Многие обозреватели и комментаторы относятся к Израилю критически и предвзято, употребляя такие безапелляционные термины, как «оккупация», «геноцид», «колонизация» и «апартеид». Такое отношение, помимо позорной поддержки ХАМАСа, проявляется в предвзятости и бескультурье, имбецильности и слепоте. Очевидно, что они не более чем полезные идиоты террористического движения.
Давайте разберем основные пункты их аргументации.
1/ Вопрос об оккупации
Газа не является «оккупированной» с 2005 года, когда Ариэль Шарон в одностороннем порядке вывел войска... что также подверглось критике. Перефразируя Алена Финкелькраута, можно сказать, что все происходит так, как будто во всем всегда виноват большой виновник — маленькая страна Израиль. Как в дилемме заключенного, его обвиняют независимо от того, что он делает.
Комментарии наших критиков — это отражение той Европы, которую я покинул с большим сожалением, но без особых угрызений совести, и «свободных» университетов, которые, раньше являлись рупором СССР, а теперь стали рупором радикального исламизма.
2/ Вопрос о Европе и евреях
Евреи чувствуют себя одинокими и покинутыми фригидной и лицемерной Европой. Европой, в которой сохраняется дух покорности в стиле Мюнхена 1938 года... и которая каждый раз ищет способ ненавидеть евреев (деицид для религиозной формы, капитализм для левой, революция для правой, колониализм для вокизма...).
Они чувствуют себя еще более одинокими после сокрушительного молчания, сопровождавшего погром 7 октября, который останется для них тем же, чем 11 сентября было для США. Ирландия помнит о своем сотрудничестве сначала с нацистами, а затем с ООП. Испания забывает о роли католических королей в изгнании сефардов. А Европа, сравнивая жертвы и ставя их спина к спине, игнорирует тот факт, что релятивизм — это амнезия глупцов.
3/ Вопрос о геноциде
Интересно, что такое «геноцид» применительно к Газе, где население так быстро увеличивается: 80 000 жителей в 1948 году и 2 000 000 в 2023 году.
Если слова имеют значение, ученые должны использовать их, не выдавая их смысл, особенно по отношению к еврейскому народу, который подвергся настоящему геноциду. Эта узурпация словарного запаса позорна. Она отменяет различие между жертвами и преступниками. Она оскорбляет жертв Катастрофы, память которых она очерняет. Это напоминает «путаницу», осуждаемую Мишелем Онфреем.
Мы должны быть последовательны. Либо имеет место геноцид, и население сокращается. Либо оно увеличивается, и тогда нет никакого геноцида, а есть ложь, манипуляции и пропаганда.
Квантовую механику, где вся реальность зависит от положения наблюдателя, можно представить себе на микроскопическом уровне частиц, но не на макроскопическом уровне человеческих существ.
4/ Вопрос о колонизации
Звезда Давида появилась на флаге Палестины в 1938 году, еврейские буквы — на банкнотах 1929 года, а менора — на валюте 40 года до нашей эры. Евреи всегда были здесь. Колониальная идея - это историческая ложь. И если мы говорим о колонии, то разве Европа, ставшая Европистаном, не является колонией нового халифата?
Эта же Европа 25 декабря чествует рождение еврея в Израиле, одновременно поддаваясь антисемитской пропаганде, утверждающей, что до основания государства Израиль евреев там не было. Это противоречие должно насторожить аналитиков. Однако этого не происходит.
5/ Проблема заложников
Отсутствие сочувствия к нашим заложникам, нашим расчлененным женщинам, нашим детям, обезглавленным на глазах у родителей, нашим родителям, расстрелянным на глазах у детей, нашим изнасилованным женщинам, нашим сожженным младенцам — потому что они евреи? Левые евреи, которые были пацифистами, выступали за принцип двух государств и нанимали сотрудников из Газы, радуясь тому, что хоть немного ослабили хватку ХАМАСа. Европа, которую я так любил, огорчает и разочаровывает меня. Эта блестящая, но недальновидная Европа, чье избирательное негодование не позволяет ей увидеть, что ХАМАС также уничтожил возможность двухгосударственного решения на несколько десятилетий.
6/ Вопрос об апартеиде
Будучи сам врачом, я давно заметил, что в Израиле много врачей-арабов, фармацевтов и парамедиков. Более того, население Израиля на 20 % состоит из израильских арабов, о которых мало говорят, почти в два раза больше, чем ортодоксальных евреев, о которых говорят слишком много. В отличие от них, на Западном берегу реки Иордан или в секторе Газа нет врачей-евреев.
Так где же тот апартеид, о котором говорит этот шизофренический, дающий уроки мир, который помещает Иран в права человека, Турцию в НАТО, а ХАМАС в больницы?
