Судьбу можно объяснить с помощью цифр и опыта. Сначала несколько цифр, потом опыт. По данным опроса, проведенного в 2018 году Агентством Евросоюза по правам человека в 12 странах ЕС, где проживает 96% из 1,4 миллиона евреев Европы, 89% считают, что антисемитизм значительно вырос со времени предыдущего опроса 2013 года. 28% сталкивались с антиеврейскими высказываниями и нападками. Три процента стали жертвами физического насилия. Около половины европейских евреев подумывают об эмиграции. Особенно — французские, немецкие и британские. Во Франции 150 тыс. евреев покинули страну из-за насильственных нападений, террористических актов и повседневного антисемитизма со стороны правых, левых и исламистов. В Тель-Авиве это очень заметно: французские пекарни и рестораны разительно улучшили кулинарный рынок.

До Холокоста в Европе проживало 9,5 млн евреев. В 1950 году их было 3,5 млн, а сегодня всего 1,4 млн. Полмиллиона во Франции, 300 тысяч в Великобритании, чуть более 100 тысяч в Германии и 10 тысяч в Австрии. До 1938 года только в Вене их насчитывалось 200 тысяч.

По прошествии относительно спокойных лет после Холокоста все больше и больше людей строят планы покинуть Европу. Но времена бегства и паники прошли. Расставание имеет свой порядок, долго готовится и тщательно планируется. Те, кто могут себе это позволить, покупают квартиры в Израиле, Канаде или США и чувствуют себя независимыми от ситуации в стране проживания. Они уезжают, когда хотят уехать, это уже не бегство, а хорошо обдуманное начало жизни в другой стране, где повседневность будет такой, какую они себе ее представляют и хотят.

Во многих семьях желание покинуть Европу передается из поколения в поколение. В то время как послевоенное поколение пыталось построить обеспеченное существование, часто имея профессии, которые нелегко перенести в другие страны, оно отправляло своих детей учиться за границу, покупали недвижимость и готовили отъезд. Словно хотели, чтобы их дети не повторили их ошибок.

Мои родители бежали в Англию в 1938 году, вернулись в 1946-м и всю последующую жизнь называли это решение ошибкой. Внутренние потрясения и срывы передались мне и моим братьям. Родившись в Вене, я вырос с напутствием не воспринимать этот город как дом, а использовать любую возможность, чтобы покинуть его. Недоверие продолжало передаваться и моим детям. Жизнь рядом с агрессивным предубеждением против евреев в последние годы подтверждает предубеждение евреев, что им здесь не рады.

В Вене проживает около десяти тысяч евреев. Кое-какая еврейская жизнь здесь существует, но она не была бы возможна без государственного финансирования. Субсидируемые дни культуры, кино и музыкальные фестивали, а также впечатляющий музей представляют еврейскую культуру и историю, но шоу обманчиво. Синагоги пустуют, похорон больше, чем свадеб, а в общинах за пределами Вены, например, в Граце, есть председатели, недавно отремонтированные синагоги, но нет еврейского населения.

По большей части еврейская жизнь в Австрии сводится к воспоминаниям и поминкам, к мероприятиям, связанным с Холокостом, антисемитизмом или другими формами расизма, ксенофобии и дискриминации. Еврейские интеллектуалы — востребованные спикеры, а поскольку в немецкоязычном мире их всего несколько человек, существует своего рода туризм памяти и поминовения, где всегда выступают одни и те же ораторы, которые, как правило, везде декламируют одно и то же. Некоторые из них попадают в ток-шоу на телевидении и радио, их приглашают туда как евреев, рассчитывая, что организаторы смогут достоверно описать боль преследуемого меньшинства. Разъездной цирк избранных, который тормозит нормализацию жизни и смену поколений.

Традиционного венского еврейства больше не существует. Сегодня в Вене проживает всего несколько семей, происходящих от евреев, живших здесь до 1938 года. Традиция, породившая лауреатов Нобелевской премии и всемирно известных художников, утрачена. Немногочисленные еврейские деятели культуры, проживающие в Вене, спасаются в основном темой «преследований». Такие композиторы, как Малер, Шёнберг и Корнгольд, такие писатели, как Шницлер, Кафка, Рот, Верфель, Цвейг и Канетти, когда-то создали современную еврейскую культурную идентичность, не цепляясь за свое происхождение. С этим покончено.

Сегодня евреи чувствуют себя изгоями по двум основаниям. От последствий Холокоста до абсурдной логики, согласно которой евреи также несут ответственность за поведение Израиля по отношению к палестинцам. Им надлежит быть либо жертвами, либо виновниками, и между этими маргиналиями почти нет места. Желание просто быть забытыми, игнорируемыми, раствориться в массе, быть непризнанными и абсолютно безразличными для всех остальных, не исполняется. Действия и высказывания сопрягаются и оцениваются с еврейством. Когда я баллотировался в Европарламент, критики спрашивали меня, как я могу делать это, «будучи евреем». Другие совершают политические ошибки, меняют политические взгляды, но еврея за это осуждают как предателя.

После моего еврейского «политического заблуждения» я жил и работал в Чикаго и Сингапуре, где неожиданно еврейство перестало играть какую-либо роль. Я не был ни жертвой, ни преступником. Мои взгляды и поведение оценивались или игнорировались без предубеждения. Никто не дарил мне на день рождения биографии людей, переживших Холокост, не спрашивал, почему израильская армия так жестоко поступает с палестинцами, не рассказывал, как сильно их тронул фильм «Список Шиндлера», не говорил с энтузиазмом, что он, должно быть, на одну восьмую еврей, потому что его прабабушка якобы была дочерью раввина. Я вдруг стал таким же неинтересным, как и все остальные, и переживал безразличие окружающих как приятное освобождение.

После волны беженцев в 2015 году ситуация для еврейского населения во многих европейских странах резко ухудшилась. В некоторых районах Парижа, Брюсселя, Лондона, Берлина и Вены уже небезопасно жить «узнаваемым» евреям, носящим кипу. Отторжение стало публичным и общепринятым. Когда во время противостояния между Израилем и ХАМАСом демонстранты прошли маршем по европейским городам, выкрикивая «Евреев — в газовую камеру» и «Мы изнасилуем ваших дочерей», приравнивая сионизм к нацистской идеологии, большинство молчало и полиция не вмешивалась. Они также не делали этого, когда противники вакцинации выступали с еврейскими звездами и сравнивали себя с жертвами Холокоста. Захват Афганистана талибами усугубит ситуацию. Радикальные исламистские группировки получат большую поддержку, а убийцы смогут проникнуть в потоке беженцев, как это было в 2015 году. В антисемитизме находят друг друга правые и левые экстремисты, исламисты, антивакцинаторы, антисионисты и отрицатели климата.

Для евреев в Европе были и лучшие времена, но были и худшие. Отличием от прежних времен является современная мобильность и государство Израиль. Понятие «дом» заменяется тоской по банальной беззаботной повседневности. Англичане переезжают в ЕС, немцы — в Таиланд, поляки — в Австрию, южноамериканцы — в США, а китайцы — в Канаду. Не только евреями владеет охота к перемене мест. У них просто иные мотивы, существующие столько же лет, сколько существуют евреи.