Доктор Тамара

17.03.2020 10:17

Доктор Тамара

В 1958 году в семье Бориса Ашурова и Клары (в девичестве Ифраимовой) родилась вторая дочь, которую в честь прабабушки Тейло назвали Тамарой. Это была моя будущая жена Тамара Амир. Ее папа, Борис Шениилович, выпускник Саратовского автодорожного института, преподавал в политехническом техникуме в Нальчике, где дослужился до должности заместителя директора. Мама, Клара Ханоновна, выпускница Московского библиотечного института, создатель музея Марко Вовчок в Нальчике, заведовала отделом иностранной литературы Республиканской библиотеки КБАССР. К несчастью, она заболела лейкемией и через три года после рождения мальчика, умерла, оставив на руках Бориса трёх маленьких детей: семилетнюю Свету, пятилетнюю Тамару и новорожденного Лёню. Через два года Борис женился на Татьяне Бабаевой.

Тамара унаследовала от матери пытливый ум и любовь к чтению. В доме была собрана замечательная библиотека зарубежной и отечественной классики, которую она прочитала всю, том за томом. Всю жизнь она стремилась расти как личности, учиться новому, получать знания. В школе она была абсолютной отличницей, но медаль не получила из- за глупой придирки. Это был первый сигнал дискриминации по 5-му пункту и сильный удар по самолюбию. Однако Тамара с первого раза поступила на самый престижный в КБГУ Медицинский факультет. Училась не жалея времени и сил, проявляя блестящие способности во всех дисциплинах, получая повышенную стипендию три года подряд. Чтобы быть ближе к профессии, стала подрабатывать в больнице медсестрой. Уколы, дозировки лекарств, умение попасть в вену, обработка и перевязка гнойных и кровавых ран — всё, что необходимо будущему врачу, было ей освоено в этот период.

В то время я ещё не был знаком со своей будущей женой, поскольку учился пять лет в Смоленском пединституте, а затем учительствовал в одном из самых отдалённых районов Смоленщины. К тому же я был на шесть лет старше. Не знал и не подозревал о её существовании — при том, что мой двоюродный брат Меир был женат на её старшей сестре Свете, а моя двоюродная сестра Роза была замужем за её дядей Мишей. Нам всем знакомы эти еврейские «майсы», когда все друг другу родственники. Попытки родных женить меня на «своей» тогда пресекались на корню. Но в 1978 г. моя сестра Маргарита решила выйти замуж за мастера спорта по авторалли и чемпиона России по автогонкам Виктора Мелихова. Я приехал, как положено старшему брату, чтобы выдать сестру замуж, не подозревая , что мощная «мина замедленного действия» уже заложена моими родственниками и вот-вот взорвётся. Меня будто током ударило! Вдруг! Неожиданно! Я увидел впервые стройную, хрупкую, нежную девочку с очень большими и выразительными глазами, излучающими ум, свет и энергию. «Мина» взорвалась, и я стал тонуть: откуда взялось в наших палестинах это неземное существо, это трепетное чудо, с «её лица необщим выраженьем» и с её «90х60х90»?. Подхожу к Мееру (он со своим ансамблем играл на свадьбе) и спрашиваю на чистом жугьури: « Кини и духдер, э ён Свете нуьшдейгьо? — Кто эта девушка, что сидит рядом со Светой?» В ответ смех и слова, тоже на жугьури: «Хари туь небуге? Томкере, хьэгьэр Светере, духдер Борере не шинохди, куьдуье сер! Ты что, дурак? Томку, Светину сестру и Борину дочку, не знаешь, тыквоголовый?» Он сразу понял, что «мина» взорвалась. Я заказал медленный танец и пригласил незнакомую девушку, которая дрожала от смущения при прикосновении постороннего мужчины. Я влюбился по уши, понял, что она — моя судьба и моя жизнь и что мне давно пора жениться. Через день Меир, Света, Тома и я пошли в кино, посидели в ресторане. Я подключил «тяжёлую артилерию»: дядю Соломона и тётю Маню, так как времени на ухаживания у меня не было. Мы надели невесте кольцо на палец и платок на голову, как принято в нашей традиции. А спустя неделю ежедневных свиданий, прогулок и разговоров я вернулся в свою деревню Мякуры на работу. Год продолжалась пылкая переписка, которая до сих пор хранится в семейном архиве, а потом сыграли свадьбу.

