Ирина Шаяева — человек очень скромный, приятный, общительный, поражающий располагающей улыбкой, доброй искринкой в глазах, отзывчивостью и большим, теплым сердцем, в котором хватает места и внимания всем ее многочисленным домочадцам. Сегодня она живет в Израиле, с большим энтузиазмом ведет домашнее хозяйство, готовит изумительные национальные лакомства, обожает своих детей и внуков, радуется правнуку, начала соблюдать шаббат, легко войдя в новые израильские реалии. А в душе хранит удивительно трогательные истории из далекого беззаботного детства, непрерывно связанные с еврейскими традициями, которые ее семья свято соблюдала и в советское время. Московская наивная художница, врач-офтальмолог Лана Илизарова, с которой портал «Стмэги» уже публиковал интервью, посоветовала мне непременно побеседовать и с ее тетей Ирой, являющейся, по словам Ланы, своеобразным притягательным центром их большой, дружной семьи, дарящей нежность, положительные эмоции и заботу всем, окружающим ее людям.
Ирина, откуда вы родом?
Родилась в 1949 году в городе Тбилиси, родители мои родом из Варташена, в данный момент этот город переименовали. Выросла, окончила среднюю школу. Рано вышла замуж, родила детей, потом пошли внуки, сейчас нянчу правнука. Кстати, сначала, фамилия наша звучала, как: «Нафталиевы», а после паспортизации в Баку, в 1922-23 годах, когда пришла советская власть, отец переписал нас на «Шаяевых».
Кем работаете? Как оказались в Израиле?
Я по жизни домохозяйка, сначала жила с родителями, потом со свекровью в доме супруга. Занималась домашними делами и своими детьми, сыном и дочкой. В Израиль решила первой приехать дочка, Шаяева Инна Борисовна, мы отправились cледом за ней. Здесь я познакомилась с очаровательной Фридой Юсуфовой, нашей знаменитой горской еврейкой, мне крайне приятно проводить время в ее компании, часто бываю в ее художественном салоне. Здесь все-таки нашла себе подработку, помимо сидения дома с внуками, помогаю одной пожилой женщине, при этом соблюдаю субботу. Сын мой, Шаяев Роберт Борисович, живет в Москве, у него прекрасная семья, две дочки, старшая недавно поступила в вуз.
Тяжело ли было в самом начале, после совершения алии?
Да, непросто, но только в первое время. Как только приехали, дочка сразу вышла на работу, а мы как-то быстро прошли все бытовые трудности, у нас был мощный стимул, ведь совершили алию ради будущего детей. Оба моих внука ударились в религию, начали все очень серьезно соблюдать. Мне сначала было немного непривычно из-за этого, но потом и мы с дочкой втянулись в процесс, также ничего из заповедей не нарушаем. Мои бабушка и мама, надо отметить, аналогично не забывали про законы Торы, правда, делали это не так тщательно, как это происходит здесь.
Неужели в советское время можно было так легко отмечать еврейские традиции?
Да, мы никогда не переставали соблюдать, даже в советское время. В Грузии не было тенденции скрывать свое еврейство, напротив, мы этим гордились. Когда покойный папа покупал мацу, обязательно угощал соседей. Мы встречали все важные даты национального календаря, на шаббат зажигали свечи, это делали и мои родители, и бабушка, и дедушка.
Не скучаете ли по своим родным?
А дело в том, что все наши родственники, знакомые — здесь, мы находимся рядом, очень любим эту землю.
Кто из ваших близких воевал с фашистами?
В ВОВ участвовал мой отец, он в 18 лет пошел на фронт, быстро освободился, так как получил контузию в ногу, вернулся раненый, обратно уже не пошел. Его предки жили в Варташене, были зажиточными людьми. Там до сих пор стоит их двухэтажный дом, папа его решил не продавать, оставить на память. Пока же его отдали нашим родственникам, чтобы они там похозяйничали. Последний раз была в этом месте в детстве, очень хочется поехать посмотреть, что происходит там сейчас. Отец мужа, Шаяев Рабай Ариэлович, тоже воевал, был ранен, вернулся домой и вскоре, от этих ран скончался.
