Только в день похорон короля Хасана II в июле 1999 года Хедва Села решила раскрыть свой самый большой секрет. «Я сидела в гостиной своей квартиры в кибуце Маале Ха-Хамиша со своим средним сыном Эльдадом, и мы смотрели похороны по ТВ, — вспоминает она. — И внезапно я ошарашила его. Я сказала, что король Хасан II — мой отец». Эльдад, которому в то время было 24 года, посмотрел на меня в шоке и спросил: “Ты с ума сошла? Что это ты выдумываешь?” Только тогда я впервые заговорила».

Король Хасан II умер вскоре после своего 70-летия, в июле 1999 г. Новость о его кончине заставила Хедву прильнуть к экрану. «Все телеканалы в Марокко, Франции и даже в Израиле передавали множество подробностей о его 38-летнем правлении, — вспоминает она. — Его считали великим лидером, который вел Марокко вперед и превратил его в современное государство. Я смотрела похороны и вспоминала рассказы моей бабушки Мерседес о посыльных, которые приезжали к ее дому на шикарных машинах, чтобы забрать мою маму, Аниту, на встречу с королем», пишет Ynet.

— Что побудило вас раскрыть секрет в тот момент, после стольких лет?

— Эльдад спросил меня, почему я так увлеклась похоронами марокканского короля, и я просто ответила: «Потому что он твой дедушка». Это было облегчающее заявление для меня. Эльдад попросил меня повторить эти слова, он был в шоке».

Эльдад говорит: «Помню, когда я был в шестом классе, я составлял семейное древо для школы и не нашел ничего с маминой стороны. Это показалось мне странным, но в детстве я не задавал ей вопросов. Только на похоронах короля Хасана, когда мама раскрыла секрет, я решила не сдаваться. Можно сказать, что я являюсь движущей силой, подталкивающей ее к тому, чтобы получить признание как дочь короля. Нам не нужны деньги. Мы просто хотим, чтобы пятеро детей короля Хасана признали мою маму своей сестрой. Я знаю, что это будет трудно, но в конце концов мы добьемся того, что принадлежит ей по праву».

Воодушевленная Эльдадом, Села год назад переехала из Израиля в Бельгию. Здесь она известна как Жанна Бен-Закен и проживает в небольшом городке, название которой, как и другие идентифицирующие детали, она настаивает не разглашать. Отсюда она также ведет судебный процесс, добиваясь признания ее дочерью покойного короля Хасана и сестрой нынешнего короля Мухаммеда VI.

Села уже одержала первую победу в суде: ее адвокаты, брат и сестра Марк и Натали Юттендэле, убедили суд, что Рауль Жоссар, муж Аниты, не является ее биологическим отцом. «Судьи даже не потребовали, чтобы Рауль прошел тест ДНК», — вспоминает она.

«Адвокатам удалось легко убедить судей, что во время беременности моей матери он находился на судне, совершавшего длительное плавание в Скандинавию».

Хедва узнала о романе между наследником марокканского престола и Анитой от своей бабушки Мерседес, а позже получила дополнительные подробности от сестер своей матери, чтобы сложить пазл.

— А сама мать никогда не рассказывала вам об этом?

— Она обронила пару слов то тут, то там, но никогда не соглашалась сесть и рассказать всю историю. Только однажды, когда наши отношения немного смягчились, она посмотрела на меня и сказала: «Ты знаешь, кто твой отец. Но ты никогда не сможешь добраться до него, до королевского дворца в Рабате». И это было все. Больше ни слова. Она закрыла рот и отказывалась что-либо добавить. Так продолжалось до самой ее смерти. Я знаю, что она написала мемуары, но кто-то заставил их исчезнуть после ее смерти».

— Что вы имеете в виду, говоря, что отношения смягчились?

— Я никогда не была близка со своей матерью. Сразу после моего рождения она села на самолет с моим братом Жаки, улетела в Брюссель и оставила меня, грудного ребенка, с моей бабушкой Мерседес. Бабушка была возмущена этим поступком, и когда мне было 11 месяцев, она купила билет на самолет, положила меня в детскую корзину, завернула в одеяло, приложила бутылочки с молоком, пеленки и одежду и передала стюардессе авиакомпании Saben Airlines. Вот так я и выбралась из Марокко, младенцем в корзине, как Моше Рабейну.

В аэропорту Брюсселя ребенка ждал один из любовников Аниты, которая не удосужилась приехать сама. «Прямо из аэропорта меня отвезли в провинциальный городок, в большую приемную семью, которая заботилась о сиротах. В то время нас было восемь маленьких детей, и с самого начала меня воспринимали аутсайдером. У бельгийских малышей не было родителей, а у меня была мать, которая не была заинтересована в моем воспитании. Она предпочитала платить приемной семье много денег, источник которых я не знаю и по сей день».

Хедва жила в приемной семье до 13 лет. «Я видела свою мать не часто, очень редко, но все равно восхищалась ею. Она была красивой, экзотичной, элегантной, всегда безупречно одетой. Она жила в роскошных апартаментах с просторными комнатами, и вокруг нее всегда были мужчины. Когда я приезжала с неожиданными визитами, горничная прятала меня в боковой комнате. Маме не нравилось знакомить меня со своими любовниками.