И городская девочка из благоустроенного дома сразу попала в бытовой ад: старый дом дореволюционной постройки, кухня-времянка, баня во дворе с дровяным титаном, холодный деревянный сортир в конце огромного двора. Но главное: в доме жили ещё три пожилые женщины: моя мама и дядя Ефрем с женой. В этом коммунальном ужасе моя любимая умудрилась родить мне двоих сыновей и продолжить учебу на самом трудном факультете университета. А учиться оставалось ещё три года. Моя «отличница» превратилась в «хорошистку», я помню, как грустно плакала она над своей первой четвёркой. Я успокоил её, сказав, что в жизни главное семья и специальность, а не цвет диплома. Начались бессонные ночи над конспектами и учебниками, кормление малышей-погодок, будущий врач знала: чем дольше она будет кормить детей грудью, тем лучше будет для имунной системы малышей.

И вот в 1981 году Тамара стала врачом-интерном, а затем врачом скорой помощи. Дождь, град, снег, гололёд, а «рафик» мчится на срочный вызов. Внутри интернациональная бригада: еврейка доктор Тамара, русская медсестра Ирина, водитель кабардинец Аслан. Нальчикские «джигиты» не уступают дорогу, игнорируют сирену. Машину заносит на повороте, а впереди скользкий подъём в Верхнюю Хасанью или ночной вызов на 12-й этаж дома, а лифт не работает. Но сквозь непогоду мчится карета на помощь боль ным. И растёт мастерство молодого врача: с лёгкостью попадает в самые недоступные вены, купирует приступы, выводит из шока, а главное — вовремя диагностирует болезни, не забывая поинтересоваться, подтвердился ли диагноз и какое лечение назначили пациенту. Люди чувствовали чуткое и профессиональное отношение врача к себе, испытывали доверие и поддавались лечению. Не забывает Тамара заниматься научно-исследовательской работой, записывает неординарные случаи и вскоре сдаёт экзамен на первую врачебную категорию, начинает готовиться к сдаче на высшую. И вдруг, когда исследование закончено, все документы готовы, прозвучал, как приговор, ответ: «Твои документы на высшую категорию не пошлём, у нас своих национальных кадров хватает». С этого момента поняла раз и навсегда: нужно уезжать.

1989 год принёс радость в нашу семью. Наберусь наглости и процитирую отрывок из моей книги «Еврейская Колонка»: «На следующий день меня обрадовала моя жена, сказав: “Я вновь беременна, у нас будет дочь, в этом я уверена. Я дам ей имя Нина в честь твоей мамы. Но у меня есть условия: ты бросишь курить. До рождения дочери ты соединишь времянку с домом, причём все “удобства” будут внутри дома! И, наконец, ты уйдёшь с должности завуча и станешь зарабатывать, как все евреи!”» Я выполнил все её условия, и у нас родилась красавица дочь Нина. С ней пришли в наш дом счастье и благополучие. Уже в Израиле она вышла замуж за внука моего двоюродного брата, Дигилова Арона (мы и здесь не изменили горско-еврейской традиции), подарила нам двоих внуков и (восемь месяцев назад) маленькую внучку, которая носит имя своей бабушки Тамары. Наша Нина живет в Канаде, она успешный веб-дизайнер.

Но вернёмся в прошлое. Дочь подросла, и Тамара начала серьёзно готовиться к отъезду в Израиль, повышая свой профессиональный уровень — не для сдачи экзамена на категорию, а для глубокого овладения профессией. Она обратилась к одному из лучших кардиологов города, чтобы получать частные индивидуальные уроки — благо, к этому времени я стал хорошо зарабатывать. Училась «читать» кардиограммы, штудировала зарубежные монографии и учебники по кардиологии (как это потом «выстрелило» в Израиле!). Учила иврит. Как раз перед самым отъездом знакомый экстрасенс обнаружил у Тамары экстрасенсорный дар. Вот почему после обычных уколов или просто осмотра больные чувствовали значительное облегчение — и доктор, и лекарства были как бы «заряжены» на выздоровление. Тамара научилась альтернативным методам лечения биополями. В экстренных случаях она пользуется этим даром, но традиционное врачевание, конечно, ставит на первое место.

