Когда Даниэль Илишаев говорит о своей семье, его глаза сияют. Он гордится ей и считает ее уникальной. Впрочем, небезосновательно: горские евреи в Самаре редкость. Свою родословную изучил практически досконально. И для этого не пришлось часами просиживать в архивах. Родители рассказывали Даниэлю об этом с детства. А теперь он сам помогает молодым евреям Самары узнавать о своем происхождении, возвращаться к Торе и жить согласно традиции.
- Даниэль, вы говорите, что эталоном человеческих отношений для вас стали бабушка с дедушкой. При этом вы даже не были знакомы с ними. Как такое возможно?
- Да, к сожалению, бабушка и дедушка (по линии отца), Михаил и Елизавета Илишаевы, умерли еще до моего рождения. Но, благодаря родителям и другим родственникам, я знаю их непростую, но в то же время трогательную историю. Они жили в Азербайджане, в городе Сумгаит. На их долю выпали большие испытания. Сначала война, потом — долгое тюремное заключение дедушки. Неосторожное высказывание о низком боевом уровне Советской армии (после Победы он продолжал службу) о том, что солдаты голодают, дорого ему обошлись. Это было в 1947 году. Несмотря на заслуги на полях сражений (он был хорошим снайпером), его приговорили к 10 годам заключения с отбыванием наказания в Колымской низменности. И только после смерти Сталина, в 1953 году, его амнистировали, и дедушка Михаил смог, наконец, вернуться домой. А позже, спустя несколько лет, ему вернули все награды, которых он был лишен по суду.
- Но даже все эти события не заставили ваших дедушку и бабушку отойти от традиций?
- Да. Они всегда зажигали субботние свечи. И несмотря ни на что продолжали соблюдать шабат и кашрут. Знаю еще, что бабуля постоянно читала Теилим. В послевоенное время жилось тоже нелегко, приходилось много работать, чтобы прокормить семью. К тому же дедушка с бабушкой тогда уже воспитывали троих детей: дочку Риту, сыновей Рафаэля (это мой отец) и Эдуарда, он был самым младшим. Старшие усердно учились, чтобы получать стипендию, параллельно подрабатывали. Сложно описать все трудности, с которыми им пришлось столкнуться в этот непростой период. Но, несмотря на это, детям в семье с детства прививались любовь к Торе и гордость за свое происхождение.
- А как сказалось на дедушке тюремное заключение? Тяжелые годы на Колыме не сломали крепкий характер?
- Конечно, это не могло не наложить свой отпечаток. Дедушка не любил говорить об этом, на вопросы о суде и приговоре старался отвечать коротко. Барух Ашем, после освобождения он продолжал налаживать жизнь. Уже будучи на пенсии, бабушка и дедушка смогли переехать на Святую Землю, жили в городе Акко. Из-за всего, через что пришлось пройти, у дедушки начались проблемы со здоровьем, и он сравнительно рано умер. Бабушка Елизавета вскоре последовала за ним. Но они были счастливы у же тем, что их похоронят в Эрец Исраэль.
- Их история сыграла важную роль в том, чем вы сейчас занимаетесь? как вообще пришло решение о создании Shamaim_teens_club? и что это за проект?
- История бабушки и дедушки стала в этом деле главным стимулом для меня. Моя мать, и я вместе с ней, прошли гиюр сразу после моего рождения. Я рос и воспитывался в еврейской атмосфере. Садик, школа, воскресные занятия, лагеря, уроки с раввинами. Понемногу стал изучать Талмуд. Но позже стал понимать, что не у каждого ребенка есть такая возможность. Некоторые, даже если хотят учить Тору и знать больше о традиции, то совершенно не понимают, с чего начать. Собственно, так и возникла идея этого проекта. В этом мне очень помогает мой друг и коллега Мордехай Малый.
- Почему именно подростки и молодежь? С ними работать, по вашему мнению, важнее всего?
- Конечно! Подростковый возраст — это важный этап формирования личности, осознания своей «самости». Обычно именно в этом возрасте закладывается фундамент, на котором человек дальше строит свое будущее. И поэтому обучение Торе (у нас оно реализуется в форме семинаров, онлайн-встреч, факультативов с участием авторитетных раввинов) именно в этом возрасте приобретает громадное значение. Для нас важно, чтобы дети и подростки не стеснялись своего происхождения, поняли, что быть евреем — «круто»! Особенно в этом помогают шабатоны. Когда в большом кругу собирается много людей, обсуждают важные вещи, они чувствуют себя частью общины. В неформальной обстановке, за столом с пышными халами и ароматным чолнтом, они совсем по-другому раскрываются. Мы стараемся сделать все возможное для этого.
- Когда видишь результат своего труда, это вдохновляет, правда?
- Правда. Мы расширяемся, Барух Ашем, работаем уже в четырех городах: Самаре, Пятигорске, Ярославле и Перми. Многие участники уже побывали на семинарах «Тора ми-Цион», тем самым еще больше приблизились к соблюдению и пониманию нашей религии. Есть и те, кто однажды, впервые наложив тфилин, продолжают вместе с нами каждый шабат участвовать в миньяне.
- Семинары, обучение в ешивах, выездные шабатоны... Как со всем справляетесь?
- Конечно, все это дается нелегко. В провинции, по сравнению со столицами, сложнее работать. Надо отметить, что изначально наш проект поддержал председатель КЕРООР раввин Пинхас Швальб. Благодаря этому мы смогли, как говорится, встать на ноги и наладить работу в других городах. Но, тем не менее, мы, по сути, очень зависим от цдаки. Чтобы развиваться дальше и помогать еврейским подросткам самоопределиться, вливаться в свои общины нам очень нужна поддержка. На проведение мероприятий, по самым скромным подсчетам, требуется ежемесячно не менее 300 тыс. рублей. Нам очень нужна поддержка. Пока же справляемся. как можем. Я постоянно вспоминаю историю одного нашего самарского парня, Димы Синегубова. Мы его нашли сами, рассказали, кто мы, откуда. Он, как выяснилось, к тому моменту мало интересовался традицией, иудаизмом. Все его знания о еврействе были довольно поверхностными. Однако после нескольких поездок в ешиву «Торат Хаим» он решительно заявил, что хочет сделать брит-милу. Теперь его зовут Давид, и он активно участвует в жизни общины. Кто-то может подумать, что мы слишком амбициозны, но в планах у нас дальнейшее расширение и еще более активная работа, в том числе в других городах. Кто знает, сколько там таких же парней, как Дима Синегубов, которые могли бы вернуться к традиции и взять себе еврейские имена.