Когда период воспитания закончился, Хедва переехала в элитный интернат. «Опять же, я видела маму лишь изредка, но в какой-то момент она стала чаще приглашать меня в гости и водить к портным и в магазины одежды. Она стала одевать меня в наряды, которые подходили ей, как будто мы были сестрами. Позже я поняла, что мама хотела, чтобы ее видели вместе со мной, чтобы выглядеть респектабельно. Красивая женщина с воспитанной девочкой с восхищением смотрела на свою мать.

В это время партнер ее матери, Рауль, исполнял роль отца. «Он был на двадцать лет старше моей матери, ровесник моей бабушки, которая одобряла их отношения. Каждый раз, когда он возвращался из своих путешествий, он заваливал меня и моего брата, который тоже большую часть времени не жил дома, подарками и сладостями. Я обожала Рауля».

В возрасте 18 лет Хедва решила иммигрировать в Израиль. На исторической родине она вступила в кибуц Хукок. Переезд в Израиль не положил конец ее скитаниям.

— Я побывала во многих местах по всей стране, у меня были мужья и другие мужчины. Я не привязана к определенному месту.

— А тот факт, что вы дочь короля? Какое место он занимал в вашей жизни?

— В тот день, когда я приехала в Израиль, я решила отложить в сторону историю марокканской королевской семьи. Я ни с кем не делилась этой тайной.

Хедва скиталась между кибуцем Маале-Хамиша и Эйлатом, нашла работу в Неве-Илане, а затем поселилась в Бельгии со своим первым мужем Мени Шакедом и двумя старшими детьми, 50-летним Нивом, который живет в Нью-Йорке и работает в сфере доставки цветов, и 47-летним Эльдадом, фитнес-инструктором в роскошном отеле Accadia в Герцлии. У пары родился третий ребенок, дочь Нета, 37 лет, которая работает в государственном учреждении. Они развелись, и Хедва вернулась в Израиль и вышла замуж за Йеорама. Однако и этот брак оказался недолговечным.

Сейчас она живет в съемной комнате в большом доме на окраине маленького городка. Дважды в неделю она работает волонтером в пункте раздачи одежды для нуждающихся, организованном Красным Крестом, и кормит пожилых людей. Оттуда она отправляется в суд по семейным делам в Брюсселе, где ведется тяжба против ее сводного брата, короля Мухаммеда VI, и еще трех сестер и младшего брата.

«Я хочу официального признания моих корней, — подчеркивает она. — На протяжении всей моей жизни я была уступчива со всеми, даже в отношениях с мужчинами. Можно сказать, что меня обижали все вокруг, кроме моих замечательных детей. Поэтому я приняла решение больше не строить никаких романтических отношений. Я понимаю, что у меня это плохо получается».

Судебные разбирательства в Брюсселе продвигаются медленно. На некоторых слушаниях присутствуют адвокаты, а в других участвует и сама Хедва. «Я доверяю своим адвокатам и знаю, что они добросовестно выполняют свою работу, но в целом суд кажется мне очень сложным».

«На начальном этапе суд определил, что Рауль Жоссар не является отцом Хедвы, — говорит Натали Юттендэле. — Мы определенно выиграли этот раунд. После этого решения Хедва сменила фамилию с Жоссар на материнскую Бен-Закан. Мы представили убедительные доказательства того, что Жоссар не мог быть отцом и что он был всего лишь удобной подставной фигурой. Теперь, на втором этапе, мы сосредоточены на определении биологического отца».

За кулисами ее сын Эльдад ведет расследование вне зала суда. Он собрал команду стратегов и советников в Израиле, нанимает юридических консультантов и, самое главное, призывает свою мать не сдаваться.

Кроме того, Эльдад сотрудничает с бывшим агентом «Шин Бет» и группой детективов, базирующихся в Марокко. В течение четырех лет они усердно собирали улики.

Одним из важных открытий стало разоблачение тайной квартиры на улице Анфа, которая считалась местом встречи бабушки Эльдада с королем. Выяснилось, что квартира была зарегистрирована на имя еврейской семьи, которая на самом деле там не проживала.

Кроме того, были получены фото другой квартиры, где принц до вступления на престол встречался с молодыми девушками, включая Аниту. Более того, их расследование даже привело их к скрытым подземным камерам в королевском дворце, служившим еще одним местом встреч.

«Эти фотографии, — рассказывает бывший агент «Шин Бет», который сейчас возглавляет частную детективную фирму, — были представлены в бельгийский суд вместе со свидетельством о рождении Хедвы. Суд постановил, что свидетельство о рождении с именем Рауля Жоссара в качестве ее отца было поддельным».

Ответчиков — марокканского короля и его братьев и сестер — представляет их адвокат Станислас Эскенази.

— Это определенно странно, — утверждает Марк. — Ответчики передали дело в Министерство иностранных дел, которое назначило адвоката Эскенази.

