из них. Впечатление было ошеломляющее. Люди с такой охотой подпевали каждой песне, что невольно возникал вопрос: а зачем тут нужны артисты? Всю программу зал мог спеть сам. Люди моего поколения часто сетуют на отсутствие шедевров прошлого в нынешних телепередачах. Но если подумать: а разве в наше время телевидение и радио пропагандировала такие песни, как «Есть на Волге утёс» или «По диким степям Забайкалья»? А ведь их, тем не менее, все знали и пели. Поют и сейчас.
Мне представляется несколько наивным предполагать, будто народные песни создавались коллективно. Просто они прочно и надолго запали в народную память, а имя автора по разным причинам неизвестно или забыто. Многие советские песни уже давно стали народными, мало, кто знает и помнит их авторов. Вот об этих авторах я и пишу свои очерки. Хочется, чтобы люди помнили не только песни, но и их создателей, в том числе Матвея Блантера — композитора на все времена.
