Новое социологическое исследование еврейского населения США, проведенное исследовательским центром Pew Research Center, отражает сложные и часто противоречивые смыслы, которые евреи вкладывают в понятие «религия», а также то, как «некоторые вещи меняются, а некоторые нет» в укладе их жизни. Как и исследование американских евреев, проведенное Pew в 2013 году, «Американские евреи в 2020 году» делит евреев на «евреев по религии» и «евреев без религии».
Евреи по вероисповеданию говорят, что религия, которую они исповедуют в настоящее время — иудаизм. По данным Pew, 27% взрослых евреев не идентифицируют себя как исповедующие иудаизм, но считают себя евреями этнически, культурно или по семейному происхождению. Среди евреев 18–29 лет это число возрастает до 40%, что вдвое больше, чем среди лиц в возрасте 50–64 лет.
Некоторые могут заламывать руки из-за падения интереса к иудаизму, как это сделали многие комментаторы после публикации итогов опроса. Однако я вижу в них свидетельством новаторских и постоянно меняющихся способов исповедания еврейской религии, а не повод для паники.
Хотя авторы сообщают нам, что «религия не занимает центральное место в жизни большинства евреев США», концепция религии в том виде, в котором ее используют сегодня большинство американцев, является порождением протестантизма в его современном виде, и еврейская вера не очень-то вписывается в эту парадигму.
Несмотря на все усилия еврейских мыслителей по разделению религиозных и культурных аспектов еврейства, эти границы никогда не были четкими. «Религию» в ее традиционном понимании сложно связать с реалиями еврейской жизни, в которых больше внимания уделяется общинам и обычаям. Только 20 процентов респондентов заявили, что их «религиозная вера» дает много смысла — возможно, потому, что американские евреи редко используют само понятие веры. Но исследование действительно раскрывает множество способов, которыми американские евреи всех мастей привносят иудаизм в свою жизнь. К ним относятся практики, традиционно считающиеся религиозными, например посещение седера (62%), и практики, считающиеся культурными, например приготовление или употребление традиционных еврейских блюд (72%).
В своей книге Beyond the Synagogue: Jewish Nostalgia as Religious Practice («За пределами синагоги: еврейская ностальгия как религиозная практика») я утверждаю, что для понимания еврейской практики необходимо использовать более широкое определение религии. Следуя за ученым-религиоведом Робертом Орси, я считаю, что религию лучше всего понимать как значимые отношения и практики, нарративы и эмоции, которые создают и поддерживают эти отношения.
Понимание религии как отношений (religion as relationships) делает наше взаимодействие с семьями, нашу привязанность к нашим предкам, наши связи с общинами и нарративы, которые мы используем для объяснения нашего места в мире, центральными для религиозной практики. Это позволяет нам увидеть, как еврейская религия встраивается в самые разные практики — так, что сами ее практикующие не могут идентифицировать себя как «религиозные» из-за того, как религия часто трактуется узко.
Я благодарю авторов исследования за то, что они задали гораздо больше вопросов о повседневных обычаях евреев, чем в исследовании 2013 года, а также за то, что они отметили, что культурные мероприятия дополняют так называемые религиозные. Это исследование показывает, что в большом количестве евреи едят продукты, которые они считают еврейскими, посещают еврейские исторические места во время путешествий, читают книги и статьи на еврейские темы, слушают еврейскую музыку, смотрят телепрограммы и фильмы на еврейскую тему. Общим для всех этих видов деятельности является то, что они позволяют евреям помещать себя в нарративы, которые придают экзистенциальный смысл. Я хотела бы, чтобы в исследовании спрашивали о посещении еврейских музеев, которые становятся все более важными пространствами еврейской общины, или о генеалогических исследованиях, чрезвычайно популярном времяпрепровождении, которое помогает евреям поместиться в семейную и общинную историю, пересекающую время и пространство.
Я предлагаю уделять больше внимания тому, что делают евреи, чем тому, что они называют «важным» для своей идентичности, как продолжают спрашивать социологи Pew, повторяя исследование 2013 года. Только 20% американских евреев считают, что употребление традиционных еврейских продуктов имеет важное значение для того, что для них значит быть евреем. Но формулировка вопроса не отражает еврейских реалий. Употребление в пищу продуктов, признанных «еврейскими», может быть значимой частью жизни еврея, но оно может быть слишком банальным, слишком легко упускаемым из виду, чтобы его можно было признать незаменимым или важным в соответствии с традиционными религиозными критериями. Обычные бытовые практики, такие как употребление в пищу продуктов, которые напоминают нам о наших семьях, наших сообществах и нашей истории, часто являются основополагающими для религиозной идентичности, а не явно считаются важными для них. Точно так же исследование показывает, что большое количество евреев владеют еврейскими ритуальными предметами.
Тот факт, что 24% «евреев без религии» владеют еврейским молитвенником, должен заставить нас задуматься. Как обнаружила ученый-религиовед Ванесса Л. Окс, американские евреи ненавязчиво разыгрывают важные части своей идентичности через материальные предметы, которые они имеют в своих домах, в том числе предметы, которые они редко или вообще не используют. Евреи могут находить новые и иногда удивительные смыслы в ритуальных объектах, даже вне традиционных контекстов. Некоторые вещи меняются, а некоторые нет. Американские евреи продолжают находить смысл в эмоциональной связи со своими семьями, общинами и историей, хотя способы, которыми они это делают, продолжают меняться. Расширение нашего определения «религии» может помочь нам лучше понять, как они это делают.
Times of Israel, перевод Ильи Амигуда
