Если решение о двух государствах больше не является жизнеспособным, каковы альтернативы для Израиля и палестинцев?

В последнее десятилетие в Израиле принято считать, что «решение палестино-израильского конфликта на основе принципа двух государств» больше не является достижимым или даже желательным вариантом. Это настолько верно, что вопрос практически исчез из международной повестки дня и общественного интереса, а на четырех подряд израильских выборах, с 2019 по 2021 год, «палестинский вопрос» явным образом отсутствовал в предвыборных кампаниях почти всех партий.

Критики и аналитики, независимо от того, поддерживают ли они эту модель, пришли к выводу, что в силу стечения причин модель двух государств не является жизнеспособной, осуществимой или устойчивой.

Согласно этому анализу, Израиль и палестинцы асимметрично переплетены и просто не могут разделиться на два суверенных политических образования таким образом, чтобы удовлетворить интересы безопасности первого и национальные устремления вторых.

Палестинские земли разбросаны между поселениями, а не занимают непрерывную территорию, которая позволила бы создать функционирующее палестинское государство; такое государство не будет иметь экономической устойчивости, если оно будет отделено от Израиля; и оно не будет обладать разумной управляемостью.

С точки зрения большинства израильтян сегодня, в существующих условиях палестинское государство с самого начала будет несостоятельным, а затраты на решение множества проблем, которые неизбежно возникнут, намного перевесят трудности статус-кво.

После 2014 года, когда госсекретарь Джон Керри предпринимал свои знаменитые усилия по «челночной дипломатии», ставшие последней крупной инициативой по возобновлению мирного процесса с двумя государствами на основе так называемых «Параметров Клинтона», наступил длительный перерыв. Палестинцы, утверждая, что здесь не существует такого понятия, как статус-кво, поскольку оккупация является динамичной и расширяющейся реальностью, угрожали «интернационализировать» конфликт, обратившись в ООН и потребовав признания в качестве суверенного государства.

Израиль время от времени выдвигает полуподпольные идеи «управления конфликтом», «экономического мира снизу вверх» или более актуального и модного «сокращения конфликта путем уменьшения трений, создаваемых оккупацией». Но ни одна из сторон всерьез не думает о долгосрочном урегулировании.

Появилась пугающая концепция «решения на основе одного двунационального государства». На первый взгляд, идея проста: поскольку разделение на два суверенных государства представляется невозможным, израильтяне и палестинцы будут жить в одном двунациональном государстве. Оно может быть создано одним из двух способов: по взаимному согласию или в результате ожесточенной политической конфронтации.

Большинство израильтян и все израильские правительства всех политических ориентаций быстро отвергли любую идею двунационального государства. Израиль — «демократический и еврейский». Двунациональное государство — это конец сионистского предприятия, если палестинцы получат права. В противном случае Израиль перестанет быть демократическим и фактически превратится в государство апартеида.

На самом деле, худший сценарий с израильской точки зрения — это самороспуск Палестинской автономии на основании отсутствия у нее какого-либо политического будущего. При этом Израиль станет фактическим сувереном Западного берега и, возможно, Газы. Следующим естественным шагом палестинцев будет требование аннексии и права «один человек — один голос».

Израильские политики живут в глубоком отрицании этого сценария. Военные планировщики признают его правдоподобность в недалеком будущем. Но если модель двух государств нежизнеспособна, а модель двунационального государства неприемлема, что тогда? Есть три основных варианта.

1. Трехсторонняя израильско-палестинско-иорданская конфедерация

В общих чертах, в Иордании будет два парламента: один в Аммане и один для палестинцев в Рамалле или на окраине Восточного Иерусалима. Предполагается совместная экономика и израильский режим безопасности на Западном берегу.

Но этого мало для независимого государства, которого хотят палестинцы, и, что очень важно, нет никаких признаков того, что Хашимитское королевство заинтересовано в такой угрожающей режиму в Аммане структуре.

2. Международный протекторат

Западный берег и Газа будут управляться международными силами, включая ООН и НАТО, или же такая структура будет создана специально для этой задачи. Послевоенные Германия и Япония, Гуам и совсем недавно Косово находились под таким режимом.

У палестинцев в этом случае будет плюс: государство, которое, скажем, в течение 10 лет будет управляться международным альянсом. Это был бы план «строительство-эксплуатация-передача», который позволил бы Израилю сохранять военное присутствие и освобождать территории в соответствии с графиком.

