Противники предлагаемых Израилем судебных реформ любят говорить, что они защищают демократию. На самом деле они защищают неограниченную судебную власть до тех пор, пока эта власть используется для продвижения их собственных целей. Если бы ситуация была обратной, и в Верховном суде доминировали религиозные сионисты, выступающие против любого территориального отступления, а в Кнессете доминировали левые, утверждающие, что мир может быть достигнут только путем территориального компромисса, и каждый раз, когда Кнессет пытался отдать землю, Высший суд блокировал бы это, вы можете быть уверены, что в этом случае депутаты первыми потребовали бы урезать полномочия суда — и сделали бы это во имя демократии.
В демократическом обществе должен существовать баланс сил. Кнессет не должен обладать абсолютной властью делать все, что ему заблагорассудится, но и Верховный суд тоже не должен. Они оба должны подчиняться четко определенным ограничениям. Но сейчас баланс слишком сильно склонился в пользу суда. Утверждая за собой право отменять любое решение Кнессета и претендуя на роль окончательного арбитра по всем вопросам государственной политики, включая те сферы, в которых они практически не разбираются, судьи смогли нанести огромный ущерб стране.
Например, израильский закон запрещает заседать в Кнессете людям, которые не признают право Израиля на существование в качестве еврейского государства. Тем не менее, существует значительный контингент депутатов-арабов, которые открыто заявляют, что они там не для того, чтобы служить еврейскому государству Израиль, а для того, чтобы служить палестинскому национальному делу, которое прямо выступает против самого существования Израиля. Но каждый раз, когда Кнессет пытается их дисквалифицировать, Верховный суд препятствует этому. Наличие этого антисионистского блока в самом сердце израильского правительства является одним из основных факторов, затрудняющих формирование стабильной коалиции большинства.
Вопрос в том, кому должна принадлежать высшая власть в обществе? И, что еще более важно, каковы основные ценности Израиля, которые необходимо защищать любой ценой? Израиль никогда не имел писаной конституции, главным образом потому, что такая конституция должна была бы определить отношения между религией и государством, а это то, по чему невозможно достичь консенсуса. Является ли сам иудаизм с его верой в Бога, Тору и Завет определяющей целью нашего национального существования, а также нашим главным источником силы, позволяющим нам победить всех, кто нам противостоит, или же это анахроничный пережиток прошлого, от которого нам следует как можно скорее отказаться, чтобы мы могли более полно присутствовать в мире современности? Эти дебаты формируют основное напряжение в израильском обществе сегодня.
Национальное единство требует признания того, что оба лагеря существуют, и они должны уважительно относиться друг к другу, даже если они друг с другом не согласны, и принимать вердикт избирателей, насколько это возможно. В конце концов, правда восторжествует. Тем временем следует признать, что Кнессет в большей степени представляет израильский народ, чем Багац, и суду должно быть позволено отменять решения Кнессета только на четко определенных правовых основаниях, а не только из-за личных идеологических предпочтений. Следует также изменить метод выбора судей, чтобы суд не превратился в самодостаточную олигархию, которая все дальше и дальше отходит от законных чаяний еврейского народа.
По мере того, как Израиль медленно продвигается к своей долгосрочной судьбе, которая была определена на горе Синай более 3000 лет назад, жизненно важно, чтобы наше гражданское общество не рухнуло под тяжестью взаимных обвинений, и чтобы мы сохраняли дух доброй воли, честного общения и поиска истины друг с другом, несмотря на любые разногласия.
Times of Israel, перевод Якова Скворцова
