Среди молодого поколения горских евреев есть немало таких, кто занимается общественной работой на благо родного народа. Их имена хорошо известны в городе, где они проживают (и не только). Героиня моей статьи — обаятельная молодая женщина Зоя Бен-Давид Давыдова. Жительница Хадеры, мать четверых детей активно занимается общественной работой.
Зоя выпускница колледжа имени Руппина в Нетании. Её хобби — дизайн интерьеров и флористика. До недавнего времени она имела собственный бизнес в сфере дизайна. Из тех вещей, от которых избавлялись ее клиенты, она организовывала маленькие ярмарки, а доходы жертвовала на помощь солдатам в организацию «Агуда лемаан ha-хаяль». Будучи домохозяйкой, организовала волонтерскую группу, которая помогала семьям избавляться от ненужных вещей, передавая их многодетным родителям. В марте 2018 года в кавказском культурном центре Хадеры она организовала благотворительную акцию «Добрых дел» для детей школы «Шуву».
28 августа на мероприятии в городе Бейт-Шемеш, когда под эгидой фонда «СТМЭГИ-Исраэль» было проведен праздник в честь 70-летия еврейского государства, Зоя была не только ведущей этого мероприятия, но и одним из организаторов. Почти на всех мероприятиях в Хадере она свободно и уверенно выступает с докладами и при этом часто вспоминает своего любимого деда — поэта, классика горско-еврейской литературы Сергея Изгияева.
Несмотря на занятость, Зоя смогла уделить мне время и ответить на несколько вопросов.
— Зоя, я хочу выразить тебе благодарность за то, что ты смогла найти время и поговорить со мной. Так что, я думаю, пора знакомиться: расскажи, пожалуйста, немного о себе.
— Давыдова Зоя Яшаровна. Родилась в 1978 году в городе Сумгаит Азербайджанской ССР в семье Яшаё (Яшара) и Руспо (Розы). Моего папы не стало в 2013 году. Семья моего отца: дедушка Давыдов Тальхум родом из Кубы, чьи родители были сосланы в Сибирь за кулачество. Он ушел из жизни в 1990 году, похоронен в Красной Слободе (Куба). Бабушка, Юдаева Зоов, родом из Дербента, она проживает в Америке. Семья мамы Розы: дедушка Изгияев Сергей (Сиин), родом из Нюгди (Мюшкюр) — поэт, драматург, культурный деятель. Он скончался в 1972 году, похоронен в Дербенте. Бабушка, Шомоилова Сарра, родом из Мишкюри, умерла в 1978 году, похоронена тоже в Дербенте.
— Обычно активистами становятся с подросткового возраста, у тебя, наверное, школьные годы были весьма насыщенными?
— До иммиграции в Израиль я успела проучиться всего семь классов в средней школе №31, где меня регулярно избирали старостой класса. Я создала детскую организацию «Тимур и его команда», мы проведывали пожилых людей, помогали им по хозяйству. Знаете, была такая шутка: «Какая свадьба без баяна? Какой обман без Акопяна?» Ну, так вот это про меня. Если где-то что-то организовалось — это Зоя. Помимо этого, я занималась в спортивных и театральных кружках. Почти каждый год меня награждали почетными грамотами за отличную учёбу и общественную работу. Три раза подряд получала путевки в один из лучших пионерских лагерей Советского Союза — «Артек».
— Ну, а как в Израиле тебя увлекла общественная работа?
— В Израиле в этом смысле тоже мало что изменилось. Я пожизненный массовик-затейник. Это моя мама Роза виновата: у нее очень большое сердце, даже слишком, и она меня приучила к тому, что мне не все равно. Мне не все равно: чистая у меня улица или нет. Мне не все равно: есть ли у моих соседей хлеб и теплое одеяло или нет. Мне не все равно: сказали ли мои дети спасибо продавщице или нет. Мне не все равно, обижают животных или нет, не все равно какую планету я оставляю будущим поколениям. Мне не все равно, какая судьба у кавказской общины. Мне не все равно жив мой родной язык или нет и, уж конечно, не все равно, какой политик принимает за меня решения.
— У каждого эмигранта жизнь как бы делится на части: до иммиграции и после. Ты репатриировалась в подростковом возрасте, скажи, пожалуйста, как в вашей семье проходила абсорбция?
— Думаю, что точнее можно ответить на этот вопрос одним словом: абсорбция проходила сложно. Мы репатриировали на волне Большой алии, в 1991 году. Нелегко вспоминать о том времени, но это тоже наша история. По правде сказать, израильское общество совершенно не было готово к приему такой многочисленной алии, и как в принципе, любое другое общество, крайне нелегко воспринимало всё новое. Мои родители до эмиграции были профессионалами в своем деле и с большим стажем, но взялись сразу за любую попавшуюся работу. Мой отец, электрик высшего разряда, мыл посуду на кухне в доме престарелых. А мать, бухгалтер, стала поварихой в детском доме. Мы приехали сюда без ничего, и в первое время было очень нелегко.
Первым долгом мне хотели изменить имя на израильское, но я воспротивилась, сказала, что родилась с именем Зоя, с этим именем и проживу всю свою жизнь. Неприятно было, когда школьный библиотекарь агитировала меня забыть свою культуру, а «добродушные» израильтяне запрещали вообще говорить на русском. И таких примеров было немало. Но хотелось бы вспоминать не о трудностях, а напомнить о тех людях, которые помогли это преодолеть. Думаю, что сейчас появилась прекрасная возможность о них напомнить и от души поблагодарить. Это о моей первой подруге в Израиле Илане Шустерман (ныне Вайнберг). Помню, когда мы остались на улице, её семья взяла меня к себе. Мою первую учительницу по английскому звали Дора Рейн Хазан, она русскоговорящая. И мне не нужен был иврит, чтобы получать «отлично». С Иланой и Дорой у меня до сих пор хорошие отношения. Мне также повезло, что и по ТАНАХу учительница тоже была русскоговорящей, её звали Анат. И я сдавала этот предмет на русском языке и была единственной кто получал «отлично». Я люблю ТАНАХ, эта книга как загадка, которую всё время нужно разгадывать. Думаю, что абсорбция, как и любое другое явление в моей жизни, только укрепила меня.
