В то время как бои в секторе Газа становятся все более тяжелыми для обеих сторон, в сфере этики ведения войны разразилось еще одно столкновение.
В октябре группа из 44 ученых Оксфордского университета, включая специалистов по этике и международному праву, опубликовала открытое письмо, в котором попросила британских лидеров призвать к «немедленному прекращению морально пагубной атаки Израиля на Газу». В письме также содержится требование обеспечить свободный проход гуманитарной помощи в Газу, а также призыв к ХАМАСу освободить всех заложников.
Подписавшие обращение, среди которых уроженец США, философ-моралист Джефф Макмахан, считающийся одним из ведущих современных мыслителей в области этики убийства на войне, решительно осудили «морально отвратительный» террористический акт ХАМАСа и отметили, что, согласно международному праву, Израиль имеет право действовать против этой организации. Однако, добавили они, «это право не распространяется на нынешнее наступление Израиля на гражданское население Газы и не оправдывает его».
По их словам, «считать, что зверства, совершенные ХАМАСом, оправдывают гуманитарный кризис, разворачивающийся сейчас в Газе, значит одобрять главный постулат терроризма — что все граждане должны платить за проступки своих правительств — а также главную практику терроризма: коллективное наказание».
На письмо ответили шесть израильских философов-этиков: Ицхак Бенбаджи, Михаэль Гросс, Давид Хейд, Шауль Смиланский, Даниэль Штатман и Ноам Зоар. В своем ответе они написали, что в первоначальном письме не был учтен «радикальный характер действий ХАМАСа, невероятная жестокость совершенных ХАМАСом действий, а также тот факт, что массовое убийство израильских гражданских лиц в контексте устава ХАМАСа и его заявленной цели может рассматриваться как акт геноцида. По их мнению, это оправдывает решительный ответ Израиля, но не в качестве мести, а в силу чрезвычайной серьезности первоначальной атаки, создающей необходимость решительного военного поражения ХАМАСа».
Ситуация действительно чрезвычайно сложная. С одной стороны, каждый здравомыслящий человек согласен с тем, что Израиль может и даже должен решительно отреагировать на варварскую атаку, совершенную ХАМАСом 7 октября. Однако с этической точки зрения, как правильно реагировать, когда террористы намеренно укрываются за спинами мирного населения и даже мешают этим гражданам получать гуманитарную помощь, перенаправляя ее на собственные нужды?
«Если бы можно было, не причиняя вреда невинным людям, убить каждого боевика ХАМАСа, это было бы не просто допустимо, но и обязательно, — говорит профессор Макмахан в интервью Haaretz. — Каждый из них морально должен быть убит из-за угрозы, которую он представляет для невинных людей, как израильтян, так и палестинцев. Но это невозможно».
«Когда война оказывается менее эффективной в качестве средства достижения справедливой цели, а также причиняет невиновным людям больше вреда, чем некоторые альтернативные средства, она нарушает требование необходимости. Нынешняя война Израиля в том виде, в котором она ведется, является ненужной в этом смысле. Израиль не может уничтожить ХАМАС военным путем и при этом не разрушить гражданские районы, в которых они действуют. На каждого убитого члена ХАМАСа Израиль вербует еще как минимум двух из числа гражданских лиц, которых он оставляет погруженными в горе и ненависть, горящими желанием отомстить за убийство или увечье их ребенка, родителя, супруга, брата или друга».
Макмахан добавляет, что для достижения цели войны (уничтожения ХАМАСа) лучшее средство — «настроить палестинцев решительно против него». Для этого вторжение контрпродуктивно. Среди множества действий, которые Израиль мог бы предпринять и которые в совокупности были бы более эффективными... строительство забора, который не так легко прорвать, развертывание гораздо более боеспособных сил вдоль границы, а не отправка их на защиту поселенцев на Западном берегу, отношение к простым жителям Газы как к людям и, наконец, вывод поселений с Западного берега и передача этой территории, на которую Израиль не имеет права в соответствии с международным правом, палестинцам».
