С 1517 по 1917 год весь Ближний Восток входил в состав Османской империи, считавшейся «халифатом» — теократическим исламским государством. На обширной территории расселения арабов религиозное управление и определенная автономия меньшинств обеспечивались через систему «миллета». Создание «судов миллета» позволило Стамбулу назначать глобального главного священнослужителя для каждой религиозной группы. Что касается евреев, то главный раввин («хахам-баши», позже переименованный в «ришон ле-цион») постоянно пребывал в Стамбуле. В обязанности этого чиновника входило управление бюрократическим аппаратом своей конфессии, состоящим из региональных раввинов.
Османская империя ослабла и рухнула под тяжестью поражения в Первой мировой войне. Победившие западные державы взяли на себя управление и выдали англичанам и французам мандат на управление определенными территориями. Палестина была передана под контроль Великобритании, которая стремилась не нарушать статус-кво османского права. При британском правительстве подмандатной Палестины во время Первой мировой войны раввин Авраам Ицхак Кук из Лондона был назначен первым официальным ашкеназским главным раввином, служившим наряду с сефардским/мизрахийским ришон ле-ционом.
Рав Кук «был провидцем, лидером, который стремился преодолеть разрыв между светскими и религиозными еврейскими общинами», — говорит журналист Цвика Кляйн. Он не был политическим деятелем в мантии раввина, как сегодняшние главные раввины Израиля. «Он рассматривал светское сионистское движение как часть божественного плана. Он верил, что даже нерелигиозные усилия по строительству государства в конечном итоге будут согласованы с еврейской духовной жизнью».
Рав Кук стремился использовать Главный раввинат для того, чтобы приблизить к иудаизму всех евреев и повысить статус своей веры в глазах как евреев, так и неевреев.
Во главе со светилами Торы сионистская инфраструктура приняла «Раввинат» в качестве официального органа управления иудейской конфессией. Раввинат удостоверял гиюры, браки, разводы и кашрут, а также распространял послания Торы, связанные с древними текстами, которые применялись к современным проблемам. Рав Кук также утверждал необходимость права и способности палестинского еврейства на собственную самооборону. Кляйн отмечает, что рав Кук «понимал необходимость армии для защиты [формирующегося] еврейского государства и баланса между обороной и высшими моральными принципами. Его наследие — это активное, позитивное участие в решении... проблем».
Признанные основные религиозные лидеры оставались приемлемыми даже после смерти рава Кука в 1935 году. Среди этих почитаемых сионистских мудрецов Торы были раввины Ицхак Галеви Герцог, Ицхак Ниссим и Иссер Унтерман, а также Шломо Горен и Овадья Йосеф (чьи полномочия закончились в 1983 году). По оценке раввина Давида Голинкина, эти масштабные лидеры «пользовались всеобщим уважением за свои знания Торы и смелые галахические решения». Например, главный раввин Герцог (дед нынешнего президента Израиля), занимавший свой пост с 1936 по 1959 год, заслужил популярность тем, что открыто выступил против ограничительной британской Белой книги по еврейской иммиграции. Он также предпринимал усилия по спасению евреев в Европе во время Второй мировой войны и внес значительный вклад в изучение Торы.
К сожалению, возвышенная платформа, с которой эти уважаемые лидеры руководили иудейским культом, разрушилась в условиях политизации, коррупции и непотизма. По оценке раввина Голинкина, под давлением ультраортодоксальных партий в Кнессете, начиная с 1983 года, главные раввины «выбирались не по заслугам, а по политическим мотивам». Явным падением Главного раввината стала каденция Йоны Мецгера (2003-2013). Как пишет Цвика Кляйн, эпоха Мецгера «закончилась шквалом юридических проблем, а именно взяточничеством, мошенничеством, отмыванием денег, воровством и злоупотреблением доверием». По понятным причинам институт Главного раввината потерял доверие общественности.
Так, в 2013 году, по словам раввина Голинкина, процесс выбора главного раввина Министерством религиозных служб превратился в «длительную политическую кампанию, включавшую проклятия, газетные объявления и... сделки между кандидатами и политическими партиями... Единственное, чего не хватало в большинстве кампаний, — это религиозного послания... Выборы были направлены не на то, чтобы приблизить израильтян к иудаизму, а на то, чтобы добиться политической власти». Кроме того, стал очевиден непотизм. В 2013 году двумя кандидатами, отобранными на посты главных раввинов, стали раввин Ицхак Йосеф, сын Овадьи Йосефа, и раввин Давид Лау, сын бывшего главного раввина Исраэля Меира Лау, оба контролируемые израильскими ультраортодоксальными партиями.
Авторитет Главного раввината продолжал падать, и в начале июля 2024 года 10-летний срок полномочий раввинов Лау и Йосефа подошел к концу. Процесс передачи полномочий преемникам столкнулся с процедурными задержками. Как размышлял Цвика Кляйн, «главные раввины уходят на пенсию, но разве кто-нибудь это заметил?». Возникли проблемы с гиюрами, браками, разводами, контролем за кашрутом и так далее. Раньше раввинат не принимал гиюры, браки и разводы, проведенные неортодоксальными раввинами. Теперь это непризнание распространилось и на большинство ортодоксальных раввинов в диаспоре. Обеспечение кошерного надзора становилось все более дорогим и ненадежным. Начались битвы за доступ к местным миквам. Около 450 тыс. русских олим, неевреев по Галахе, остались без возможности обращения. Агунот (женщины, брошенные своими мужьями или чьи мужья исчезли, и поэтому они не могли снова выйти замуж) оставались в неопределенности. Все большее число помолвленных пар избегали брачных церемоний, проводимых под руководством раввината.