— Я заметила, что ты часто вспоминаешь своего деда Сергея Изгияева. Можешь ли ты сказать, как его знаменитое имя повлияло на становление твоей личности?
— К великому сожалению, я не застала живым нашего любимого и дорогого дедушку, светлой памяти Сергея Изгияева. Он ушел из жизни в 1972 году, а я родилась спустя шесть лет. Он был гордостью не только нашей семьи, но и всего горско-еврейского народа. Важно, что и до сих пор его помнят и чтят. Я чувствую, как на меня переходит то уважение и часть народной любви, когда люди узнают, что я его внучка. В своей статье о дедушке, которая была опубликована два года тому назад в журнале «Товуши» (США), я писала о нем не как об известном поэте, а как о простом человеке. И он действительно был великим человеком — не только как культурный деятель, но как обычный друг, муж, отец, сын и т.д.
— Зоя, что ты можешь ответить на вопрос: как ты воспринимаешь образ кавказской женщины в Израиле?
— Я думаю, что многие согласятся со мной, что быть женщиной само по себе тяжело, а быть кавказской женщиной тяжело вдвойне. Ещё 20 лет тому назад горские евреи в Израиле имели свое особенное мировоззрение, в соответствии с которым женщина должна была быть скромной, покорной, молча терпеть унижения, а иногда и побои. Развод был немыслим, т.к. он ставил под удар всю семью женщины. Но сколько себя помню, я всегда была другой. И хотя у меня старое кавказское воспитание, но на меня нельзя надевать хомут — начинаю брыкаться. Во всех восточных культурах роль женщины более традиционна и женщина либо принимает ее, либо начинает сопротивляться, а сопротивление чаще всего приходит с внешними изменениями. На Кавказе, где все ведут себя в соответствии со старыми традициями, женщине легче жить по старым обычаям, это все, что она видит вокруг себя и у нее не возникает внутреннего конфликта. В Израиле же кавказские женщины увидели другое отношение к женщине и ее роли в жизни, и им захотелось большего. Конфликт стал сильнее, но его легче было решать, потому что общество вокруг было более либеральным.
Лично для меня это означает, что каждый Божий день я должна доказывать, что я как женщина, тем более кавказская, заслуживаю большего, имею право на большее. Когда я в детстве играла с мальчиками, это было невиданно, когда я отказалась терпеть издевательства и побои и ушла, это было неслыханно, когда я смею надевать красную одежду и широко улыбаться, именно кавказские женщины делают мне замечания. И тогда я понимаю, что должна улыбаться ещё шире, иначе ничего не изменится. И я считаю, что у моих дочерей не должно быть стеклянного потолка. И это означает, что я как женщина, должна постоянно делать в нём трещины, а просто как кавказской женщине, это немного сложнее, но не невозможно.
— Зоя, ответь, пожалуйста, что для тебя означает книга?
— Всё. В прямом смысле. Я научилась читать и писать в 5 лет. Мои амоhо (тёти с папиной стороны) меня научили. И всё, я «пропала», читала везде: за столом, на уроках, до двух часов ночи. Меня уже ругали, но разве можно оторваться от книги, когда Пеппи Длинный Чулок прощается со своим папой, Том Сойер красит забор или бедный Квазимодо проклинает своё уродство? У мамы была обширная библиотека, которую она постоянно пополняла, и я читала взахлёб. Прозу и поэзию, детское и взрослое. Я читала так, что меня на всех мероприятиях заставляли декламировать, как на семейных, так и на школьных. Не поверишь, но до 14 лет я прочла всего Достоевского, Пушкина, Лермонтова, Чехова, Драйзера, Джека Лондона, О. Генри, Гюго, Дюма (обоих), Ги де Мопассана, Жорж Санд, Конан Дойла, Агату Кристи, братьев Вайнеров, Булгаков, всех Бронте. И что удивляет меня саму, так это то, что я понимала прочитанное. Для меня это были не просто слова, каждая книга оставляла свой след. Особенно «Джейн Эйр» Шарлотты Бронте. Я до сих пор храню эту книгу. Хотя по характеру я, скорее, Кот Бегемот. Однажды, смеха ради, я сделала психологический тест. Оказалось, что я на самом деле Кот Бегемот. Потом пошли Стивен Кинг, Хемингуэй, Габриэль Гарсия Маркес, Томас Манн, Данте, Джейн Остин, Диккенс. И это только малая толика. Кстати, это не просто отдельные произведения этих авторов, а полные собрания сочинений. Тоже мамина привычка, которую я переняла: покупать полные сочинения. Люблю реализм и детективы, потому что имею аналитический склад ума. Люблю головоломки и хочу понять, почему человек ведет себя так, а не иначе плюс моей мятежной душе нужен был покой, поэтому я читала романтику и детективы. Смеялась, постигала человеческую психологию и решала загадки с Александрой Марининой и Татьяной Устиновой.
— Зоя, напоследок, о чем ты мечтаешь?
— Во-первых, получить высшее образование, затем собрать огромную библиотеку. А главное — видеть благополучие родной общины, видеть здоровыми и счастливыми своих родных и близким и мир во всём мире.