Один из израильских подписантов, профессор Ноам Зоар из Бар-Иланского университета в Рамат-Гане, занимается военной этикой. Он также участвовал в разработке раздела этического кодекса Армии обороны Израиля, касающегося «чистоты оружия» (израильский термин для обозначения морали в войне). Он также выражает обеспокоенность проблемой причинения вреда невинным гражданским лицам: «Возбужденные эмоции вызывают потребность в мести, но если мы намеренно нападаем на мирных жителей, мы фактически ничем не отличаемся от террористов, — говорит он. — Основой морального отвращения к террористам является то, что они нападают на мирных жителей. Мы видели это в ужасающем виде в Симхат Тора [7 октября], но это было верно и до этого, когда они обстреливали ракетами мирные населенные пункты. Когда некоторые израильтяне говорят, что Газу нужно стереть с лица земли или сравнять с землей, это именно та ловушка, в которую мы не должны попасть. В этическом кодексе ЦАХАЛа в разделе о чистоте оружия говорится, что оружие не должно использоваться для причинения вреда некомбатантам, и что солдат должен делать все возможное, чтобы не допустить причинения им вреда».
По мнению Зоара, ЦАХАЛ делает все возможное, чтобы ограничить вред гражданскому населению: «больше, чем любая другая армия, о которой я знаю, даже по сравнению с Соединенными Штатами или Великобританией в Ираке и Афганистане».
Уменьшение вреда гражданскому населению часто достигается ценой увеличения риска для солдат, что создает еще одну сложную моральную дилемму.
«Во время Второй мировой войны французские летчики, влившиеся в британские ВВС, бомбили цели в оккупированной Франции и подвергали опасности французских граждан, — рассказывает Зоар. — Поэтому они решили бомбить с меньшей высоты, что позволяло им быть более точными, но подвергало их зенитному огню. Этому есть предел: нет необходимости идти на большой риск. И наоборот, другая крайность — "нулевой риск" для солдат, который означает гораздо большее увеличение опасности для некомбатантов, — также проблематична».
Одним из шагов, предпринятых ЦАХАЛом для снижения ущерба гражданскому населению без увеличения риска для солдат, стало обращение к жителям северной части сектора Газа с просьбой покинуть свои дома, пока армия сражается там с ХАМАСом. «Обращение с подобной просьбой беспрецедентно, — говорит Зоар. — Это было сделано из достойных побуждений, но необходимо помнить, что речь идет о чем-то масштабе переселения целого народа». Классическим текстом в области «этики войны» является книга Майкла Уолцера «Справедливые и несправедливые войны: моральный аргумент с историческими иллюстрациями». В нем есть глава, посвященная осадам с участием гражданского населения. Классическая осада не позволяет мирным жителям покинуть город, поскольку это путь к поражению армии. Так было при осаде Иерусалима римлянами в дни разрушения Храма и при блокаде Ленинграда. Уолцер говорит, что это запрещено; необходимо дать возможность гражданским уйти. Но если вы скажете всем жителям Ленинграда уходить — куда они пойдут? И как долго они будут уходить? Главное, что это оправдано, если это временно; в противном случае это военное преступление.
«Когда мы оправдываем перемещение жителей города Газа и его окрестностей как меньшее зло, важно решительно отвергать голоса, призывающие сделать это перемещение постоянным, — отмечает он. — Мы должны действовать решительно, чтобы гарантировать возможность реабилитации и немедленного возвращения после окончания боевых действий».
Другой важнейший вопрос касается пропорциональности: считается ли нанесенный ущерб «соразмерным». По этому поводу Зоар говорит: «Соразмерность определяется соотношением между важностью военной цели и масштабами ущерба, нанесенного гражданскому населению. Если цель не определена или недостижима, это бросает тень на всю проблему. Согласно доктрине справедливой войны, первым условием для оправдания войны является причина самообороны. В данном случае это определенно так.
Второе условие — наличие шансов на достижение стратегической цели. В противном случае все жертвы (как ваших солдат, так и некомбатантов с другой стороны) не могут быть оправданы. Какова сейчас цель? Уничтожить ХАМАС или убить всех его солдат, что само по себе оправдано, но что потом? Если нет ясности в отношении плана на следующий день после войны, то трудно оправдать все эти жертвы. Только в свете стратегической цели можно взвесить стоимость всех тактических ходов».
