В течение нескольких месяцев предвыборной кампании Дональд Трамп заявлял, что хочет прекращения войны в Газе, и, как сообщается, даже установил сроки, по которым Израиль должен завершить свою кампанию против ХАМАСа на палестинской территории к своей инаугурации.
Он также предупредил на съезде Республиканской партии, что если ХАМАС не освободит заложников до его инаугурации 20 января, то заплатит «очень высокую цену». Но воплотятся ли предвыборные обещания в реальные результаты? И приведет ли это к возвращению заложников — цели, общей для всех израильтян, независимо от политических убеждений?
По мнению экспертов по ближневосточной политике, ответы зависят от конкретики, которую Трамп пока не предложил; от премьер-министра Биньямина Нетаньяху, который сталкивается с давлением, которое одним Трампом не ограничивается; и, в определенной степени, от определений слов «война» и «конец». Многие аналитики заявили, что ожидают продолжения боевых действий в той или иной форме, несмотря на предупреждения Трампа. «Война в Газе, интенсивные боевые действия, закончились несколько месяцев назад. Сейчас мы имеем дело с борьбой с повстанцами, — сказала Шира Эфрон, старший директор по политическим исследованиям Израильского политического форума, организации, которая стремится к созданию палестинского государства рядом с Израилем. — Израиль мог бы сказать: ”Хорошо, мы закончили войну в Газе, но мы остаемся здесь, я не знаю, на 10 лет, пока не сможем передать это дело надежному партнеру. И это то, что Трампа, возможно, устроит».
Марк Дубовиц, президент Фонда защиты демократий, который выступает за конфронтационную позицию в отношениях с Ираном и его прокси, сказал, что, по его мнению, Трамп понимает, что Израиль продолжит военную кампанию против своих врагов. Во время телефонного разговора с Нетаньяху перед последним израильским ударом по Ирану Трамп, как сообщается, сказал премьер-министру: "Делайте то, что вы должны делать”. Я не думаю, что будущая администрация Трампа будет питать какие-либо иллюзии относительно того, что ”прекращение войны" по сути означает прекращение израильских операций в Газе или на юге Ливана или против Ирана. Я думаю, что Трамп говорит о крупных наземных операциях в Ливане и крупных наземных операциях в Газе».
Будет ли Трамп считать войну закончившейся, если военные операции в Газе и Ливане продолжатся, неясно. Как и в случае со многими аспектами своей повестки дня, избранный президент не говорил подробно о своем видении прекращения конфликта на Ближнем Востоке. «Я бы сказала, что он ожидает от них 100-процентной победы, именно так он всегда говорит о прекращении войн», — заявила израильскому телеканалу в минувшую среду пресс-секретарь Республиканской партии Элизабет Пипко. Когда ее попросили объяснить, как можно быстро добиться решающей победы сейчас, после того как израильские войска более года ведут изнурительную войну в Газе, она обвинила администрацию Байдена в недопущении «решительных» действий. Также неясно, будет ли прекращение войны, по мнению Трампа, означать прекращение войны для ХАМАСа, точнее, того, что от него осталось. Террористическая группировка, которая номинально остается правящей в Газе, несмотря на то что была обезглавлена и разгромлена израильскими войсками, до сих пор недвусмысленно заявляла, что не согласится ни на какое соглашение о прекращении огня, которое включало бы освобождение заложников, без полного прекращения боевых действий и вывода всех израильских войск.
Эфрон отметила, что президент Джо Байден и вице-президент Камала Харрис четко обозначили, как они хотят закончить войну. Это решение включает освобождение заложников и увеличение объемов гуманитарной помощи палестинцам в Газе. В отличие от этого, сказала она, «я не уверена, какую позицию займет Трамп и его окружение».
Джереми Бен-Ами, президент J Street — либерального еврейского лобби, которое уже несколько месяцев призывает к прекращению огня, поддерживает Харрис и критикует правительство Нетаньяху, — сказал, что не может предсказать, ускорит ли избрание Трампа прекращение войны. Перед выборами Бен-Ами сказал, что, по его мнению, Нетаньяху ведет себя так, чтобы объявить о победе в случае выигрыша Трампа. «Кто знает? — вот честный ответ, — сказал он. — Не существует такой вещи, как последовательная внешняя политика. Во всем, что происходит вокруг Дональда Трампа, нет никакой последовательности, и я абсолютно не представляю, какой будет его политика через 74 дня, и я думаю, что он тоже понятия не имеет».
Подобная недосказанность оставила достаточно места для инсайдеров, чтобы строить предположения о том, о чем могут думать Трамп и Нетаньяху, и в чем может заключаться разница между ними. «Что касается Нетаньяху, я думаю, он надеется, что с Трампом у него будет больше свободы действий в отношении Газы в целом, — сказал Дэвид Маковски, старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики, аналитического центра, который консультируется как с правительствами США, так и Израиля. — Вероятно, он чувствует, что администрация Трампа не будет сохранять над ним такой же пристальный контроль». Но, по словам Маковски, если Нетаньяху решит, что избранием Трампа он кардинально ослабил давление со стороны Соединенных Штатов, то вскоре его ждет неприятное известие. Трамп заявлял во время предвыборной кампании, в том числе американцам арабского происхождения в Мичигане, что они могут рассчитывать на “мир на Ближнем Востоке”, если он станет президентом. Трамп также сталкивается с давлением со стороны изоляционистского фланга Республиканской партии, включая избранного вице-президента Джей Ди Вэнса, который выступает против активной внешней политики и предостерегает от конфликта с Ираном. Я думаю, что Трамп рассчитывает на прорыв на Ближнем Востоке, которого он хотел бы, как и саудовцы. Но саудовцы говорят: ”У вас не может быть прорыва, соглашения Авраама 2.0, если Израиль ведет войну в Газе". Я не думаю, что Нетаньяху так уверен в своих отношениях с Трампом, как думают некоторые люди».
Офир Гутельзон, израильский эмигрант, живущий в области залива Сан-Франциско и основавший организацию UnXeptable, которая протестует против Нетаньяху в знак солидарности с израильскими антиправительственными активистами, сказал, что он не верит, что Трамп добьется большего успеха, чем Байден, в оказании давления на Нетаньяху с целью прекращения войны в Газе. Трамп это или нет, но Нетаньяху сталкивается с давлением со стороны своего правого крыла, которое выступает за продолжение войны до тех пор, пока ХАМАС не будет разгромлен, и при этом преуменьшает важность возвращения заложников. «Мы находимся в ситуации, когда Нетаньяху необходимо сохранить это правительство до истечения срока действия бюджета [который должен быть утвержден к 31 декабря], и поэтому он, к сожалению, ничего не может выполнить из-за своих политических потребностей выживания», — сказал Гутельзон.
Гутельзон указал на тот факт, что Нетаньяху отправил в отставку министра обороны Йоава Галанта, который утверждал, что Израиль достиг своих целей в Газе и настаивал на послевоенном плане, в знак того, что конца войне или сделки с заложниками не видно, с давлением Трампа или без него. «Увольнение Галанта — нехороший знак для заложников, — сказал Гутельзон, чья организация работает с семьями заложников. — Я, честно говоря, не знаю, что может сделать Трамп, чего не сделал Байден: мы слышали от самих семей заложников, что главным препятствием для сделки с заложниками является Нетаньяху и его правительство. И, следовательно, это зависит от правительства Израиля, а не от президента США». На протяжении всей своей карьеры Нетаньяху конфликтовал с президентами-демократами, и считается, что это хорошо воспринимают его избиратели. Хелит Барель, бывший директор Совета национальной безопасности Израиля, заявила, что столкновение с Трампом, который пользуется популярностью среди израильтян, не принесет таких же выгод премьер-министру. «Нетаньяху гораздо труднее справляться с конфликтами с Трампом, чем с демократической администрацией, потому что, по крайней мере, там он набирает политические очки у себя дома, — сказала она. — Трамп, однако, также привлекает поддержку Нетаньяху, и израильская общественность в целом действительно благоволит ему».
Для семей оставшихся заложников (среди которых четыре американца, считающиеся живыми) выборы стали толчком из тупиковой ситуации, которая не вернула их близких. Они призвали Трампа сотрудничать с администрацией Байдена в переходный период, чтобы добиться освобождения заложников.
«Это чрезвычайный, катастрофический гуманитарный кризис, а не партийный вопрос, — говорится в заявлении, опубликованном в среду Форумом семей заложников и пропавших без вести. — Члены наших семей, находящиеся в плену в Газе, нуждаются в двухпартийной коалиции смелых и преданных лидеров, чтобы вернуть их домой».
Неясно, будет ли этот совет услышан. Во время первого прихода Трампа в Белый дом он и его команда, как известно, отказались от координации и поддержки со стороны уходящей администрации Обамы.
Бен-Ами сказал, что рассматривает противодействие Трампа войне как единственный проблеск надежды после выборов: «Если есть хоть какой-то шанс, что Дональд Трамп станет эффективным посланником, который убедит премьер-министра Нетаньяху и это радикально правое правительство, что пришло время объявить о победе, прекратить войну и вернуть заложников домой, это будет положительным моментом. Но это не изменит того факта, что это катастрофа для Соединенных Штатов и для демократии во всем мире».
Эфрон считает, что непредсказуемость Трампа может подтолкнуть все стороны, включая Иран, который поддерживает ХАМАС и угрожает третьим прямым нападением на Израиль прямо сейчас, к прекращению конфликта.
«Хорошо то, что, поскольку он непредсказуем, несмотря на то что уже был президентом уже четыре года, он создает своего рода эффект сдерживания, — сказала она. — Я уверена, что сейчас в Китае, на Тайване, в Северной Корее, Иране и Израиле ведутся те же разговоры: “Что он собирается делать?”. И мы не знаем. И благодаря этому эффекту сдерживания у [Трампа] могут быть рычаги влияния на игроков».
Times of Israel, перевод Ильи Амигуда
