Один из величайших музыкантов ХХ в., виолончелист из Каталонии Пабло Казальс, был стойким антифашистом и помогал республиканцам во время гражданской войны в Испании. В 1939 г., после падения Испанской республики, он эмигрировал во Францию, где жил до конца войны в деревеньке Прад в Пиренеях, близ границы.
Дав несколько концертов в Англии и Франции после окончания войны, Казальс, разочарованный примиренческим отношением демократических стран к франкистскому режиму Испании, заявил, что прекращает концертную деятельность до восстановления справедливости: «А как еще я мог поступить? Жить надо в согласии с собой».
Только в 1950 г. его друзьям, известному скрипачу и дирижеру Александру Шнейдеру и великому Исааку Стерну, удалось придумать, как вернуть Казальса к концертной деятельности: они организовали в приютившем его Праде Баховский фестиваль в ознаменование 200-летия со дня смерти композитора. Казальс согласился играть — но при условии, что все собранные средства пойдут на оказание помощи госпиталю для беженцев в соседнем Перпиньяне. На фестиваль почли за честь съехаться со всего мира крупнейшие музыканты. Впоследствии фестиваль проводился там каждый год, а с 1957 г. он был переведен в Пуэрто-Рико, куда Казальс перебрался и основал государственный симфонический оркестр и консерваторию.
В 60-х гг. играл он, да и дирижировал уже редко: почтенный возраст давал себя знать. Но в 1969 г. он приехал на гастроли в Израиль, где должна была быть исполнена его оратория «Вертеп». Оба тогдашних главных раввина Израиля обратились к министру туризма с настоятельной просьбой не допустить исполнения оратории на том основании, что она воспевает рождество Христово и послужит «зеленым светом» христианским миссионерам в Израиле. Раввинам разъяснили, что оратория — это музыкальное произведение, а не религиозная церемония, а газеты язвительно обращали внимание на тот факт, что ортодоксы «элементарно невежественны в классической музыкальной традицией», и что «очень мало кто столь далек от религиозного фанатизма», как 94-летний Казальс.
В августе 1973 г. Казальс, по приглашению премьер-министра Голды Меир, снова приехал в Израиль, где дирижировал молодежным оркестром в Иерусалиме. Он приехал с женой и своими неразлучными друзьями, Александром Шнейдером и Исааком Стерном. Это было его последнее выступление. Через несколько месяцев, 22 октября 1973 г., ровно 48 лет назад, 96-летний Казальс умер, оставив безутешной свою 36-летнюю вдову Марту.
А еще через два месяца, в декабре того же года в киббуце Изреель родился мальчик по имени Амит Пелед. Впоследствии он стал всемирно известным виолончелистом, профессором престижнейшего музыкального института в Америке. Он мечтал прикоснуться к виолончели Маттео Гоффриллера 1773 г., на которой играл Казальс, и в 2012 г. попросил Марту о встрече. Пелед потом подробно описал свое состояние: ему предстояло увидеть инструмент, на котором были сделаны основные записи Казальса, воспитавшие несколько поколений музыкантов. Как он, простой парень из киббуца, будет держать в руках инструмент, который определил историю виолончельного искусства? Его трясло, когда Марта вручила ему футляр. Должен ли он открыть его сам? Не случится ли что-то с виолончелью, когда он ее коснется? Он чуть не сошел с ума, но уже был не в силах сопротивляться все еще исходившему от инструмента запаху знаменитой трубки Казальса, извлек первые звуки. Потом сыграл отрывок из концерта Дворжака и молитвы Блоха. Марта осталась под сильным впечатлением, и через две недели, будучи на гастролях в Германии, Амит Пелед получил от нее мэйл: Марта бессрочно одалживала ему виолончель. С тех пор он играет на ней.
Через несколько лет после первого фестиваля в Праде Исаак Стерн сказал Казальсу, которого боготворил: «Если вы не будете играть в Испании, пока жив Франко, я тоже отказываюсь туда ехать. Я солидарен с вами». На что Казальс заметил: «Вы неправы. Езжайте и играйте. У меня есть свои причины не играть. А вы должны нести туда музыку». И добавил: «Я никогда больше не увижу Испании. Я умру раньше Франко».
Он оказался прав. Казальс умер в 1973-м. В 1975-м умер Франко. А еще через четыре года останки Казальса были торжественно перезахоронены в родном городе Вендреле.
Он вернулся.
