Хрустальная ночь 1938 года вошла в историю как одна из самых трагических дат в еврейской (и немецкой) истории — и по праву. Захватив множество книг из еврейских частных домов и библиотек, нацисты сожгли их на огромных кострах — как бы предвещая грядущий пожар в Европе и Холокост.
Америка 2024 года — это не нацистская Германия, однако в ней все чаще и чаще происходит «отмена» (запрет) книг (и не только книг) «сионистов» (читай: «гордых евреев», поддерживающих Израиль) и других авторов, чьи идеи и философия считаются неприемлемыми и, следовательно, незаконными (несколько дней назад в школьной системе штата Юта было отменено несколько книг лауреата Букеровской премии Маргарет Этвуд). Возникает вопрос: сжигание книг и их запрет — это одно и то же? Мой ответ: нет, но...
Сначала «Нет». На самом деле, несколько «нет». Во-первых, Америка сегодня страдает от повсеместной отмены книг. В одних случаях это инициированные или одобренные властями проекты, в других — проекты частных лиц, в третьих — гибриды. Например, губернатор Флориды Рон Десантис в 2022 году подписал закон, который расширил участие общественности в проверке материалов, используемых в школах, и позволил неограниченно требовать запрета книг в школьных библиотеках по всему штату. Это явление вскоре вышло из-под контроля, так что позже губернатору пришлось частично отступить, приняв в 2023 году закон, ограничивающий не родительские жалобы на то, как в школах преподается информация о сексе, гендере и других «будоражащих» темах — но родители школьников могли и дальше продолжать ополчаться на подборки своих библиотек.
Однако стоит отметить, что «отменяет» здесь не само правительство, а общественность (Хрустальная ночь была явно разжигаема и возглавлялась провластными лакеями). Первая поправка к Конституции Америки все еще действует — или, лучше сказать, «буксует». Попадет ли она полностью в руки толпы, отменяющей книги, — это вопрос, который предстоит решить нынешнему гиперконсервативному Верховному суду.
Второе различие между тем временем и сегодняшним — это источник (или, лучше сказать, источники) таких антикнижных нападок. Если в нацистской Германии они исходили исключительно от крайне правых, то в Америке 2024 года они исходят от крайних флангов обоих идеологических лагерей. Правые пытаются задушить «проснувшиеся» темы (антирасизм, разнообразие, мультикультурализм, даже равенство!); левые пытаются предотвратить публикацию и продажу книг, а также предоставление микрофона ораторам, если считают их сионистами, расистами, гомофобами и т. д. и т. п.
Последний вопиющий пример последнего: Габриэль Зевин — автор бестселлеров, чья книга «Завтра, завтра, завтра», роман о дизайнерах видеоигр, уже два года находится в списке бестселлеров. Недавно New York Times включила его в список ста лучших книг XXI века. Зевин имеет еврейские и корейские корни — более мультикультурной книги и не придумаешь! Но теперь американские сторонники палестинского движения в литературном мире обвиняют ее в том, что она «сионистка» и поэтому ее произведения (у нее есть еще девять опубликованных книг) должны бойкотироваться. Что в этом такого? Она никогда не публиковала и не высказывала никакого мнения об Израиле! Очевидно, что крайне левые сошли с рельсов не меньше, чем крайне правые.
И это в стране, где свобода слова считается высшей ценностью (именно поэтому она прописана в ПЕРВОЙ поправке к Конституции). В каком-то смысле тот факт, что такое кардинальное право подвергается нападкам с обеих сторон, пожалуй, даже опаснее, чем официальное участие правительства в цензуре, поскольку это отражает очень глубокий раскол в американском обществе. А если к этому добавить еще и участие правительства (на уровне штатов), то все становится еще более тревожным.
Сравните это с Израилем, где нет писаной Конституции. В еврейском государстве не существует культуры отмены, возможно, потому, что народ Книги по-прежнему высоко ценит, если не сказать сакрализирует, любую литературу. Правда, нынешнее правительство пытается косвенно (но не так тонко) контролировать прессу. Обвинительное заключение премьер-министра Нетаньяху по «Делу 2000» — самый вопиющий, но не единственный пример (посмотрите на поддерживаемую правительством подоплеку появления 14-го канала или недавнее отстранение Равива Друкера от участия в программе расследований на 13-м канале). Тем не менее, израильская пресса свободна и язвительна, о чем хорошо знает любой читатель Times of Israel (и Haaretz, Yediot Ahronot).
Дело не в том, что идеологически Израиль — это Швейцария, страна крайней умеренности и компромисса (оксюморон нарочитый) — далеко не так. Идеологические расхождения, разногласия и споры в еврейском государстве — явление эндемическое. Несмотря на все это, талмудическая этика все еще жива и процветает: elu v'elu divrei elohim cha'yim (в вольном переводе: и это мнение, и то мнение по-своему правильны).
Америка вроде бы придерживается иудео-христианских ценностей. Независимо от того, существует ли такое животное или нет, дяде Сэму не повредит вернуться к некоторым из своих мнимых иудейских корней. В противном случае, хотя, возможно, он и не находится на пути к очередной хрустальной ночи, все же дальнейшая отмена книг и людей сделает его просто еще одной закрытой страной, а не лидером свободного мира, к чему он стремится.
Times of Israel, перевод Якова Скворцова