Кто по специальности ваши родители, как их звали?
Мама моя, Натанелова-Шаяева Ханум Мардахаевна, тоже была домохозяйкой, хранительницей очага большой семьи, воспитывала четверых детей, папа, Шаяев Исаак Худадатович, занимался антиквариатом, до конца жизни много помогал нуждающимся — и в СССР, и уже в Израиле. Жили мы прилично, в достатке, мама никогда не работала, у нас всегда толпились гости, родственники бесконечно приходили и уходили. Мама похоронена в Тбилиси, папа здесь, в Израиле. Тбилиси очень много для меня значит, там у меня прошло сказочное детство, и далее великолепный подростковый период, о чем сохранила самые радужные воспоминания. Жаль, что не могу показать ту свою жизнь внукам.
Где вы поселились в Израиле?
Живем в Бат-Яме. Как приехали, так сразу обосновались здесь, где уже находились наши родственники, приобрели там жилье.
Знаю, у вас в роду был раввин…
Совершенно верно, верующий и соблюдающий человек, горский еврей по имени Худодот, как мне рассказывали о нем, дедушка моего мужа, был очень крупным раввином в Варташене, делал обрезания, ставил хупы, и так продолжалось до тех пор, пока он не испытал на себе сильное давление советской власти. После некоторых неприятностей, с этим связанных, очень испугался за свою семью, за братьев, за детей, отчего превратился из раввина в неистового атеиста. Все время это помню, и своим детям рассказываю. Бабушка делилась со мной картиной прошедших событий, описывала, как родственники встречали праздник Пейсах, с каким пиететом они мылись, надевали красивую одежду и садились в углу разбирать рис, готовились к этому процессу за месяц, заранее, причем возиться с крупой мог лишь один человек. Мужчины пекли мацу на всю деревню, раздавали ее бедным, занимались благотворительностью.
Что еще помните о той жизни?
Помню, как играли во дворе, любили сами себе варить макароны, на керосинке, которая долго закипала, а мучные изделия сильно разваривались. Иногда разжигали костер, разводили огонь, растапливали большую кастрюлю масла, наливали воды и варили эти самые макароны, на трапезу собирались двоюродные братья и сестры, и у нас был большой праздник — мы уплетали стряпню прямо во дворе, за большим столом. Мама помогала, рассаживала всех, чтобы мы не дрались между собой. Ящиками покупали лимонад в соседнем магазине, разливали и выпивали. Сегодня все двоюродные братья и сестры живут в США, Канаде, Бельгии, мы много общаемся друг с другом, вспоминаем детство, своих родителей, предков, нас объединяет немало теплых воспоминаний. А я продолжаю любить наши горско-еврейские блюда, обычно вожусь с ними дома сама, на праздники, когда с удовольствием стою у плиты, а приготовленное затем с радостью уплетают внуки. Умею делать долму, сациви, хинкали, к праздникам и на дни рождения внуков и детей.
Каковы ваши планы на будущее?
Планирую и дальше смотреть за внуками, растить правнуков, помогать своим детям.
Как думаете, удалось ли вам хоть немного сохранить в Израиле свои традиции, привезенные с Кавказа, или вы полностью слились с новым обществом?
Очень-очень горжусь, что я джуурим, впитала все наши горско-еврейские традиции, помню их и бережно храню, потому что жила с бабушкой, которая всему этому меня обучила, и данных обычаев придерживаемся до сегодняшнего дня. Мечтаю передать эти знания внукам, но, следует признать, они, конечно, уже больше израильтяне. Живут по законам еврейского государства, говорят на иврите. А наш язык джуури, к сожалению, постепенно уходит, вместе с его носителями…
