Мюзикл передает радости еврейской жизни, но в то же время неверно трактует некоторые ее ключевые моменты.
Значительную часть знаний об иудаизме в детстве я почерпнула из моего любимого фильма «Скрипач на крыше». Но вот несколько аспектов в «Скрипаче» показаны правильно, а иные — с элементами «развесистой клюквы».
По мотивам
Бродвейский мюзикл 1964 года основан на книге Шолом-Алейхема. Его серия рассказов о «Тевье-молочнике» («Тевье дер милхикер») познакомила читателей с Тевье, живущим в украинской деревне, который «благословлен пятью дочерьми», как говорит его персонаж в фильме, который вышел в 1971 году (в оригинале у него их семь).
Когда приходит время выходить замуж, дочери Тевье бунтуют, каждая из них расширяет границы возможного. Цейтл, старшая, отказывается выйти замуж за старого вдовца, которого выбирает для нее сваха, но настаивает на замужестве по любви с молодым нищим портным по имени Мотл. Тевье уступает, придумывая безумный предлог для одобрения брака.
Затем его дочь Годл отказывается выйти замуж за религиозного еврея, решив последовать за евреем-революционером Перчиком в Сибирь.
Наконец Хава полностью порывает с еврейством: выходит замуж за Федьку, сына местного писаря. В бродвейском мюзикле и последующем фильме Тевье мучается, но в конце концов благословляет их. (В оригинале Тевье остается непоколебимым. Оригинальные рассказы также более мрачны по тону, другие его дочери переживают тяжелые испытания, их судьбы оказываются довольно печальными.)
Изображение шабата и общины
К тому времени, когда появились бродвейский мюзикл и голливудский фильм, местечки из рассказов Шолом-Алейхема уже давно исчезли: более шести миллионов евреев были убиты во время Холокоста. В 1960-70-х многие американские евреи разрывали узы, которые связывали их с родней и традиционным укладом в иммигрантских кварталах, и переезжали в богатые пригороды. «Скрипач на крыше» появился тогда, когда ностальгия по старому образу жизни столкнулась с новой, светской реальностью американских еврейских общин.
Мюзикл передает радость еврейского образа жизни. Одна из моих любимых сцен — вечер пятницы. Лошадь Тевье захромала, и ему пришлось на себе тащить телегу. Когда он входит в свою избу, жена Голда говорит: «Поторопись, скоро суббота!» Она уже одета в шаббатнее платье и выглядит царственно. Каждую неделю по всему миру с приближением пятничного заката евреи надевают лучшие одежды, чтобы приготовиться к празднику, а хозяйка дома зажигает свечи.
Тевье кормит скотину (и поет «Если бы я был богатым»), затем моется, переодевается в субботний костюм и начинает читать молитвы себе под нос. Сегодня вечером у Тевье и его трудолюбивой семьи есть время сосредоточиться друг на друге. Мюзикл достоверно передает величие и святость Шаббата.
«Скрипач на крыше» также правильно понимает сплочение еврейской общины. Традиционная еврейская община способствует единению: мужчины молятся вместе три раза в день в миньяне; дети ходят в хедер; женщины собираются вместе для изучения священных текстов. Норман Джуисон, нееврей, режиссер фильма, рассказал, как сидел рядом с премьер-министром Израиля Голдой Меир (выросшей в доме, где говорили на идиш, в Российской империи) на премьере фильма в Израиле и смотрел, как она вытирает слезу.
«Ты любишь меня?»
Одна из моих любимых песен в мюзикле — «Любишь ли ты меня?». Ее поют Тевье и Голда, когда Годл объявляет, что выходит замуж за Перчика «по любви», без свахи. Голда возражает, но Тевье говорит ей, что Перчик «хороший человек… Он мне нравится… И, что более важно, он нравится Годл. Она любит его. Так что мы можем сделать? Это новый мир. Любовь». И Тевье вдруг спрашивает Голду, любит ли она его.
В песне они описывают собственную свадьбу, когда родители сказали им, что любовь придет потом. «А теперь я спрашиваю, Голда: ты меня любишь?» — поет Тевье. В ответ Голда описывает, как они работали вместе на протяжении многих лет: она доила их корову, воспитывала их детей, готовила и убирала и многое другое. «Если это не любовь, то что?».
Тевье, который тоже вкалывал на протяжении многих лет, нежно смотрит на нее, и они наконец понимают, что любят друг друга.
Эта трогательная песня передает глубокую еврейскую истину: любовь растет, когда мы отдаем. Еврейское слово, обозначающее любовь, «аhава», имеет корень слова «hав» — «давать». Когда мы даем своим супругам ряд обязательств, которых требует брак, мы начинаем взращивать глубокую, неизменную любовь, которая основана на том, что мы истинные партнеры по жизни.
Правильное и неправильное понимание Торы
В «Скрипаче на крыше» Тевье путается в цитатах из Писания. «Как Авраам сказал: “Я пришелец в чужой земле…”» — уверенно произносит он, но ему говорят, что это сказал Моисей. «Ах. Ну, как сказал царь Давид: “Я медлителен на слова и медлителен на язык”», — отвечает Тевье, но ему говорят, что это тоже было сказано Моисеем. «Для человека тугого на язык, — раздраженно отвечает Тевье, — он слишком много болтал».
В книге жители Анатовки погружены в религиозные рассуждения, но в мюзикле и киноверсии нет ни малейшего намека на это. Местный раввин — пожилой и оторванный от реальности, а религиозные комментарии ограничиваются искаженными заявлениями Тевье. Это очень далеко от жизни в реальных местечках и даже от Тевье в произведениях Шолом-Алейхема. «Говорю вам, в Шаббат, я король», — провозглашает Тевье, прежде чем описать еврейские книги, которые он изучает в субботу: «Тора, Теилим, Раши...» В фильме Тевье кажется простачком по сравнению с героем, описанным Шолом-Алейхемом.
Больше, чем «традиция»
Если и есть какая-нибудь композиция в «Скрипаче на крыше», которая действует мне на нервы, так это открывающая песня «Tradition!». «Благодаря нашим традициям мы сохраняли баланс на протяжении многих-многих лет, — поет Тевье. — У нас в Анатовке традиции по любому поводу — как есть, как спать, как одеваться. Например, мы всегда держим голову покрытой и всегда носим цицес. Это показывает нашу постоянную преданность Б-гу. Вы спросите, как зародилась эта традиция? Я вам скажу — я не знаю! Но это традиция…».
Бред какой-то. Убежденный еврей, такой, как Тевье, должен быть знаком с источниками еврейских обычаев: он тратил время на их изучение каждую неделю. Евреи не живут еврейской жизнью только по «традиции».
В последнем рассказе, после того как жители Анатовки узнали, что они должны покинуть ее, Тевье настроен философски, полагаясь на свою глубокую веру, которая поддерживает его. Собираясь уходить, он цитирует Тору и еврейские молитвы. Он вспоминает, как Аврааму Бог повелел оставить свою семью и свою землю. Тевье надеется на приход Мессии. И он прощается с нами, потому что теперь ему нужно идти и быть со своими детьми и внуками, которым он нужен.
Aish.com, перевод Марии Якубович