В феврале 1996 года мы, наконец, репатриировались. Тома быстро прошла общий, а затем медицинский ульпаны, выучила всю медицинскую терминологию, переписала весь учебник с медицинскими терминами, оттачивая навыки письма на иврите. И в первые же дни полугодового медицинского стажа стала писать грамотные приёмные и выписные письма на больных, чем сильно изумила врачей отделения, а впоследствии получила отличное рекомендательное письмо. После сдачи квалификационного экзамена решила остаться работать терапевтом в ашкелонской больнице «Барзилай», поскольку там давался большой и разнообразный опыт. Опять изматывающие ночные дежурства. Трудно поверить, но в дни дежурств начинала работать в 8.00, а заканчивала в 14.00 следующего дня, т. е. проводила 30 часов в режиме «нон-стоп» без права на ошибку. Приходила домой без сил, садилась и рассказывала всевозможные случаи, анализируя их ещё раз. Она одинаково внимательна ко всем пациентам, будь то бомжи, наркоманы, адвокаты, учителя, профессора или уважаемые раввины.

Хотя зарплата тогда была невысокой, купила для работы самый дорогой и самый лучший тогда фонендоскоп, зато скольким пациентам с атипичной пневмонией повезло. Или: «Валера, представляешь, кардиолог Бродкин говорит: “Мой профессор кардиологии сказал, что интеллект кардиолога определяется знанием количества проводящих путей сердца. Профессор знает шесть, я знаю три, простому терапевту достаточно знать два. Кто может назвать хотя бы один?” У меня перед глазами возникла монография известного английского кардиолога, и я скромно так, в тон ему говорю: «А я знаю 12 путей, но вам покажу девять. В наступившей напряжённой тишине Бродкин с любопытством протянул мне чистый лист. Я нарисовала сердце, разделила его крестообразно на четыре части, прочертила и подписала на английском девять проводящих путей. Бродкин достал свою знаменитую ручку с золотым пером и попросил меня расписаться и поставить свою печать, иначе в кардиологии ему не поверят. Потом ко мне подходили и наш завотделением, и врачи других отделений с просьбой нарисовать и описать эти пути. Мне не жалко, пожалуйста!»

Умение читать кардиограммы и замечать малейшие изменения спасли некоторым её пациентам жизнь, но об этом позже. Устав от работы в больнице, в 2006 году Тамара перешла на работу заведующей врачебной частью только что открывшегося частного пансионата для престарелых, а в 2010-м устроилась в поликлинику в Нетивоте, где стала ведущим специалистом. Помогли полугодовые специализации по гериатрии, ревматологии, пульмонологии, болезням крови, курс клиники боли. В Израиле у врача один день в неделю даётся на профессиональное усовершенствование, так называемый иштальмут. Чтобы быть в курсе всех научных событий, Тамара старается не пропустить ни одной лекции, которые проводит больничная касса для своих врачей.

Из Нетивота перебралась поближе к дому и подальше от ракетных обстрелов — в Кирьят-Гат, а сейчас уже третий год работает в ашкелонской поликлинике «Неот Ашкелон» больничной кассы «Клалит», что в пяти минутах езды от дома. У неё обслуживается более 1700 пациентов, что на 300 больше, чем у следующего врача. Она говорит: «Компьютеры облегчают работу врача, но ничто не заменит анамнеза т. е. беседы с пациентом, его осмотра, пальпации. Ко мне попала пациентка, врач которой был в отпуске. Ей 24 года, беременна, жалуется на сильную одышку. Это её первая беременность. Осматриваю всю, слушаю лёгкие, сердце и слышу характерный шум. Сразу возникает подозрение на врождённый порок сердца. Ультразвуковое обследование сердца подтвердило наличие отверстия в межпредсердной перегородке. В благодарственном письме пациентка отмечает : «Я 24 года жила с этой проблемой и не знала о ней! Теперь я знаю свой организм». Родила она благополучно, под наблюдением кардиолога, и теперь доктор Тамара стала её лечащим врачом.

