Представитель горско-еврейской общины Израиля Саша Авдалимов — музыкант в четвертом поколении, популярный певец. Наш герой — фанат своего дела. Он  живет только музыкой, буквально питается звуками, словно каплями  росы, дающими новые силы. Обладает огромным репертуаром, поет песни на  массе языков, для самых разнообразных аудиторий, обожает свою специальность и тех людей, для кого выступает. Работает исключительно вживую, потому что «не терпит фальши», легко и быстро заряжает всех собравшихся весельем, позитивными эмоциями, отличным настроением, зарядом бодрости и счастья. А еще наш собеседник — душа компании и отличный друг,  вокруг него всегда много приятелей и  поклонников его творчества, потому что, по словам самого исполнителя, он — «хороший товарищ и умеет дружить». Как протекает жизнь  певца вне работы, откуда вышли все знаменитые исполнители, как сцена исцеляет от проблем, когда и кто собирается покорить судей российской передачи «Голос» и чем израильский шоу-бизнес отличается от российского — в нашей беседе с маэстро Сашей Авдалимовым.

— Саша, что нового произошло за последнее время в вашей творческой жизни?

— Я выпустил много новых песен. Сейчас работаю над очередным альбомом, где будет 15 композиций. Из них восемь будет на русском, остальные — на джуури. На мой взгляд, получились замечательные аранжировки! Моя концертная деятельность в последнее время сильно расширилась, я стал больше внимания уделять концертам.

— Расскажите, как вы попали в Израиль? Всегда ли в вашей жизни была музыка?

— Я приехал из Дербента в 1997 году, мне было 23 года, уже тогда я был женат. В Дербенте я с самого раннего детства занимался музыкой, учился в музыкальной школе. У нас там был замечательный детский ансамбль. Родители мои тоже музыканты. Отец —педагог по гармошке и по сольфеджио в музыкальном училище, окончил консерваторию. Вся семья у меня музыкальная, начиная с моего деда, народного артиста Дагестана. Дедушка был артистом и режиссером горско-еврейского театра в Дербенте. Мой дядя — тоже музыкант, гармонист, народный артист Дагестана, он сейчас живет в Москве. Еще один мой дядя, Зорик, — барабанщик. Одним словом, вся моя семья состоит из музыкантов. Из поколения в поколение мы передаем друг другу это замечательное ремесло, радуем народ, идем по жизни творческими тропами, поем.

— Как прошла ваша адаптация в Израиле?

— Безусловно, адаптация в Израиле проходила нелегко, мне и моей семье сначала здесь было непросто.  Однако уже на второй день после приезда в Израиль я вышел на сцену и начал выступать. Так случилось, что мы сразу начали заниматься своим любимым делом — музыкой, не бросили свое детище ради работы на заводе или в магазине. Хотя, надо отдать должное, слушаю рассказы других людей и понимаю, что многим было гораздо тяжелее, чем нам.  Думаю, что привыкание к новой стране все же прошло у моей семьи и меня легче и лучше, чем у других.

— А удалось ли вам хорошо выучить иврит?

— Сказать вам честно, с ивритом до сих пор у меня проблемы. Потому что времени на ульпан не было. Когда я только приехал, то сразу начал заниматься музыкой, мою группу стали приглашать на выступления люди, знавшие нас. А  знали нас на тот момент все горские евреи, которые жили тогда в Израиле, ведь мы были одними из первых музыкантов алии 90-х годов. Я и моя группа обладали тогда огромной популярностью! И вот, приехав из России, мы сразу начали работать, заниматься своей профессией. Вечерами играли и пели на свадьбах, на днях рождения, на корпоративах, на вечеринках. Я тут же начал писать свой первый альбом. В общем, все закрутилось с бешеной скоростью.

— Ваши слушатели — только горские евреи?

— Пою я для всех, без ограничений. Я универсальный русскоязычный певец, выступаю также на английском, французском, итальянском, горском языках. Репертуар мой огромен!

— Где вы сегодня работаете?

— Говорю без стеснения, что всю свою жизнь работаю в ресторанах. У меня огромный ресторанный опыт. А ресторанные музыканты, ресторанные певцы обязаны знать практически  весь популярный репертуар. Надо уметь петь на русском, на итальянском, на английском, на французском — на всех популярных языках. Ресторанный певец — это очень сложная профессия. Кстати, вы знали о том, что лучшие певцы на российской эстраде вышли именно из ресторанов? Ресторанная школа — очень сильная! Причем без ложной скромности скажу, что я — перфекционист, привык делать все на высшем уровне! Поэтому, если мне предстоит исполнять песню на английском, то работаю над правильным произношением. Слава Б-гу, жена преподает в Израиле английский язык и мне есть к кому обратиться по этому поводу. Стараюсь все делать на высшем уровне. Поверьте, это не высокомерие, а стиль моей жизни.

— Саша, вы начали рассказывать про свою жену. А можно о ней поподробнее?

