После 7 октября слово «геноцид» легко слетает с наших языков. Для израильтян убийство, изнасилование и похищение ХАМАСом более 1400 человек доказывает, что группировка предана своим целям: сделать Палестину judenrein посредством насильственного джихада и истребления евреев.
Для многих в университетах, социальных сетях и в пристрастных залах Организации Объединенных Наций ответ Израиля на смертельную оргию ХАМАСа — это самоочевидный геноцид. Эта риторика пропитана уверенностью, хотя фактический анализ дает мало доказательств реального геноцида.
Рафаэль Лемкин ввел термин «геноцид» после размышлений о массовом убийстве мирных жителей во время Второй мировой войны. Он понимал геноцид как особо отвратительное преступление, отличающееся от других военных преступлений, и определял его как «намерение уничтожить человеческую группу как таковую, направленное на отдельных людей только потому, что они принадлежат к этой группе».
Британская энциклопедия в настоящее время определяет геноцид как «преднамеренное систематическое уничтожение группы людей по причине их этнической, национальной, религиозной или расовой принадлежности».
В 1951 году преступление геноцид приобрело юридическую силу, когда Конвенция о предупреждении преступлений геноцида и наказании за него была ратифицирована более чем 130 странами.
Что представляет собой геноцид?
Массовые убийства сами по себе не являются геноцидом, и Вторая мировая война демонстрирует это. По разным оценкам, во Второй мировой войне погибло от 70 до 85 миллионов человек, но смерти от систематического группового истребления составили лишь малую часть этих жертв: евреи (5,9 млн), славяне (2-2,5 млн), цыгане (250 000), масоны (80 000-200 000), инвалиды (250 000-300 000) и гомосексуалы (10 000-15 000). Таким образом, только 10-13% смертей Второй мировой войны были результатом геноцида.
Многие указывают на большое количество смертей в Газе как на доказательство израильского геноцида. По состоянию на 6 апреля министерство здравоохранения Газы, подчиненное ХАМАСу, утверждало, что в ходе войны погибло 33 137 жителей Газы, в то время как Израиль утверждает, что более 13 000 из них погибли в результате действий боевиков ХАМАСа. Если мы примем эти неподтвержденные данные, то число жертв составит около 20 000 мирных жителей Газы.
Чтобы определить, являются ли эти смерти геноцидом, сравним войну в Газе с другими современными войнами.
Процент погибших жителей Газы (1,52 %) и гражданских лиц от общей численности населения (0,92 %) значительно ниже, чем в других крупных войнах. Во Второй мировой войне погибло 6,1% германских граждан и 1,13% мирных жителей Германии было убито. При этом погибло 10,5% всех граждан СССР и 4,1% мирных жителей Советского Союза было убито. В Корейской войне погибло 12-15% северокорейцев и было убито 10,2% мирных жителей.
Ни одна из этих кампаний не была классифицирована как геноцид, поскольку они отражают лишь смертоносную природу этих войн. Если эти гораздо более смертоносные кампании не были геноцидом, то трудно понять, как израильская кампания в Газе, в которой погибло гораздо меньше населения и мирных жителей, может быть квалифицирована как геноцид.
Мы также можем проанализировать, как 1,52% убитых жителей Газы соотносятся с соответствующими процентами фактических геноцидов против евреев (67%) и цыган (25-33%) во Второй мировой войне, а также тутси в Руанде в 1994 году (85%).
Процент убитых жителей Газы по отношению к населению группы по меньшей мере в 15 раз ниже, чем процент населения, убитого в ходе вышеупомянутых геноцидов. Расхождение еще больше, если учитывать всех палестинцев в Газе и на Западном берегу, над которыми Израиль имеет значительный военный контроль. В этом случае процент убитых палестинцев (0,66%) более чем в 39 раз меньше, чем в любом из геноцидов. И снова результаты израильской кампании не имеют статистического сходства с реальными геноцидами.
Еще одним важным показателем геноцида является соотношение числа жертв среди гражданского населения к числу погибших вражеских комбатантов. Если целью является уничтожение группы как таковой, то соотношение жертв среди гражданского населения будет высоким по сравнению с комбатантами. И наоборот, низкое соотношение числа жертв среди гражданского населения и комбатантов свидетельствует об общей смертоносности, а не о геноциде.
В негеноцидных кампаниях Второй мировой войны соотношение числа погибших среди гражданского населения к числу комбатантов составляло примерно 2:1; в Корейской войне — 3:1; в войне в Персидском заливе — 9:1; в Иракской войне — 2:1. В нынешней войне в Газе это соотношение составляет 20 тыс./13 тыс. человек, или 1,54:1. Низкое соотношение 1,54:1 в Газе примечательно тем, что война ведется в густонаселенных городских районах, где гражданское население практически не защищено, в то время как боевики ХАМАСа укрываются в подземных туннелях.
Кроме того, ХАМАС разместил свои военные средства в школах, больницах и жилых домах, а также под ними.
Бои в Газе можно сравнить с международной кампанией 2016-2017 годов против ИГИЛа в Мосуле, которая также велась в густонаселенных городских районах. Соотношение числа погибших мирных жителей и комбатантов в Мосуле составляло 9:1, как и в городских войнах, по оценкам ООН, поэтому соотношение числа погибших мирных жителей и комбатантов в Газе примерно в шесть раз ниже, чем в стандартных городских войнах.
Таким образом, гибель людей в Газе похожа на обычные военные действия и явно не похожа на случаи настоящего геноцида. Нет никаких статистических оснований для утверждения, что Израиль совершает геноцид в Газе.
Ни один человек, который ценит жизнь, не может оставаться равнодушным к огромной трагедии в Газе. Генерал Шерман был прав: война — это ад. Однако смертоносная война сама по себе не является геноцидом. К сожалению, анализ фактов не остановит многих от некритичного утверждения, что в Газе совершается геноцид.
Эмоциональная отдача легко побеждает тщательное обдумывание. Более того, для некоторых характеристика действий Израиля как геноцида имеет большую политическую ценность: таким образом Израиль изобличается в самом ужасном из преступлений, тем самым укрепляя радикальные аргументы в пользу ликвидации еврейского государства.
Но у этой ошибки есть и морально-исторические последствия. По мере распространения ложного утверждения геноцид смешивается с общим адом войны и теряет свое уникальное описательное и предписывающее значение.
Траектория этой логики отрицает легитимность любого среднего пути между миром и геноцидом, отвергая любую моральную позицию между пацифизмом и тотальным конфликтом, не сдерживаемым моральными правилами.
Нацистские кампании по уничтожению евреев, цыган, этнических славян и гомосексуалов оказываются не хуже любой кровопролитной войны.
Если это произойдет, геноцид как оригинальное определение крайнего зла умрет, как и наша убежденность в необходимости предотвратить его повторение. «Никогда больше» станет «снова» в истории, возможно, при нашей жизни.
Jerusalem Post, перевод Ларисы Узвалк
