Сто лет назад,1 июня 1925 года вышел первый номер новой газеты. Газета называлась «Давар» («Слово»). Подзаголовок сообщал, что это издание для «трудящихся Эрец Исраэль». Организовали газету два знаковых для Еврейского Государства человека: Берл Кацнельсон и Моше Бейлинсон.
До сих пор идут споры: кто же дал газете столь ёмкое, краткое и точное имя — поэт Хаим Бялик или друг и соратник Бен-Гуриона, Берл Кацнельсон? Ведь «давар» на иврите значит не только «слово»: знаки его можно интерпретировать как «дело», «команда» и даже «инструмент»!
Канцельсон принял на себя обязанности главного редактора. Один из лидеров левого направления в сионизме, основатель партии МАПАЙ, он видел в своём детище и слово, и дело, и инструмент, способствующие развитию сознания рабочего класса в духе социализма и национального возрождения. Для выпуска газеты было создано одноименное издательство, в котором готовились к печати и книги по соответствующей тематике. С первого дня одним из авторов «Давар» стал будущий третий президент Израиля, политик, общественный деятель, писатель и поэт, Залман Шазар. Он же возглавил издательство после безвременной кончины Канцельсона в 1944 году.
Газета стала печатным органом «Всеобщей федерации рабочих Земли Израильской» — Гистадрута. И не мудрено: по требованию Берла для соблюдения норм демократии редактора утверждали на общем съезде профсоюза, а не решением его Исполнительного Комитета. Прежде чем появился первый номер, была проделана большая работа. Канцельсон убедил вернуться в Эрец Исраэль Моше Чертока (Шарета), чтобы влиться в редакцию издания. Из всех сотрудников лишь Моше свободно владел английским языком и мог «поставлять» зарубежные и британские новости.
Вначале дела шли неважно. Издательство не имело не то что своей типографии, но и печатного станка. Газета выходила без картинок и иллюстраций — просто текст на иврите: четыре страницы на буднях и шесть по выходным. Цена номера — мизерная, всего-навсего полкуруша! Однако те, на кого газета была рассчитана, и эту мелочь не могли потратить: известно, куруш лиру бережёт! Оставалась одна коммерческая надежда, чтобы хоть что-нибудь вернуть из затрат: коллективная подписка. Кибуцы, к примеру, выписывали по паре экземпляров, а то и одним обходились. «Зачитать до дыр» для подшивки «Давар» — вовсе не метафора. Вначале газету хотели сделать «дневной». Однако выяснилось, что зачастую выпуск не успевал к читателям вовремя: то задержка в типографии, то везти далеко и на перекладных. Так и стала газета «утренней» — тираж готовили с ночи. Набралось 3000 подписчиков. Количество их неуклонно росло, и в 1939 году достигло 18000.
Постепенно «Давар» становится негласным официальным рупором лидеров ишува и самой популярной газетой среди евреев подмандатной Палестины. На её страницах шли нешуточные полемические бои о будущем Эрец Исраэль и еврейского народа.
Один из сионистских активистов, Оз Альмог, вспоминал:
«Газета выходила в формате современной журналистики, но выделялась некоторой однобокостью, что выражалось в почти слепой преданности партии МАПАЙ и Сионистскому движению, в яростных наскоках на доморощенных и зарубежных противников».
Издательство «Давар» крепло и развивалось, привлекая на свои страницы лучшие перья Земли Обетования. Появились еженедельные журналы для рабочих, детей, иммигрантов. Даже стали печатать газету «Омер» на арабском языке.
Несколько раз британцы закрывали «Давар». Особенно обижались власти подмандатной территории на хлёсткие статьи о провалах английских чиновников и военных, об их стремлении стравливать арабов и евреев, и на поддержку нелегальной иммиграции. В июле 1937 года, в разгар арабских бунтов, газету закрыли на две недели. Редакция нашла выход. Подписчикам отправляли новостные листки и ежедневную газету религиозных сионистов «Ха-Цофе» («Наблюдатель»), поскольку эти «однодневные» издания не нуждались в разрешении. В октябре того же года газету вновь закрыли на неделю: на первой полосе «Давар» опубликовал разгромную статью, в пух и прах разносившую стремление британских официальных лиц снизить квоты на иммиграцию. В конце прямо заявлялось: от подобных идей за версту несёт расизмом!