Майкл Уолцер, профессор Школы социальных наук Принстонского института перспективных исследований, считает, что пропорциональность — очень проблематичный критерий: «Пропорциональность — это игра для дураков. В прошлом пропорциональность использовалась в основном для оправдания слишком массовых убийств. Сегодня она используется для осуждения любых убийств, которые, как можно сказать, совершает Израиль. Наши моральные суждения должны быть основаны на другом — в первую очередь на вопросе ответственности. ХАМАС сознательно подвергает риску своих мирных жителей и получает выгоду от каждого убитого. ЦАХАЛ, как и любая высокотехнологичная армия в асимметричной войне, совершает бóльшую часть убийств. Кто же несет ответственность? В первую очередь ХАМАС, в то время как ответственность Израиля заключается в том, чтобы воевать как можно осторожнее, целиться только в военные объекты и рисковать, собирая разведданные об этих объектах, чтобы их можно было атаковать как можно точнее. Споры о необходимой осторожности и необходимом риске кажутся мне гораздо более важными, чем споры о том, что является или не является пропорциональным».
Профессор Тамар Майзельс с факультета политологии Тель-Авивского университета — ученый-юрист, специализирующийся на философских аспектах терроризма и контртерроризма. «Пропорциональность — наименее понятное правило в международном праве и в теории справедливой войны, — говорит она. — Ее очень трудно оценить, и она допускает довольно много разрушений, затрагивающих гражданское население. Уничтожение деревни ради убийства солдата, находящегося в увольнении, — вот пример, который использует Красный Крест. Это явный случай чрезмерного ущерба гражданскому населению. Кроме того, трудно оценить, насколько несоразмерны разрушения по отношению к военной цели — уничтожению террористов и разрушению террористической инфраструктуры, — особенно в войне необходимости, как эта. В любом случае, соразмерность — это относительно незначительное требование к морали войны. Израиль должен строго придерживаться международного права, но не должен выходить за его рамки. Он должен целиться только в военные объекты, как он и делает, и по возможности избегать причинения ущерба гражданскому населению — что, к сожалению, менее осуществимо, когда враг прячется среди них и злоупотребляет их инфраструктурой. Если Израиль приложит все усилия, чтобы свести к минимуму потери среди гражданского населения, а он явно прилагает такие усилия, ответственность за большое количество жертв ляжет на ХАМАС. В самых справедливых и законных войнах погибает множество мирных жителей, и если предпринимаются разумные попытки избежать этого — с помощью предупреждений, тщательно спланированных авиаударов и т. д. — то остальные случайные убийства не являются преступлением, как бы ни было это прискорбно. Война — это всегда ад».
Еще один этический вопрос касается передачи гуманитарной помощи. «Израиль должен разрешить передачу минимальной помощи, требуемой ему по закону, в той мере, в какой это необходимо для предотвращения гуманитарного кризиса, по нашей оценке, но ни капли больше до тех пор, пока не будут возвращены все заложники. Их похищение является грубым нарушением Женевских конвенций, — говорит Майзельс. — В любом случае, нет никакого оправдания для отправки топлива, когда ясно, что у ХАМАСа его много».
Профессор Хайфского университета Михаэль Гросс, специализирующийся на военной этике и написавший ряд книг на эту тему, был еще одним подписантом израильского письма. «Гуманитарное право существует не для того, чтобы предотвращать войну или разбираться, кто прав, а кто виноват. Вместо этого оно устанавливает определенные процедуры, — объясняет он. — Оно позволяет сторонам вести войну, исходя из того, что гражданские лица будут убиты, и что это неизбежно. Люди этого не понимают. Они думают, что закон пацифистский: к сожалению, это не так. Невозможно вести войну без гуманитарной катастрофы. Эти две вещи идут вместе».
Огромная дилемма в нынешней войне касается заложников и того, как должен вести себя Израиль, чтобы не подвергать их опасности.
«В каждой моральной дилемме есть два варианта, каждый из которых тянет в разные стороны, и в конце концов принимается решение, с которым можно жить, — говорит Гросс. — Но есть разновидность дилеммы, называемая "трагическим выбором", когда невозможно жить ни с одним из вариантов. Когда приходится выбирать между безопасностью государства и безопасностью заложников, мы как народ, вся страна должны задуматься о том, что делать в подобной ситуации. Этика не может дать однозначного ответа».
Haaretz, перевод Якова Скворцова