— Мою прекрасную вторую половинку зовут Алла, мы с ней познакомились еще в Дербенте. Я встретил очаровательную девушку в обычной средней школе, где работал учителем музыки. И она пришла туда сразу после института преподавать английский. Вот так все и произошло. В образовательном заведении мы встретились, познакомились, понравились друг другу, поженились и отправились в Израиль. Сегодня у меня двое детей: девочке18 лет, сыну 14. Предвижу ваш вопрос. К счастью, музыкой они не занимаются. Я категорически не хочу, чтобы мои дети пошли по моим стопам, ведь это очень сложная, зависимая  профессия. Мои детки выбрали себе другие профессии. Мальчик на пути выбора будущей специальности, а дочка хочет стать то ли врачом, то ли преподавателем, пока думает над этим.

— Как выходите из ситуации, если вам надо петь, а у вас плохое настроение или самочувствие?

— Даже если у меня плохое настроение или я чем-то расстроен, то поднимаясь на сцену, обо всем забываю и ничего отрицательного не чувствую, все как рукой снимает! Начинаю работать, погружаюсь в эту яркую праздничную атмосферу, забываю обо всех невзгодах. Это уже чисто профессионально, сцена лечит меня, как никто другой.

— Вы не служили в израильской армии?

— В армию меня не взяли, потому что я приехал уже будучи женатым. И сейчас меня туда  не призывают. Но я очень хочу служить. Если бы я приехал в Израиль неженатым, был бы помоложе, то с радостью отправился бы служить.

— Как обычно строится ваш день?

— Выхожу я с работы ночью. Я ночной человек, работаю голосом. Профессиональный певец, выступающий практически каждый вечер, должен высыпаться, это очень важно, чтобы нормально работать голосом на следующий день. Стараюсь отдаваться объятиям Морфея до 10-11 утра. Потом отправляюсь в студию звукозаписи, где  записываю альбом, делаю аранжировки. И вот так целый день у меня проходит в музыке. А вечером опять работа: свадьба, день рождения, бар- или бат-мицва, юбилей, чье-то торжество в ресторане…

— А почему вы не можете выступать под фонограмму, чтобы поберечь свои силы?

— Я — очень эмоциональный человек, практически не могу петь под фонограмму, потому что  выступать вживую, это значит полностью открыться своему слушателю, показать ему свои истинные эмоции. Все это невозможно сделать, когда поешь под запись, особенно — в ресторане. Я ведь нахожусь там достаточно близко к народу, в прямом и переносном смыслах, и, поверьте, люди все чувствуют, все видят. Не терплю фальши, а фонограмма — это фальшь! А вот на общих концертах, где выступает обычно много артистов, не всегда возможно под каждого исполнителя настроить микрофон или пройти с ним до начала качественный саундчек. Поэтому на крупных концертах иногда приходится петь одну или две песни под фонограмму, но это уже зависит не от меня. В ресторане же привык петь вживую, даря слушателям свои ежесекундные эмоции.

— Что скажете о вашей сегодняшней жизни в Израиле в целом, довольны ли вы переездом? В каком городе Святой Земли обитаете?

— Да, конечно, мне очень нравится эта страна, безумно дорого и важно это государство. Конечно, есть здесь и свои минусы. Например, местный шоу-бизнес развит не так мощно и находится не на таком солидном уровне, к которому мы привыкли в России. Но это не мешает мне любить  Израиль. Живу я в Хадере — когда мы приехали в Израиль, то основная масса наших родственников и друзей обитала именно там. Наша горско-еврейская община — самая многочисленная именно в Хадере, а мои слушатели как раз большей частью принадлежат к этой общине, потому что мы работаем в основном для горских евреев. Поэтому сомнений в выборе места жительства у меня не было.

— Певица Лиора Сафанова, ваша коллега по шоу-бизнесу, в недавнем интервью мне пожаловалась, что ее концертная деятельность была бы более активной, если бы у нее был хороший  концертный директор. Есть ли он у вас? И что вы скажете о конкуренции среди израильcких горских исполнителей?

— Директора у меня нет, я сам себе директор и сам себе режиссер. Когда-то у меня был директор. Я понял, что это не для меня. Я должен быть в абсолютно свободном полете, так лучше дышится. Что касается конкуренции, то раньше, много лет назад, в Израиле действительно существовала конкуренция между музыкантами, потому что горские евреи пели одинаковый репертуар, не было такого разнообразия музыки и разножанровых исполнителей, как сейчас. Да и лично для меня в плане работы нет конкуренции. У меня есть за плечами огромный стаж, опыт работы, и я ничего не боюсь. Тем более, работаю не только для горских евреев, дарю слушателям свою фирменную музыку на самых разных языках, как я уже говорил выше. Делаю ставку на общий рынок. Меня приглашают на праздники ашкеназы, горские, бухарские, грузинские евреи, поэтому какой-то опасности или конкуренции я не чувствую. Дружу со всеми музыкантами, со многими известными в Израиле людьми, с массой российских коллег по цеху. Я тот человек, который ценит дружбу и умеет быть хорошим товарищем.

— Как вы отдыхаете от шумных вечеров? Как восстанавливаете себя?

Сплю. Еще люблю поваляться на диване, перед телевизором, попить вкусный чай. Предпочитаю в такие моменты расслабляющую тишину, полное спокойствие.

— О чем вы мечтаете?

Давно хочу попасть  в качестве участника на российскую  телепередачу «Голос». Надеюсь, это случится в следующем сезоне.

Беседовала Яна Любарская