Фильм Стивена Спилберга, вышедший 11 ноября в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе — история происхождения знаменитого режиссера, полная отсылок, которые понравятся евреям диаспоры.
В недавнем интервью The Hollywood Reporter лауреат Пулитцеровской премии и премии «Тони» драматург Тони Кушнер объяснил, как Фабельманы, центральная семья в новом фильме Стивена Спилберга, получили свое имя.
«Спилберг означает «играющая гора», — сказал Кушнер. — “Шпилер” на идиш — актер, а “шпиль” может быть как речью, так и игрой. Я всегда думал, как дико, что этого парня – великого рассказчика, какие появляются раз в столетие, зовут Спилбергом: “играй-горой”».
Продолжая эту свою игру, Спилберг заменил «spiel» на «fabel», немецкое слово, означающее «басня», что намекает, почему этот мемуарный фильм не является строгой автобиографией. Крайне маловероятно, чтобы гений, пусть и старшего школьного возраста, пообещал кому-то, что он всегда будет хранить что-то в секрете, «если он когда-нибудь не снимет об этом фильм». Это было бы слишком идеально.
«Фабельманы» — четвертая совместная работа Кушнера со Спилбергом, но впервые легендарный режиссер взял на себя ответственность за соавторство.
Действительно, на протяжении всей своей обширной карьеры Спилберг почти всегда делегировал задачу сопряжения слов в сценарии кому-то другому. Но на этот раз он фокусирует свою камеру не на добрых космических пришельцах или предприимчивом археологе, и даже не на Нормандском пляже или польских концентрационных лагерях, а вовнутрь — не только на своеобразной истории своей собственной семьи, но и на своем росте как художника и человека. И получилось выдающееся кинопроизведение, один из лучших фильмов года, не похожий ни на какой другой в несравненной карьере этого новатора.
2,5-часовая картина проносится мимо, сбивая с толку и отчасти напоминая сборник воспоминаний о детстве в духе «Амаркорда» Федерико Феллини или «Дней радио» Вуди Аллена. Кульминация фильма, вихрь противоречивых эмоций, показывает, как юный Сэмми Фабельман осознает свою сверхспособность: умение мыслить кинематографически, выражать себя в изображениях и монтаже. Но он все еще крайне озадачен, даже обескуражен этим талантом. И он не в состоянии предсказать, как люди отреагируют на масштабность его работы.
Да, сейчас он снимает только домашнее кино. Но в его доме много чего происходит. Старший брат трех сестер Сэм (сначала Матео Зорион Фрэнсис Де Форд, играющий малыша с широко раскрытыми глазами, а затем потрясающий Габриэль Лабель, более уверенный в себе и сообразительный подросток), первым обнаруживает, что существует разлад в браке его родителей. Его кинокамера – как микроскоп: рассматривая пленку, он делает вывод, что его мать (прекрасная Мишель Уильямс) и его «дядя» Бенни (Сет Роген) влюблены друг в друга, а отец (Пол Дано) остается в неведении.
Однако все остальные знают, что мама (Митци) — одна из тех невероятных личностей – центр мироздания, привлекающая внимание в любом обществе, которая может вдохновить ребенка в более позднем возрасте на создание кинематографического любовного письма. Это также указывает на уровень зрелости этой элегантной истории.
Для многих североамериканских евреев подробности в «The Fabelmans» бросаются в глаза. Их дом – единственный «темный» на Рождество, Митци называет себя «мамелэ» – все это невысказанная мягкая защита «мы-против-них», еврейская семья в нееврейской среде.
Одна «гордая христианка» в школе чувствует, что может спасти душу Сэма, обняв его, на что подросток с бушующими гормонами не прочь откликнуться. Стена ее спальни увешана фотографиями поп-музыкантов и кинозвезд того времени, а также изображениями Иисуса.
Но иудаизм пропитывает этот фильм. Митци, накрывающая ужин на бумажных тарелках на гигантской бумажной скатерти, чтобы она могла свернуть все это в шар и получить чистую столовую за 15 секунд, просто использует еврейский здравый смысл. Официальное оправдание: она пианистка и должна беречь пальцы.
Музыкальный дар Митци – это трагедия, на которую в этой истории только намекают, одна из ее непройденных дорог. Она бросила играть ради семьи — семьи, которую она обожает, включая своего мужа, которого она признает невыносимо добрым. Она признается, что когда она временами бывает с ним жесткой, «он покупает мне платье». Через какое-то время она добавляет «из “Сакса”» (Saks Fifth Avenue – американская сеть роскошных универмагов. – Прим. пер.), снова напоминая нам, что детали – это все.
Это может выглядеть как сеанс терапии для Спилберга, но для нас, зрителей, это столь же огромное удовольствие. Большая часть фильма посвящена гонкам, созданию 8-миллиметровых приключенческих фильмов (или сбору аризонских скорпионов, чтобы обменять их на деньги). Есть также много подробностей о том, как когда-то снимались фильмы. Дети со своими айфонами будут поражены, увидев бритву и клей. Там много смеха и слез, потому что это часть взросления.
Джадд Хирш появляется в ключевой сцене в роли идишского мудреца дяди Бориса, чтобы изложить некоторые суровые истины об искусстве и жертв ради него, и, хотя в его речи нет ничего такого, чего вы не слышали сто раз прежде, там есть декларативный смысл: это спилберговская версия Евангелия от искусства.
Джордан Хоффман из The Times of Israel пишет: «Я уже дважды смотрел «The Fabelmans» и не могу не отметить, как ловко все встало на свои места. Что также впечатляет, так это то, что он не делает. Здесь нет банального предзнаменования будущих находок Спилберга – ничего об акуле на пляже, межпланетных огнях в небе. Однако в наличии огромное уважение к силе образов».
Спилбергу понадобилось 50 лет, чтобы снять этот фильм. Все это время он инстинктивно знал, куда поставить камеру и как выстроить дубль. Оказывается, одна из лучших историй, которые он должен был рассказать – о том, как он снимал то, что видел в зеркале.