— Что в этом странного?

— Обычно ответчик не является в суд лично, а присылает адвоката, особенно когда речь идет о высокопоставленных лицах. Однако адвокат Эскенази представляет Министерство иностранных дел Марокко, которое даже не упоминается в иске. Мы судимся с частными лицами, а не с государственным органом. Наше дело направлено против отдельных лиц, а они решили представить себя как государство, поручив защиту МИДу.

— Считаете ли вы значимым тот факт, что адвокат, представляющий Министерство иностранных дел Марокко, по сути, короля и его брата, является евреем?

— Я предпочитаю не комментировать его личность и его личные убеждения. В данном случае это ничего не означает. Для меня приемлем любой квалифицированный адвокат.

Однако один из видных членов еврейской общины Брюсселя считает, что наем этого адвоката имеет существенные последствия: Назначение-адвоката — это правильное решение. Это демонстрирует, что королевский двор полагается на евреев и поддерживает хорошие отношения с Иерусалимом. От этого процесса выигрывают все, кроме Хедвы, которая изображена как жадная женщина».

В ответ на иск адвокат Эскенази подал встречный иск против Хедвы, утверждая, что ее иск является ложным. Во встречном иске говорится, что она не имеет отношения к королевскому дворцу, и поэтому немыслимо, чтобы члены королевской семьи подверглись ДНК-тесту.

«Я рассматриваю иск против нас как очень простую и понятную историю, — заявил в телефонном разговоре адвокат Эскенази, — Хедва указала адрес в Брюсселе, откуда она управляет своими адвокатами, но в действительности она живет и работает в Израиле. Все в этой истории сфабриковано. Она никогда не сможет доказать свою связь с королевской семьей».

Марк: «Наша сторона вообще не говорит о деньгах, но это не помешало адвокату Эскенази упомянуть в интервью СМИ сумму в 16 миллионов евро. Мы понятия не имеем, откуда он взял эту сумму, потому что мы никогда не упоминали о деньгах, даже ни разу. Другая сторона делает все, чтобы очернить Хедву, изображая ее как дешевую и мстительную женщину. Что касается теста ДНК, против которого выступают король и его братья и сестры, я хочу напомнить всем, что суд проходит в Бельгии, а не в Марокко. Мы доберемся до правды, у нас есть терпение».

— Как вы будете действовать, если королевская семья категорически откажется от ДНК-теста?

— Марк: Есть дальнейшие шаги, которые должны быть предприняты в соответствии с определенной процедурой, и мы надеемся на лучшее.

— Хедва беспокоится за свою безопасность в связи с судебным процессом. Кто-то может причинить ей вред. Разделяете ли вы ее опасения?

— Марк: У нас нет оснований полагать, что ее жизни угрожает опасность, но я, конечно, могу понять ее опасения, поскольку она имеет дело с королевской семьей. В конце концов, это диктаторская монархия. Тем не менее, как ее адвокаты, мы не располагаем доказательствами каких-либо угроз или попыток причинить ей вред.

— Натали: На мой взгляд, разумно и логично, что Хедва будет опасаться и попросит не упоминать свое место жительства. Выступать против королевской семьи нелегко.

— Марк: Здесь присутствует женщина, которая всю свою жизнь страдала от остракизма. Но меня поражает удивительная внутренняя сила Хедвы, потому что она готова и хочет вступить в эту борьбу и пойти на многое, даже рискуя собой. Мне также импонирует, что она сломлена внутри и нуждается в примирении с собой, в восстановлении себя.

— Вы верите, что она победит?

— Я улыбаюсь про себя и говорю: «Терпение».

Хедва обратилась к адвокату Юттендэле не случайно. Всего год назад он завершил аналогичный процесс по делу бельгийской художницы Дельфины Боэль, которая требовала, чтобы король Бельгии Альберт II признал ее своей дочерью. В ходе судебного процесса, который вел Юттендэле, король был вынужден пройти тест ДНК, который однозначно доказал, что женатый монарх и отец троих детей также является отцом Дельфины, которая впоследствии получила значительную финансовую компенсацию и дворянство.

«Разница между Дельфиной и Хедвой, которые более или менее одного возраста, заключается в том, что в Бельгии действует демократическая система, которой подчиняется даже королевская семья, тогда как в Марокко мы имеем дело с жесткой диктатурой. В случае с Дельфиной я мог свободновыдвигать требования политическим властям. Дело Хедвы совершенно другое», — отмечает адвокат.

В своем поселке Хедва кормит коз, кур и свиней. Через полгода она достигнет возраста, в котором ее отец ушел из жизни. «Я полностью осознаю опасности возраста и помню, что из всех его детей я больше всего похожа на короля. Но я забочусь о себе, занимаюсь спортом и питаюсь здоровой пищей. Я надеюсь, что сопровождающий меня страх, что кто-то попытается причинить мне вред по ходу процесса, не оправдается. Но если, например, внезапно я попаду в аварию, то понятно, что будет причиной. И прежде чем я уйду из этого мира, я должна получить признание. Чтобы точно знать, что король Марокко был моим отцом».