Все израильские правительства последних десятилетий понимали необходимость равномерного распределения населения по территории страны. Слишком много людей живет в самом центре. И все же, несмотря на многочисленные усилия, «центр все еще держится». Почему?
Во-первых, давайте рассмотрим обратную сторону такой концентрации населения:
1) Пробки. На всех дорогах, ведущих в Тель-Авив и его окрестности, постоянно добавляются полосы движения. Недавно были введены выделенные полосы для «скоростного» общественного транспорта с электробусами и модернизированными поездами. Но все безрезультатно. Поездка в Тель-Авив в утренний час пик (поздним вечером не намного лучше) превратилась в кошмар в буквальном смысле слова: люди выезжают из Шарона еще до восхода солнца, чтобы успеть проскочить пробки!
2) Жертвы войны среди гражданского населения. Учитывая количество ракет, направленных на Израиль, и в частности на центр (десятки, если не более сотни тысяч только от «Хизбаллы»), весь регион Гуш-Дан чрезвычайно уязвим в условиях войны. Система «Железный купол» не приспособлена к тому, чтобы сбивать такое количество ракет, выпущенных одновременно.
3) Цены на недвижимость. Тель-Авив стал одним из самых дорогих городов в мире, причем главным образом по причине заоблачной стоимости жилья. Почти не осталось земли для расширения, жилье стало настолько дорогим, что немногие молодые семьи могут жить там (аренда жилья стоит так же дорого), что вынуждает их перебираться в города-спутники вокруг Тель-Авива — что только еще больше усугубляет проблему пробок!
Чтобы уменьшить плотность населения, израильское правительство прибегает к всевозможным уловкам: лотерея на жилье по радикально сниженным ценам на на периферии; налоговые льготы для семей, живущих в отдаленных городах; даже перенос основных баз ЦАХАЛа в Негев в надежде, что все эти офицеры перевезут туда свои семьи. Тем не менее, Гуш-Дан остается перенаселенным.
Конечно, можно указать на несколько специфических для Израиля причин этого, но есть один важнейший фактор, универсальный в своей истинности: плотность населения ведет к большей креативности. Это не просто в художественном, культурном смысле, а скорее в более глубоком научном, технологическом, интеллектуальном значении слова «творчество».
Чтобы понять, как это работает на общественном макроуровне, стоит рассмотреть человеческий мозг в качестве примера (буквально, а не просто метафорически). В нашем мозге гораздо больше клеток, чем у других животных (около 80 миллиардов), но делает «интеллект» огромное количество связей между клетками (в среднем 10 000 на клетку!). Младенцы рождаются со всеми клетками мозга, которые у них когда-либо будут, но когда ребенок развивается, межнейронные связи увеличиваются, и поэтому взрослые гораздо более «умны», чем младенцы.
Человеческое общество — то же самое. Количество людей, конечно, важно («две головы лучше, чем одна»), но основной скачок в «интеллекте» общества происходит благодаря взаимодействию между людьми. И именно здесь проявляется преимущество «города»: плотность населения приводит к гораздо более динамичному мышлению, то есть к решению проблем, постановке вопросов, творчеству и тому подобному. Неслучайно промышленная революция XIX века ознаменовалась огромной миграцией из сельской местности в город. Хотя большинство людей понимают, что появление фабрик привело людей в город, гораздо меньше знают, что большее количество людей в городе привело к появлению большего количества типов фабрик в результате их инициативы, творчества и изобретательности. С тех пор этот социальный процесс ускорился до такой степени, что сегодня во всем мире сельские районы продолжают терять население. Таким образом, города продолжают становиться плотнее — потому что именно там происходит «действие» (экономически и интеллектуально — или я должен сказать, экономически благодаря интеллектуальному брожению).
Что могут сделать израильские политики? Как мне кажется, две главных вещи.
Во-первых, направить ресурсы на развитие городов «критической массы», таких как Беэр-Шева и Хайфа (к сожалению, поскольку Иерусалим становится все более ультраортодоксальным, там мало места для экономического творчества, несмотря на их талмудическую смекалку). Это начинает происходить в Беэр-Шеве, но государственные ресурсы ограничены, поскольку нынешнее правительство (особенно оно) в значительной степени привержено строительству поселений и городов Иудеи и Самарии, что является однозначно экономически контрпродуктивной политикой.
Во-вторых, поощрять больше удаленной работы, чтобы рабочее взаимодействие продолжалось, даже если работники физически не находятся в одном месте. Правда, в виртуальном мире мы теряем часть «эффекта кулера» (случайные встречи с другими людьми и обмен идеями), но это также удваивает тип «социального» контакта каждого работника: виртуально с другими коллегами и физически с соседями и т.д. в периферийном родном городе.
В конечном итоге, без расширения коммуникационных сетей за счет транспортных инвестиций и без целенаправленной долгосрочной политики строительства пары «периферийных мегаполисов», которые могли бы соперничать с Тель-Авивом, проблема Гуш-Дана будет только усугубляться. Необходима не просто креативность, а еще более креативный ГОРОД...
Times of Israel, перевод Ильи Амигуда