7/ Вопрос о беженцах
Как отмечает Фредерик Энсель, 7 октября изменило парадигму конфликта с точки зрения его масштабов, но прежде всего его природы. Однако сочувствие мира было мимолетным и недолговечным. Почему так произошло?
Евреи покинули Польшу и Украину, Марокко и Египет и многие другие страны. Вечные скитальцы, они адаптировались везде в течение жизни одного поколения.
Палестинцы 1948 года были беженцами, но палестинцы 2023 года — это просто потомки беженцев... как и все евреи, которые не хотели превращать своих детей в беженцев из поколения в поколение.
Вместо того чтобы внедряться, они предпочли адаптироваться.
Вместо обиды они выбрали надежду.
Вместо того чтобы ценить смерть, они выбрали жизнь.
Вместо прошлого они смотрели в будущее.
И вместо тьмы они выбрали свет.
Мы все — дети беженцев.
8/ Вопрос об антисемитизме
Всем известно, что ХАМАС использует своих людей и наших заложников в качестве живого щита.
Всем известно, что он насилует, убивает и похищает детей, женщин и стариков.
Все знают, что почти миллион евреев были изгнаны из арабских стран.
Все знают, что миллиарды долларов, выделяемые ХАМАСу Европой, Катаром и Турцией, идут не на нужды населения, а на террористическую деятельность.
Всем известно, что мусульмане регулярно убивают друг друга. Афганцы против пакистанцев, иорданцы против ООП, ХАМАС против ООП, турки против курдов, иракцы против иранцев, йеменцы друг против друга, сирийцы друг против друга.
И никого это не волнует.
Достаточно вовлечь евреев, чтобы вызвать единичное, циничное и избирательное возмущение.
Это возмущение — не возмущение.
Это светская и итеративная ненависть.
У этой ненависти, демонизирующей евреев и государство Израиль, есть название: антисемитизм.
9/ Вопрос дезинформации
В мире, где каждый может сказать все, что угодно, каждый чувствует себя вправе выражать свое мнение, а слово идиота стоит столько же, сколько слово мудреца. Именно здесь мы сталкиваемся с законом Брадолини, или принципом асимметрии бреда, описанным Жераром Броннером: «количество энергии, необходимое для опровержения идиотизма, превышает то, которое требуется для его производства». В результате «легковерие имеет конкурентное преимущество на дерегулированном когнитивном рынке, поскольку восстановление истины обходится дороже, чем ее искажение».
В дополнение к этой асимметрии информации существует также асимметрия жертв, которую вокизм, идеология нашего амнезийного века, позволяет эссенциализировать, как напоминает нам Майкл Дармон: эссенциализация, дискриминация, сортировка жертв означает подчинение новой диктатуре разума, где каждый отправляется к своим истокам.
Этот принцип применяется в дезинформации, которую пособники ХАМАСа подают в вокистскую международную прессу, в Организацию Объединенных Наций, большая часть которой состоит из диктаторов, в группу MeToo, осуждающую изнасилования и насилие над женщинами, за исключением еврейских женщин, Красный Крест, чье одиозное поведение после 7 октября напоминает его мрачное молчание во время Холокоста, и который пассивно помогает нашим заложникам, как это сделала бы простая компания такси.
10/ Полезные идиоты
В результате исторического поворота коричневая чума сменилась красно-зеленой чумой. Нацизм, чье имя слишком часто используется и тривиализируется, уступил место своему эпигону — исламо-гаучизму, объединенному, во-первых, ненавистью к евреям, а во-вторых, гуманистическими и либеральными ценностями, унаследованными от эпохи Просвещения. К этой инверсии ценностей добавляется инверсия ролей, когда ислам сам становится жертвой, вместо того чтобы обвинять себя в ужасах, совершаемых от его имени.
Так появляются полезные идиоты, чья слепота подпитывается атавистическим антисемитизмом или подлым клиентелизмом.
Как говорится, нет более слепого, чем тот, кто не хочет видеть.
И нет никого спокойнее, чем человек, живущий в равнодушии и предрассудках.
Я вспоминаю песню моего отрочества «Звук тишины», написанную Саймоном и Гарфункелем, и у меня возникает ощущение, что она могла быть написана после 7 октября.
Я помню, как Андре Глюксман говорил, что нет ничего несоразмерного в том, чтобы хотеть выжить.
Я помню, как вчерашние антисемиты призывали евреев вернуться домой, и вижу сегодняшних, которые просят их уехать.
Между тем, поскольку евреи всегда были в Израиле, и более того, мы не хотим, чтобы они были где-то еще, несмотря на их огромный вклад, а возможно, и благодаря ему, они останутся в Израиле.
Пусть все антисемиты и гаучо-исламисты привыкают к этому.
Times of Israel français, перевод Якова Скворцова