«Печальный факт заключается в том, что Главный раввинат Израиля [сегодня] является принудительной бюрократической структурой, не имеющей своего электората. Его не любят харедим, религиозные сионисты, приверженцы консервативного и реформистского иудаизма, а также светские израильтяне... Он существует только для того, чтобы политические партии могли использовать его в качестве инструмента влияния», — пишет Голинкин. Опрос, проведенный Израильским институтом демократии, показал, что 72% израильтян предпочли бы либо прекращение существования государственного раввината, либо его реформирования. Существует множество мнений о том, как решить эти растущие проблемы. Как может иудаизм в Израиле подчиняться принудительной и неэффективной национальной раввинской системе, оставшейся от османов?
Раввин Кеннет Брандер из Эфрата, президент сети «Ohr Torah Stone», пишет: «Израилю нужен раввинат, который использует Галаху для обслуживания широкого спектра еврейской общественности государства, играя при этом ведущую роль в удовлетворении меняющихся потребностей диаспоры. Статус-кво будет лишь продолжать разжигать цинизм в обществе по отношению к религии, способствовать расколу в обществе и ставить под угрозу роль государства в еврейском мире». Рав Брандер призывает к умеренным переменам, делающим раввинат более дружелюбным. «Например, когда речь идет о свадьбах, достаточно просто быть более дружелюбным к парам, в том числе к тем, кто не считает себя религиозным, чтобы убедиться, что они вступают в брак под галахической чупой».
Раввин Давид Став, лидер нехаредимной раввинской организации «Цохар», предложил себя в качестве альтернативного кандидата на пост главного раввина на выборах 2013 года. Однако ему не удалось обойти кандидатов, санкционированных харедим. При этом даже критики статус-кво нередко оказывали ему поддержку. На первый взгляд, раввин Став стремился демократизировать раввинат как в вопросах выбора, так и в вопросах подотчетности обществу. Однако возражения против него сводились к тому, что он хотел сохранить неприемлемый статус-кво; он просто хотел заменить главных раввинов-харедим членами своей группы «Цохар».
За более масштабную реформу раввината выступал раввин Сет Фарбер и его организация «Итим». Рав Фарбер обратился не к американскому разделению церкви и государства, а к британскому Главному раввинату (раввин Джонатан Сакс, з "л), с отголосками вдохновляющего видения рава Кука относительно этой должности. Главный раввин должен служить личным примером для подражания для всех израильских евреев, которым будут адресованы его послания Торы. Как и в Великобритании, официальный раввинат сохранит полномочия по надзору за кашрутом и по-прежнему будет воплощать в себе все грани санкционированного государством аспекта иудаизма. Однако, как и в британском еврействе, главный раввин и его окружение отказались бы от контроля над вопросами личного статуса. Каждое течение будет заключать браки, проходить гиюр, разводиться и т. д. на своих условиях.
Лидеры консерваторов/масорти Исмар Шорш, ректор Еврейской теологической семинарии, Реувен Хаммер (з "л), бывший президент Международной раввинской ассамблеи, и раввин Давид Голинкин, президент Институтов Шехтера, призвали к упразднению Главного раввината Израиля. По их мнению, иудаизм останется официальной государственной религией Мединат Исраэль, но связь между государственным устройством Израиля и конкретным течением иудаизма должна быть разорвана. Также должно быть разорвано применение принудительной власти какой-либо конкретной политической партии в вопросах иудаизма. Учитывая насущные потребности огромного числа российских олим, следует узаконить гражданские браки и разводы, а также смягчить критерии захоронения на еврейских кладбищах.
Пока главных раввинов заменяют временные и.о.: раввин Элиэзер Игра в качестве временного председателя Высшего раввинского суда и раввин Яаков Роха в качестве временного председателя Совета главного раввината. Ведущие кандидаты на эти должности вновь столкнулись с обвинениями в непотизме: главный раввин Беэр-Шевы Иегуда Дери, брат лидера ШАС Арье Дери, и раввин Моше Хаим Лау, брат нынешнего главного ашкеназского раввина. Выдвижение на первый план династических фигур еще раз усиливает призыв Рава Става к объединению двух должностей главных раввинов в одну. Порядок, при котором избираются ашкеназский и мизрахийский главные раввины, было создан после Первой мировой войны британскими мандатными властями, а не в соответствии с законом Торы. «Вместо того, чтобы быть источником единства, — сказал рав Став, — наличие двух главных раввинов является источником раскола». Раньше было «несколько аргументов в пользу того, почему у нас два раввина: раввины могли бы уравновешивать друг друга: если один слишком либерален, другой мог бы быть более консервативным. Или если один был экспертом в одной области Галахи, другой мог бы специализироваться в другой». Рав Став отметил, однако, что двуглавый Главный раввинат вместо этого «постоянно приглашает к конфликтам».
Учитывая все эти разногласия, раввины Шорш, Хаммер и Голинкин стремятся к тому, чтобы Главный раввинат вернулся к временам рава Авраама Кука. Целью должно быть объединение еврейского народа, а не его дальнейшее дробление. Они выступают за создание «свободного рынка» еврейской веры по типу диаспоры. Каждому израильскому еврею должно быть позволено выбирать себе раввина по вкусу. Это будет касаться вопросов брака, развода, гиюра и погребения, контроля кашрута, доступа к микве, государственного финансирования общинных раввинов и т. д. Лидеры масорти уверены, что свободная и открытая конкуренция не оттолкнет израильтян от идишкайта. Напротив, все больше израильских евреев и евреев диаспоры будут любить иудаизм и уважать израильских раввинов.
Перевод Ларисы Узвалк
