Трагедия в Казани вновь подняла вопрос о том, стоит ли ужесточать в России оборот оружия. И вновь, как и в прошлые разы, как защитники, так и противники права на владение оружием приводят в пример зарубежный опыт. О нём «Нашей Версии» рассказал Константин Поживилко, изучивший этот опыт не по публикациям в интернете, а на своём примере.
Моя учёба в школе пришлась на 90-е, когда ещё оставались сильны советские традиции. Учителя старались беседовать с нами по душам, если надо, приходили домой, случись что – вызывали родителей. Потом мы уехали в Израиль, и последние три класса я заканчивал там. В израильской школе чуткости было значительно меньше, а вот контроля несоизмеримо больше. Когда у меня начались сложности с успеваемостью, мне на два дня вызвали психолога. Тесты показали, что у меня дисграфия, после чего орфографические ошибки перестали влиять на мои оценки. Не исключаю, что без такой корректировки у меня могли бы возникнуть серьёзные психологические проблемы, которые непонятно как отразились бы на моём отношении к школе и соученикам.
Психологи в школе работали и правда всерьёз. Ребят с психическими отклонениями вычисляли сразу. Кроме того, любая шалость, или, как нынче говорят, малейшее проявление девиантного поведения, сразу фиксировалась в личном деле учащегося. Причём эта информация никуда потом не пропадала – с ней впоследствии могли ознакомиться врачи, полицейские, члены приёмных комиссий вузов, а также кадровики госкомпаний.
Самую серьёзную проверку израильские юноши проходят при призыве в армию. Досье, собранное в школе, там изучают от и до. Плюс спецслужбы ещё могут что-то добавить от себя. В России информация о таких рисках, как наркомания, алкоголизм, хулиганские проявления и т.д., разбросана по разным ведомствам – о чём-то знают врачи, о чём-то полиция. В Израиле ты весь на виду. Впрочем, даже там не дают гарантии, что псих-одиночка не может вдруг появиться из ниоткуда. Потому учеников тренируют быть готовыми к нападениям. Школьников учат швырять в вошедшего в класс стрелка всё, что только попадётся под руку, и толпой валить его на землю. А учитель знает, что, услышав стрельбу, он должен встать у двери и, как только нападающий войдёт, треснуть его по голове чем-то тяжёлым.
Нет опасности? Нет оружия!
И всё же самым главным заслоном от вооружённых психов считается строжайший контроль над оружием. От свободного владения оружием в России сплошной вред. Заявляю это как человек, который оружие очень любит и три года прожил в обнимку с автоматом. При малейшей возможности еду в тир пострелять, всячески поддерживаю идею создания стрелковых клубов. Нравится стрелять – покупай «ствол», арендуй в клубе сейф и храни оружие там. Не хочешь покупать – стреляй из клубного. Потому что оружие дома – это только иллюзия безопасности.
Защитники «священного права владения оружием» часто ставят в пример Израиль, где вооружённые прохожие порой сами убивали террористов. Но, во-первых, таких случаев немного – куда меньше числа погибших в случайных разборках или при неосторожном обращении с оружием. Во-вторых, оружие в Израиле в отличие от России разрешают приобретать только тем, кому грозит реальная опасность. Например, живущим рядом с арабскими деревнями. А жителю города оружия не видать как своих ушей – считается, что его защищает полиция и система видеонаблюдения, распознающая лица даже в масках. При этом обладатели оружия, даже если они самые крутые «спецы», должны регулярно подтверждать лицензию. А это не так то просто – нужно не только показать меткость стрельбы, но ещё пройти врачебные и юридические проверки. Разве это не логично? Почему у нас в России, для того чтобы получить водительские права, надо учиться несколько месяцев, а помповое ружьё можно купить без всяких навыков?
После развала СССР, разрешая гражданам покупать оружие, у нас говорили, что так мы приближаемся к демократическим странам. Хотя в качестве примера брали лишь США, где право на владение оружием сложилось исторически, став частью менталитета. Это бездумное копирование чужого опыта сделало его для нас катастрофическим. За столетия американцы выработали умение и культуру обращения с оружием, там создана мощная инфраструктура для обучения стрелков. Россия же, как часто бывает, позаимствовала худшее, и наживающиеся на этой системе всеми средствами хотят это худшее сохранить.
Хотя ведь можно было взять за основу опыт Канады, где решили, что государство должно само защищать граждан от преступности и не делить с ними эту ответственность. В итоге даже в таком мегаполисе, как Торонто, убийства с применением огнестрельного оружия – редкость и сенсация. И происходят они в основном среди этнических сообществ. При этом правоохранители до педантичности внимательны даже к малейшим происшествиям. Простой разговор на повышенных тонах – основание для вызова полиции, которая сперва наденет наручники, а потом уже станет выяснять, чем ты недоволен и почему так громко разговариваешь. Когда мне кто-то ключом провёл по крылу автомобиля, канадские приятели на полном серьёзе посоветовали обратиться в полицию. Через неделю мне позвонили оттуда и сообщили, что две ночи на парковке проводилась засада, однако злоумышленника, увы, не поймали. Но расследование всё равно будет продолжаться, хоть и не в столь активном режиме. Может, потому канадцы и не жаждут приобретать оружие, зная, что им никто никогда не скажет: вот когда убьют, тогда и звоните?
Никаких травматов
Имея российский, израильский и канадский опыт, я уверен: оружие должно оказываться в руках только правильных людей. И пока государство не может обеспечить стопроцентную уверенность в человеке, оружие не стоит выдавать вообще. Поэтому надо выполнить волю подавляющего большинства граждан и всё оружие для так называемой самообороны полностью изъять, включая «хулиганствующие» травматы. Такое оружие только провоцирует, а не защищает. Недаром чуть ли не каждый день новостная лента приносит массу сообщений о вооружённом насилии. Водитель насмерть застрелил пешехода, который, по его мнению, недостаточно быстро переходил дорогу. Охранник супермаркета ранил 10-летнего мальчика, катающегося на самокате…
Оружие должно остаться в спортивных клубах и в тирах. Ну и, конечно, у охотников, но охотников настоящих. Во всём мире охота – это увлечение для богатых и законопослушных людей, при этом строго регулируемое. Мой приятель в Канаде купил лицензию на рыбную ловлю. Ему и в голову не могло прийти, что ловить можно только в отдельных зонах гигантского озера. В итоге заплатил крупный штраф и едва не лишился нового «Лексуса», который, как и удочки, был отнесён к орудиям браконьерского лова. Что уж говорить об охоте в Канаде. Попробуй там получи лицензию на оружие и отстрел. А забудешь об одном из строгих правил – например, не наклеишь на рога убитого оленя заранее полученные наклейки, – об охоте забудешь навек.
Любой самый незначительный проступок – скандал с женой или соседом, ружьё в руках выпившего – должен влечь за собой пожизненный запрет на владение оружием и у нас. Без психиатра же понятно, что товарищ неадекватен. Хотя, может, начинать вообще надо с другого? Со снижения уровня разобщённости и агрессивности в обществе. Стимулирования законопослушности и социальной ответственности. Ликвидации коррупции. Глубокой реформы правоохранительной сферы. Создания системы психологической помощи населению, учащей избегать конфликтов. А там и о владении оружием можно поговорить.
