Я выросла в Торонто, крупнейшем городе Канады. В детстве мое окружение мало чем отличалось от Израиля. Мои соседи были евреями. Лучшие друзья моих родителей представляли собой винегрет из израильских, польских и советских иммигрантов, причем все они были сионистами. Мы с тремя старшими братьями и сестрами ходили в еврейскую школу имени Бялика, которая в то время была единственной сионистской нерелигиозной еврейской школой в городе. До 14 лет почти все мои школьные учителя были израильтянами. Нас также учили идишу два человека, переживших Холокост.
Мои родители и их друзья были активными членами «Хашомер Хацаир», социалистического сионистского молодежного движения, основанного в 1913 году и единственного до сих пор существующего молодежного движения такого рода. Все мы, четверо детей, были его активными членами, и трое из нас впервые поехали в Израиль как представители этой организации.
Я разучивала израильские народные танцы и пел те же песни, что и первые пионеры Израиля. На 50-летнем юбилее моей мамы я танцевала ору, одетая в израильскую юбку, на нашем заднем дворе. В городе, где евреи составляли ничтожное меньшинство, до окончания школы в моем окружении неевреев почти не было.
Мои родители чувствовали себя комфортно и уверенно в созданном ими пузыре. Мой отец уехал в Израиль из Филадельфии в 1952 году с дипломом агронома на руках, желая жить там и использовать свои свежие знания для обустройства земли. Но он был таким идеалистом-пацифистом, что, когда ему дали оружие и попросили охранять кибуц, в котором он жил, он решил, что это не для него (плюс к тому его не устраивала экстремальная жара). Но его поездка принесла, тем не менее, важные плоды, так как на корабле, на котором он плыл в Израиль, он познакомился с парой из Монреаля, с помощью которой переехал затем, согласно своим социалистическим идеалам, в Канаду.
Моя мать никогда не была в Израиле, но в полной мере разделяла сионистские идеалы отца. Она выросла в монреальском «гетто» и очень дорожила своими друзьями, семьей и культурой. Она свободно говорила на идише и была одной из лучших кухарок, готовивших ашкеназские блюда. Мои родители были активны во всех левых сионистских организациях, а отец даже занимал пост президента Friends of Pioneering Israel.
Раньше я называла своих родителей «кабинетными сионистами», поскольку они оказывали финансовую поддержку Израилю, но никогда не посещали его после возвращения оттуда отца. Но теперь я понимаю, что они были гораздо больше, чем просто сионистами. Они решительно выступали за будущее еврейского государства, которое мирно сосуществовало бы со своими арабскими гражданами и соседями. Декларация независимости Израиля 1948 года начиналась словами: «Государство Израиль будет открыто для еврейской иммиграции и для сбора изгнанников; оно будет способствовать развитию страны на благо всех ее жителей».
В то время это казалось абсолютно жизнеспособной идеей. В течение многих лет происходили взрывы в автобусах и другие террористические акции, но рядом с нами не было социальных сетей и усиления антисионистской ненависти, и мечта о мирном государстве сохранялась. Мой отец не был в восторге, когда в 1990 году я объявила, что переезжаю в Тель-Авив, в то время как Ирак собирался запустить ракеты прямо туда, но он все равно гордился мной и поддерживал мое решение быть там (моя мама умерла в 1985 году, за два месяца до моей второй поездки в Израиль, в возрасте 15 лет).
Меня печалит, что спустя 39 и 24 года после смерти моих родителей, спустя всего 75 лет после провозглашения независимости Израиля, реальность антисемитизма и антисионизма стала такой мрачной. Мы, прогрессивные евреи, даже не можем теперь поддерживать Израиль, не добавляя оговорку: «Но не его правительство». Мои прогрессивные друзья-евреи и наши дети по-прежнему верят в возможность мирного сосуществования евреев и палестинцев, но распространение джихадистских террористических режимов сделало эту перспективу невозможной на многие годы вперед.
У меня есть свое мнение на этот счет. Я не историк, но я провела годы в Израиле. Я выросла в сионистской семье. В Израиле у меня есть родственники и друзья. Так что я знаю, о чем говорю. А кабинетные антисионисты — нет. Им я говорю следующее: вы не имеете права критиковать Израиль, в том числе его действия в нынешней войне, если вы никогда не были там или где-либо на Ближнем Востоке. Если вы хотите поделиться своим мнением или изрыгнуть антисемитскую ненависть, то хотя бы сначала проведите несколько дней в Тель-Авиве. Посмотрите, на что это похоже. Поговорите с израильтянами разных национальностей. Сходите в субботу вечером на массовую акцию протеста на улице Каплан, где люди со всего Израиля требуют вернуть заложников домой и провести новые выборы.
Особенно это касается детей в студенческих кампусах, которым, очевидно, полностью промыли мозги профессиональные прохамасовские агитаторы, и я думаю, вы поймете, что вам это очень понравится. Возможно, вы даже (не дай Бог!) захотите там жить. В противном случае сделайте нам одолжение и вернитесь к нормальной учебе. Это будет для вашего же блага. Если ваши желания исполнятся, и Израиль будет уничтожен, вы тоже будете уничтожены.
Ранние сионистские идеалы были разрушены. Теперь мы должны поддержать право Израиля на существование в качестве еврейской прародины, свести к минимуму угрозы и, когда будем готовы, приступить к восстановлению. Представьте себе возможности, если бы Израиль мог поделиться своими ведущими мировыми достижениями в области технологий, медицины, энергетики и других отраслей, чтобы помочь палестинцам стать независимыми и процветать, как это удавалось израильским арабам на протяжении многих десятилетий. Представьте себе, если бы молодые люди были открыты для бесед с теми, кто с ними не согласен, вместо того чтобы вымещать свое одиночество и раздражение на целом народе, вплоть до насилия.
На это уйдет очень много времени, но, надеюсь, мы снова сможем представить себе и создать лучшее будущее для всех — евреев, израильтян и арабов, а также для палестинцев. Надеюсь, что это скорее реалистично, чем идеалистично, но время покажет.
Times of Israel, перевод Ларисы Узвалк