Когда в августе 1939-ого стало известно, что евреев, кому посчастливилось вырваться из лап нацистов и доплыть на утлых судёнышках до Хайфы, англичане поместили в концентрационный лагерь, редакционная статья оповещала:
«Поначалу, когда беженцы прибыли в Хайфу, даже военные и портовые чиновники оказались столь потрясены их положением, что проявили по отношению к прибывшим чудеса человечности, достойные подражания. Однако в высоком начальстве человеческое вскоре уснуло, и верх взял политический инстинкт, заявивший:
— Сделайте процедуру натурализации как можно труднее, добавьте страдание к имеющимся страданиям, да так, чтобы избавление казалось недостижимым! Пусть знают: спасения нет и на Земле Израиля! Пусть вострепещут!
Но три сотни прибывших не испугались! Позор властям Палестины и их лондонскому руководству»!
Реакция последовала незамедлительно: закрыть «Давар» на неделю. Как раз на ту неделю, на которую пришёлся XXI сионистский конгресс в Женеве. Но читатели не остались без новостей: вновь выручили однодневные газеты и сотрудничество с другими издательствами.
В ноябре 1945 года «Давар» опубликовал карикатуру на злобу дня известного в Эрец Исраэль художника Арье Навона. Вновь старая песня: «Закрыть на неделю»!
Во время войны за Независимость, когда Иерусалим оказался в частичной блокаде и номера «Давар» невозможно было доставлять, журналисты организовали местную «дочернюю» газету под руководством ветерана двух войн, репортёра и журналиста Ицхака Бен-Дора. После возрождения Еврейского государства «Давар», как издание, заслужившее уважение и любовь многочисленных читателей, в течение долгих лет оставалась одной из влиятельнейших газет, выступая в качестве основной платформы для статей членов МАПАЙ, правящей партии в первые тридцать лет существования Израиля. Она также играла роль центрального политического органа в поселенческом и сионистском движении. Газета имела обширную систему филиалов, которые обеспечивали ее распространение, а также служила комбинацией книжного магазина и местного информационного агентства. В 1950 году в газете работало около 400 сотрудников по всей стране.
В 1970 году главным редактором «Давар» впервые стала женщина. Ханна Земер ранее трудилась парламентским и политическим корреспондентом газеты, а затем заместителем главного редактора. Она занимала высокий пост 20 лет. В этот период газета достигла своего пика тиража: около 45000 подписчиков! Однако издание страдало от жесткой конкуренции со стороны вечерних газет «Маарив» и «Едиот Ахронот».
Времена менялись. Читающая аудитория приобрела новые вкусы, и профсоюзная газета стала терять подписчиков. Предпринимались многочисленные попытки спастись от банкротства: новые названия, новый дизайн... Исчез подзаголовок «Газета трудящихся Эрец-Исраэль». Может, такая чехарда и сгубила «Давар». Гистадрут прекратил финансирование, и в 1996 году газета закрылась. Здание издательства было снесено, а на его месте построен многоквартирный дом. «Слово к трудящимся» умолкло.
Но не навсегда!
7 июня 2016 года Гистадрут открыл новостной сайт, который использует бренд «Давар».
P.S.
Моше Шарет ушёл из редакции в 1931 году, решив посвятить себя политике. Он — первый в истории Израиля министр иностранных дел и второй премьер-министр.
В лире — 100 курушей. На один куруш можно было купить какую-нибудь сладость, ломоть хлеба или мешочек соли.
Берл Кацнельсон был столь близким человеком для Бен-Гуриона, что Давид встретил известие о его смерти с отчаянием: «Берл, как же без Берла! Берл, как я буду жить без тебя»!
В 1948 году Ицхак Бен-Дор, собирая материал доя «дочки» «Давар», получил тяжёлое ранение во время обстрела Иерусалима и скончался в госпитале.
24 сентября 2004 года по инициативе Фонда Берла Кацнельсона был напечатан и продан специальный выпуск газеты, посвященный 60-летию со дня смерти её первого редактора.