Мы однажды пришли к адвокату, заключаем договор о сотрудничестве, он записывает наши данные и вдруг спотыкается при имени «Амир Тамара», поднимает глаза и спрашивает: «Вы доктор Тамара из «Неот Ашкелон»? Услышав утвердительный ответ, кинулся целовать моей жене руки и со слезами на глазах сказал, что она спасла его отца. Я вспомнил её рассказ об очень интеллигентной паре марокканских евреев, трепетно относившихся друг к другу. Жена умерла от неизлечимой болезни, иногда медицина бессильна, а он помутился разумом, стал заговариваться, перестал следить за собой, не хотел жить. Пришёл к своему доктору со словами: “Мне нет смысла жить без неё! Я больше ничего не хочу!” Полчаса Тамара, став на время психотерапевтом, вела с ним беседу. Очередь подождёт, ведь здесь особый случай, лекарства не помогут, нужно слово — и убедила! Он ушёл окрылённый! В следующий приём появился идеально одетый, элегантный мужчина в бабочке, с цветами и со словами: “Спасибо вам, доктор! Я снова живу! Как точно dы подобрали слова! Вы буквально вытащили меня с того света, зарядили меня жизнью!”» Пожилая русскоязычная пара собралась завтра лететь в Россию на два месяца и просит выписать рецепт, разрешающий купить лекарства с запасом. Возьми и выпиши! Но нет: «А дайте-ка, Михаил, я вас послушаю! Знаете, пойдите-ка сделайте кардиограмму… Вам срочно надо в больницу!» Инфаркт случился на следующий день в больнице, где его тут же спасли. «Если бы не вы, доктор, это была бы последняя поездка Миши! Кто бы его спас в самолёте?» — сказала его жена.

Говорят, что любовь не вечна, её сменяет привычка. Не верьте! Врут! Вот уже 40 лет я просыпаюсь с мыслью о любимой и засыпаю с ней! И нет любви предела, потому что с каждым днём чувства становятся только сильнее! Однажды в молодости я написал моей любимой стихотворение:

Родник любви нежданно заблистал

И, хрусталём его воды омытый,

Я словно чище стал!

Ожил в душе давно забытый

Мир новых чувств, желаний и тревог,

И я душе противиться не мог,

Я жадно пил источник тот лучистый.

Затрепетало сердце свежих чувств полно,

А на душе так славно и так чисто,

Как, ты поверь мне, не было давно

****

Я счастье из твоих ладоней пил,

Которое родник мне подарил.

К этим чувствам прибавляется ещё чувство благодарности за не раз спасённую жизнь! Я не шучу: в первый раз она спасла меня от инфаркта, т. е. он был уже, тот инфаркт, но только начинался. Ночью отвезла в больницу, настояла на ультразвуковой проверке сердца. «Я захватила его! Он начинается!» — закричала техник. Меня тут же повезли в операционную и сделали центур, поставив три стента на закрытую на 90% артерию. Сердечная мышца не пострадала, я по-прежнему занимаюсь туризмом, хожу в пустыню и в горы, преодолеваю сложные маршруты. Через год — еженедельные проверки крови, потом ультразвуковая проверка живота, а следом, в день еврейского Нового года, CT (КТ), через неделю MRI (МРТ). В течение двух месяцев две операции по удалению опухолей на поджелудочной железе и на почке. Операции провели лучшие специалисты в Израиле, спасибо заводской страховке! И они были в шоке:

— Как твой семейный врач поймал эти опухоли на такой ранней стадии! Ты вышел чистый, без химиотерапии, без облучения! Так не бывает!

— Бывает, — говорю я, — надо просто жену правильно выбрать!

Опираясь на свою экстрасенсорную практику, Тамара написала и издала эзотерическую книгу «Планета чувств», заканчивает вторую, «Планета законов и млечный путь знаний». А ещё она пишет стихи, которые лучше всего говорят о ней:

Я под прицелом собственной судьбы,

Мишень на мушке собственных задач.

С меня довольно этой простоты,

Где сам себе палач, сам врач!

Хотелось бы сбежать, забыть, простить,

Зарыть проблемы в недрах жизненных помоек!

Но некуда бежать, как не на кого слить

Всю грязь обид и неустоек.

Дай силы мне, Господи, в обмане не уснуть!

Дай мне зайти в чистилище души.

Сорвать с неё покров, увидеть ясно суть,

Дай не забыться в грёзах сладкой лжи!