Собираясь на встречу с Раввином Мордехаем Гилядовым, я немного волновалась, но не потому, что это мое первое интервью, а потому, что мне предстояла беседа с человеком, о котором я слышала много добрых и теплых слов, как о раввине в 8-ом поколении и просто хорошем человеке из порядочной семьи.

Я старательно повязала голову платком, так как встреча с Равом Мордехаем была назначена в кавказской синагоге города Нацерет-Иллит, где Раввин Мордехай служит своему народу вот уже 12 лет.

Раввин Мордехай, или как его зовут в народе – Митя Рабби, встретил меня в своем маленьком уютном кабинете. Любезно поздоровавшись, он достал из стола множество старинных и интересных фотографий, которые подготовил к моему приходу.

Мне очень хотелось, чтобы наша беседа была непринужденной, и поэтому, отказавшись от стандартных сухих журналистских вопросов, я просто попросила рассказать его о себе, периодически конспектируя его рассказ.

Из рассказа Раввина Мордехая я узнала, что он появился на свет за три месяца до победы в ВОВ, 22 февраля 1945 года в г. Нальчике. Его отец, получив юридическое образование в Ленинском учебном городке, занял пост прокурора в столице Кабардино-Балкарской Республики, а мать была домохозяйкой, женщиной, полностью посвятившей себя своей семье.

В юности Мордехай серьезно увлекался танцами, и входил в состав Кабардино-Балкарского ансамбля песни и пляски, с которым гастролировал по СССР. Уже в 18 лет он становится хореографом и открывает собственный кружок, но в 1965 году его призывают на службу в ряды вооруженных сил. При армии Мордехай оканчивает Казанскую военную школу (АСПД).

После окончания срока службы, он возвращается в родной Нальчик и поступает в медицинское училище. Получив диплом стоматолога, он в рекордно короткие сроки становится одним из лучших стоматологов города, но, отдав медицине несколько лет, в 1972 году он неожиданно для всех решает поступить в торговый техникум, который успешно оканчивает.

В том же году Мордехай приступает к общественной работе казначея в местной синагоге. После окончания техникума Мордехай приступил к работе в сфере торговли.

Я с интересом слушала Раввина Мордехая, не понимая, как же судьба человека, чьи будни были наполнены столь интересными событиями и оборотами, привела его к должности главного Раввина Кабардино-Балкарии? И тут я задала свой первый вопрос:

Раввин Мордехай загадочно улыбнулся.

— Ну, на самом деле, в нашем доме всегда соблюдали традиции еврейского народа, отмечали еврейские праздники, держали посты. Ведь в моем роду 7 поколений раввинов. Еще в юности я и мои сверстники создали подпольный литературный клуб, где мы перечитывали известных еврейских писателей, таких, как Бабель, Бродский, после чего делились друг с другом прочитанным материалом…. 

Мы составляли небольшую группу подростков, среди которых старшей была Светлана Данилова, она и вела этот кружок. Позже Светлана Данилова основала в Нальчике культурный центр «Товуши». К сожалению, однажды информация о нашем клубе дошла до КГБ, в то время подобные собрания были противозаконными, и нашу «лавочку» пришлось прикрыть.

Тем не менее, впервые я задумался о службе Раввина уже после женитьбы. Однажды ночью мне приснился сон, в котором ко мне пришел образ старца, его лица я не мог разглядеть, но зато отчетливо слышал его голос, который спросил: «Если у тебя родится сын, дашь ли ты ему еврейское имя?».

Я ответил: «Конечно же, дам!». На что старец мне вновь говорит: «Ну а если у тебя родится два сына, дашь ли ты и второму еврейское имя?». Я вновь ответил: «Дам!». Я проснулся в недоумении, и, тем не менее, отчетливо помнил свой сон. В то время моя жена была в положении и спустя несколько месяцев родила мне двоих сыновей, которым я дал еврейские имена - Гилод и Давид. Я выполнил свое обещание.

— Мне кажется, сама судьба вела вас к Богу!

— Возможно, ведь через какое-то время меня вызвал на серьезный разговор мой дед по материнской линии – Раввин Ихииль бен Раввин Яху Гиврииль. Так сложилось, что и мой дед, и прадед по материнской линии тоже были раввинами. Тогда он поставил меня перед фактом, что в Нальчике вскоре не останется ни одного Рава, и я, как представитель рода раввинов, должен получить должное образование и принять эту службу на себя.

