Ее постановкам аплодировало полмира, о чем она так никогда и не рассказала прессе из скромности. Разделив жизнь на две половины — Прибалтика и Москва, балерина Визма Витолс успела поработать 11 лет в Тарту с театром «Ванемуйне». А потом создать свой собственный уникальный стиль и стать главным балетмейстером и режиссером-постановщиком «Шалома» ровно 30 лет назад!
Каждое утро к ней приходит целоваться… любимая кошка. Кошке дозволяется все: жить самой по себе, пробуждать поцелуями, провожать и встречать. Ее зовут Майка. Визма Харриевна Витолс ни с кем не бывает так добра и доверительна, как с этим бессловесным членом семьи, глава которой — Александр Левенбук, легенда эстрады и создатель единственного в России еврейского театра «Шалом».
Окончив Рижское хореографическое училище, в котором ее однокашниками были Михаил Барышников и Александр Годунов, Визма продолжила практиковаться у знаменитых Вахтанга Чабукиани и Аллы Шелест. После чего, уже в ранге прима-балерины, она блистала на подмостках уникального эстонского театра «Ванемуйне». Этот театр, вместе с Тартусским университетом, пожалуй, и сегодня самая известная достопримечательность древнего города, который по-русски зовется Юрьев. А в театре, что носит имя эстонского бога музыки, ставят не только балет, оперу, оперетту, но и драматические спектакли. Именно здесь Визма Витолс приобрела тот бесценный опыт, что позволил ей стать создателем многих танцев и спектаклей уже в Москве.
В Москве она начала с постановки танцевальных номеров в спектакле «Тум-балалайка» в Еврейском камерном театре. А когда в конце 80-х открылся «Шалом», то за все время его существования Витолс поставила более 130 танцев и 14 спектаклей — значительную часть репертуара. Первым был танец «Фрейлехс» для первого спектакля новорожденного «Шалома» «Поезд за счастьем». Визма Витолс впервые ставила еврейский танец, попросила какое-нибудь видео, а потом сказала: «Не надо, зритель не знает — и я тоже. Так мы поймем друг друга». И пока театральное счастье — месяц за месяцем и год за годом — росло и увеличивалось, появлялись такие танцевальные жемчужины, как «Голенешти» и «Примадонна» для «Блуждающих звезд» по Шолом-Алейхему, «Танго» и «Побег» («Пол-Нью-Йорка мне теперь родня»), «Хава Нагила» и «Бай мир бисту шейн», «Лесоповал» и «Песня о дочке»…
Ее собственный первый спектакль, «Новеллы Севелы», был поставлен еще в ту пору, когда о писателе Эфраиме Севеле мало кто знал в России. Визма — сторонница так называемого «бедного театра», в котором минимум декораций и кот наплакал реквизита, но максимум смыслов и изобилие чувств. На сцене стояла лишь одна лестница-стремянка. Но она была всем — и автобусом, и бортом корабля, и даже клеткой попугая.
«Мадам Роза» оказалась еще более красноречивой. В пьесе, написанной по знаменитому роману Ромена Гари, Визма придумала детскую горку, по которой героиня поднималась на седьмой этаж без лифта и съезжала в свою квартиру. Этот «минимализм» декораций дополнялся лишь песнями Эдит Пиаф. А спектакль был назван в одной из рецензий гениальным.
В спектакле «Плохие евреи» Визма Витолс так и не ответила на вопрос, что важнее — национальное или государственное, но зал аплодировал спектаклю стоя. «Бедный театр» Визмы Витолс — это свободная площадка, благородная простота. Визма борется с банальностью всю жизнь и потому каждая ее постановка — неожиданность. Витолс тщательно готовится к каждой новой постановке и, начиная репетиции, уже заранее видит костюмы, декорации и мизансцены.
Ее имя и фамилия — Визма Витолс — законченный образ (в переводе с латышского — «сверкающая ива»). Точно так же, как и ее работы в театре «Шалом».
