Приятной внешности, интеллигент, столичное образование, ученый, удивительный собеседник, замечательная дикция и нечеловеческая работоспособность. Вот таким сохранился в мой памяти образ Бориса Савиевича Едигарова. Но это еще не все. Мне всегда импонировало в людях качество беспредельной любви к своему народу и желание сказать всему миру: «Да, вот мы какие!» И это качество также было присуще ему. Но это он воспринимал как-то по-особому, по-своему. Если иногда и говорили со стороны о каких-либо не очень приятных, с их точки зрения, качествах, не нравившиеся кому-то, то он на это отвечал: «Да, мы и такие. Ну, что поделаешь? Я принадлежу этому народу, значит и я такой же». Собеседник замолкал, зная высокую порядочность Бориса Едигарова. Кстати, это качество, качество признавать и достоинства и отмечаемые иногда другими недостатки в нас и говорить: «Ну, всё равно – это мой народ», я замечал среди многих представителей нашей интеллигенции. Помните, у нашего поэта-мыслителя Шабтая Агарунова слова из его стихотворения «У – хэлгъ мени!». Вот такое ощущение привязанности, можно образно сказать, пуповиной к питающему источнику жизненных сил и вдохновения – к своему народу сильно и прочно сказывалось в самой природе, в натуре Бориса Едигарова.
Я очень доволен тем, что судьба познакомила меня с ним, когда мы оба были увлечены поисками замечательных людей из нашей среды, из среды горско-еврейского народа. И мы называли это феноменом – явление весьма и весьма необычное для еврейских диаспор мира. Малочисленный народ, каких-то 150-170 тысяч человек на всем Земном шаре, - а сколько из этого народа вышло замечательных ученых, врачей, учителей, государственных деятелей, руководителей производств, военачальников и т.д. и т.п. Одних только докторов наук у нас более 10 человек на каждые 20-30 тысяч своих представителей. Такого история еврейства пока еще не знала. У нас немало героев различных войн, героев труда, признанных таковыми правительствами стран, где проживают представители этого народа. И каждый из нас, по-своему, собирал эти сведения. Я – для публикации в печати, Борис Едигаров – для музейного собрания. И когда нам удавалось найти еще одну достойную личность, мы с радостью делились об этом друг с другом. Борису Едигарову при его неутомимой, неустанной деятельности удалось создать свой музей, для которого он с удивительной настойчивостью находил экспонаты и фотографии их – этих героев.
Его, моего друга, сподвижника и соратника, не стало год назад. А уже позже неожиданно мне понадобились некоторые собранные им сведения, и именно в том момент, когда я не находился в Израиле. С позволения вдовы ученого мне стали пересылать отсканированные документы из его музейного архива. Тогда я еще больше поразился той его кропотливой познавательной работе, которую он проводил, находясь далеко от тех мест, где веками проживал его народ.
Наш замечательный журналист Хана Рафаэль пишет о нем и его музее так: «Борис Савиевич рассказал мне о том, что после публикации статьи о созданном им музее, к нему стали поступать телефонные звонки, как с Израиля, так из таких стран как: Канада, США, Германия, Австрия, Австралия и Россия. И даже стали проводить экскурсии. Например, недавно из города Ашдода во главе с председателем общины Галиной Даниловой музей посетили 50 человек, среди них 20 школьников».
Родился Борис Едигаров в 1936 г. в столице Дагестана – Махачкале. Институт закончил в Одессе, а аспирантуру – в Ленинграде. Долгие годы преподавал в Махачкале в филиале того самого ленинградского института, в ДГУ и технологическом институте. Безусловно, такое образование, столичная школа научной работы и успешная преподавательская деятельность сказались и в его деятельности после переезда в Израиль.
Ведь он не только основатель музея горских евреев в Хадере. Борис Савиевич с первых дней репатриации занимался разнообразной общественной работой, а также весьма успешно и журналистикой.
Он – организатор множества презентаций, вечеров культуры, замечательный лектор, который всей душой любил свой народ.
Я благодарен ему за то, что в период юбилейных дней, посвященных памяти моего отца Якова Михайловича Агарунова, он в своем музее организовал встречу с показом множества экспонатов. К моему удивлению, он настолько подробно говорил о деятельности Якова Михайловича, что мне приходилось удивляться тому, насколько эрудированным являлся мой друг в различных областях истории, культуры, языка и других сторон жизни родного народа.
А как он любил свой народ! Как он гордился тем, что является выходцем из среды горско- еврейского народа! Причем это он выражал не только словом, но и делом, даже можно сказать, всей своей деятельностью. Его сведения во многом помогли и мне в моих изысканиях. Помню, увидев в моем архиве фотографию активистов горско-еврейской молодежи 20-х годов прошлого столетия, он обнаружил и фото своей матери среди них. Тогда он рассказал мне, что и его мать также поступила в высшее учебное заведение по разнарядке, утвержденной Первым Всесоюзным Съездом культработников горских евреев. А я как раз тогда вел поиски фамилий десятков и десятков тех наших одаренных людей, кто был удостоен этой привилегии.
Сегодня готовится коллективом ученых монография по нашей истории и по истории развития нашей культуры. И мы пользуемся также данными и из его музея, любезно предоставленными мне его супругой Фаиной Иосифовной. Потому говорю: «Спасибо тебе, Борис Савиевич, за твою благородную работу, за твою неутомимую деятельность во славу родного народа. Вечная тебе память!»
Профессор Михаил Яковлевич Агарунов