Дела у меня тогда шли хорошо, семья, дети были в достатке. На тот момент я мог себе позволить покинуть родной город на полгода и отправиться в Москву, учиться в лучшем религиозном заведении. Моим учителем и духовным наставником стал известный Раввин Исроил Шварцман, но на «шахит» и «мойла» меня обучал главный раввин той Ешивы Мордехай Лифшиц, которому я очень благодарен, по сей день.

Я как сейчас помню, как он прищурил свои глаза, когда я попросил его сделать меня раввином за полгода. Тогда он тихо согласился, но когда я пришел к нему через полгода, он сказал: «Ну, ознакомился ты с Торой, ну поедешь ты в свой Нальчик, но что ты за рав, который не знает, как прибить мезузу, или зарезать петуха на Йом Кипур? Оставайся еще на полгода, не могу я тебя так отпустить».

Я остался, а когда прошло полгода, Раввин Мордехай Лифшиц вновь говорит мне: «Ну, поедешь ты в свой Нальчик, и что ты за Рав, который не делает Брит-милу? Оставайся еще на полгода». Разумеется, я остался, но через полгода повторилось тоже самое. Так я оставался «на полгода» в течение двух с половиной лет, периодически навещая семью в Нальчике.

Должен признать, изучение Торы меня настолько заинтересовало, что желание оставаться на каждые «полгода» возникало само собой, поэтому, когда я пришел к Раввину Лифшицу через два с половиной года и услышал от него: «Ну, ты Раввин, бесспорно, но давай оставайся еще на годик, чтоб ты был сильным Раввином и я со спокойной душой тебя отпустил», я, не колеблясь, согласился остаться!

Раввин Мордехай одну за другой показывал мне фотографии своих предков – раввинов, фотографии, на которых он проводит обряд Хупы, и, разумеется, обряд Бар-мицвы. Покачав в руке фото, на котором запечатлен обряд Бар-мицвы, Раввин Мордехай, тихо заметил:

— Мы приехали в Эрец Исраэль в 1995 году, 1-го августа. Мои сыновья на тот момент вместе со своими семьями уже проживали в городе Нацерет-Иллит. Поэтому я даже не думал, в каком из городов мы с женой поселимся. Тогда в Нацерете не было ни кавказской синагоги, ни, естественно, кавказского раввина.

И я обратился к мэру города Мэнахему Ариаву с просьбой предоставить нам здание для синагоги, на что он мне ответил: «Я из Румынии и хожу к румынскому раввину, но если ты соберешь вашу общину, и они тебя поддержат, то вас поддержу и я!». Признаюсь честно, Менахем Ариав – человек слова, поэтому, когда благодаря нашим активистам, таким, как Захар Юсупов и Жорж Шаулов, мы смогли собраться и прийти к мэру вновь, он без лишних слов выделил под кавказскую синагогу здание заброшенного садика.

Раввин Мордехай разводит руками.

— То, как выглядит наша синагога сегодня, – результат наших стараний. Все здесь сделано руками горских евреев. По сей день, мы следим за состоянием здания синагоги. Многие из наших евреев – простых рабочих, регулярно делают пожертвования на нужды синагоги.

Также нам помогают и молодые ребята. Гена Ханукаев, например, каждый Песах за свои деньги покупает известку и собственными руками белит стены синагоги. Артур Бахшиев и Михаил Ильканаев также регулярно помогают благоустраивать здание. Мы общими усилиями превратили здание бывшего обгоревшего детского садика в благоустроенную синагогу.

Я обернулась, услышав скрип двери. На вечернюю молитву уже начали собираться мужчины. После беседы с Раввином Мордехаем это обстоятельство меня особенно порадовало. Возможно, это близость с Богом, которую ощущаешь в подобные моменты, возможно, гордость за свой народ, который на протяжении тысячелетий продолжает верить в своего Единого Бога! Что бы это ни было, это чувство прекрасно и неописуемо!

Раввин Мордехай бросил взгляд на часы, и я поняла, что интервью окончено. Я искренне поблагодарила Раввина Мордехая Гилядова за уделенное мне время, на что он вновь улыбнулся и сказал: