1968 год во многих отношениях был переломным и судьбоносным — достаточно вспомнить молодежные бунты в Париже, «Пражскую весну» и войну во Вьетнаме. Однако для поколения моих родителей 1968 год останется навсегда связанным с антисемитской кампанией, которая привела к изгнанию из Польши почти 15 000 евреев. Кампания, устроенная тогдашним коммунистическим правительством, привела к вынужденному исходу из страны многих ведущих ученых, деятелей культуры и искусства, причем произошло это все менее чем через четверть века после Холокоста.
После победы Израиля в Шестидневной войне все участники Варшавского договора, за исключением Румынии, разорвали с еврейским государством дипломатические отношения. События в Польше вскоре приняли еще более мрачный оборот. В июне 1967 года, через неделю после приостановления дипломатических отношений, Владислав Гомулка, первый секретарь ЦК Польской объединенной рабочей партии (ПОРП) и министр внутренних дел генерал Мечислав Мочар, чьи антисемитские взгляды не были ни для кого секретом, начали кампанию, направленную против польских евреев.
До Второй мировой войны в Польше проживало около трех миллионов евреев. К 1968 году их количество сократилось до нескольких десятков тысяч. Тем не менее эти оставшиеся были объявлены «чужаками», «космополитами», «сионистами». Далее евреи были объявлены «врагами народной Польши», «пятой колонной», которую необходимо уничтожить, пока она не набрала силу.
Слушая речь Гомулки у себя дома по телевизору, мои бабушка и дедушка не на шутку встревожились. Главное, что они поняли из нее: в своей родной стране их считают нежелательными чужаками.
В марте 1968 года, после подковерной борьбы в верхах, в стране началась полномасштабная пропагандистская кампания: «антисионистские» резолюции были приняты на более чем 100 тысячах публичных собраниях на предприятиях, в партийных комитетах и даже в спортивных клубах по всей стране. После этого польские граждане еврейского происхождения подвергались систематическим преследованиям — якобы за «клевету на польское государство». Множество людей лишились работы, были исключены из вузов, что подтолкнуло их к эмиграции.
С особой жестокостью антисемитская кампания свирепствовала в Лодзи. В этом крупнейшем промышленном центре страны из местных СМИ изгнали всех журналистов-евреев, а от врачей, работавших в офтальмологической клинике, требовали справок о крещении. Выходившие под партийным грифом пропагандистские брошюры содержали ссылки на «Протоколы сионских мудрецов». В итоге через два месяца город стал практически «юденрайн».
Последний первый секретарь ПОРП Мечислав Раковский вспоминает, как женщина из Кракова с двумя сыновьями и больным мужем спросила Гомулку в письме: какими словами ей объяснить детям, что они стали изгоями в собственной стране. «Сделайте одолжение, пришлите нам несколько капсул с ядом, — писала она, — у меня нет сил продолжать жизнь, и я не хочу, чтобы мои сыновья всю жизнь должны были расплачиваться за то, что их отец был евреем».
В этой атмосфере, которую историк Дариуш Стола назвал «символическим погромом», десятки людей покончили самоубийством, оказавшись публично оскорбленными и социально изолированными».
Параллельно в стране проходили массовые студенческие протесты, имевшие целью либерализацию политического режима. Евреев обвиняли в том, что они вели среди студентов подстрекательские разговоры. Многие из евреев в итоге были задержаны, подвергнуты побоям и пыткам.
Юзеф Дайчгеванд был задержан 12 марта 1968 года, подвергался пыткам, преследованиям и в итоге был приговорен к двум годам одиночного заключения. «Полицейские приказали мне снять штаны, называли “грязным евреем”. Мне казалось, что надо мной издеваются не поляки, а немцы, мучившие моих родителей», — вспоминал он. Когда Дайчгеванд был освобожден из тюрьмы, все его друзья-евреи эмигрировали. Он решил последовать их примеру.
Другая эмигрантка, Доротея Бромберг, вспоминает в свидетельстве, записанном для Еврейского музея в Стокгольме: «Мы могли читать в газетах и слышать по радио, что евреи (сионисты) расшевелили студентов. В тот же день мой отец был уволен с работы. Почти все наши друзья и знакомые исчезли. После яростной кампании в СМИ против моего отца ему угрожали преследованием по обвинению в участии в “сионистском заговоре” против Польши. Ему грозило многолетнее или даже пожизненное тюремное заключение. Ему было отказано в адвокате, он подвергался перекрестному допросу ежедневно в течение года. Более 100 свидетелей были вынуждены подписать ложные показания против него.
Лицам, выразившим намерение эмигрировать, давали на сборы несколько недель. Затем они должны были отказаться от гражданства и получали билет в один конец. Хотя всех жертв антисемитской кампании презрительно именовали «сионистами», лишь четверть эмигрантов предпочла уехать в Израиль. Остальные выбрали Швецию, Данию, Францию, США.
Жертвы той унизительной антисемитской кампании до сих пор не получили никакой компенсации, виновные в преследовании евреев не были привлечены к ответственности. Эти события также не получили широкой известности в Польше и в мире в целом.
После того, как последние выжившие в Холокосте в Польше были вынуждены покинуть страну, еврейская община в стране фактически была ликвидирована. Продолжавшаяся много сотен лет богатая история польского еврейства завершилась.
Оригинальный текст: Jerusalem Post Перевод с английского Ильи Амигуда