Хотя это может понравиться всем, кто разочаровался в модели двух государств и опасается двунациональной модели, трудно представить, что мир между 2022 и 2025 годами согласится на такой план.

3. Одно государство

Для него существует несколько моделей, ни одна из которых до сих пор не была тщательно изучена.

Пнина Шарвит-Барух, отставной полковник ЦАХАЛа, юрист-международник и юридический советник израильских переговорщиков на нескольких этапах мирного процесса, опубликовала беспристрастное детальное исследование различных моделей единого государства.

Она анализирует четыре возможных типа единого государства: унитарное государство; государство с палестинской территориальной автономией; федеративное государство; конфедерация. Затем она применяет 18 параметров к каждой модели и рассматривает их осуществимость.

Демографический аспект

Прежде чем рассматривать плюсы и минусы четырех моделей, важно понять демографическое состояние и перспективы израильских евреев и палестинских арабов. Это основа любого политического урегулирования, и полагаться на демографические выкладки, выдающие желаемое за действительное, или на Библию, — бесполезно.

Демография хороша тем, что она не поддается политическим манипуляциям. Приведенные ниже цифры относятся к середине 2021 года и основаны на данных израильского и палестинского статистических бюро, ООН и ЦРУ.

От реки Иордан на востоке до Средиземного моря на западе проживает примерно 14 миллионов человек. По более скромным оценкам, эта цифра составляет чуть менее 13 миллионов. Разница может быть объяснена тем, что палестинцы удобно считают жителей Иерусалима дважды и не вычитают палестинцев, уехавших в другие страны.

Разница хотя и составляет около полумиллиона человек, не оказывает существенного влияния на общий баланс. На израильской стороне «зеленой черты», демаркационной линии перемирия до Шестидневной войны 1967 года, разделяющей Израиль и Западный берег, проживает 9,4 миллиона человек.

Около 6,9 миллионов, или 74,2 процента из них, составляют израильские евреи. Около 1,93 миллиона граждан, или 21 процент, являются палестинскими арабами, которых обычно называют израильскими арабами. Цифра 1,9 млн. включает 350 000 палестинцев, проживающих в Восточном Иерусалиме.

На Западном берегу, в Иудее и Самарии, проживает 2,5 миллиона палестинцев. Таким образом, численность арабов составляет 4,43 миллиона человек (2,5 миллиона на Западном берегу и 1,93 миллиона в самом Израиле), евреев — 6,9 млн. Таким образом, общее число жителей составляет 11,3 миллиона человек. Это означает, что 60 процентов населения составляют евреи и 40 процентов — палестинцы. Соотношение 60 на 40 не идеально, но с ним можно справиться, верно? Нет, неверно. Совсем неверно.

Потому что есть Газа. Помните Газу? Если нет, то у нее есть неприятная привычка напоминать Израилю о своем существовании каждый год или два. В Газе проживает от 1,8 до 2 миллионов человек. Для целей данного анализа предположим, что 1,9 миллиона.

Таким образом, общая численность населения между рекой Иордан и Средиземным морем теперь увеличивается до 13,2 миллиона человек. Может показаться, что это не так много, но демографический баланс меняется кардинально. С присоединением Газы соотношение евреев и палестинских арабов составит примерно 52,2% к 47%.

Два схожих по размеру этнонациональных сообщества, страдающие от более чем 100-летней вражды и конфликтов, схожие по размерам.

Исключает ли демографическое равновесие возможность о создания одного государства? Очевидно, что это зависит от политического развития событий, но это, безусловно, накладывает на модель зловещее облако нежизнеспособности. Это предполагает определенную степень срочности, особенно со стороны Израиля, который решительно отвергает эту модель. Самодовольный подход «нет партнера» не закрепляет статус-кво; скорее, он ускоряет превращение модели одного государства в реальный вариант по умолчанию.

Метод в метриках

В исследовании применяется 18 параметров к каждой из четырех моделей формулы одного государства. Некоторые из них поддаются количественной оценке, например, экономика, география и демография. Некоторые вытекают из опыта десятилетий неудачных израильско-палестинских переговоров. Другие связаны с историческим контекстом и идеологическими атрибутами сионизма и палестинского национализма.

Вместе они оценивают жизнеспособность каждой модели. Вот эти параметры:

1. Территориальное размежевание

2. Статус поселений

3. Статус Иерусалима

4. Аспекты гражданства и проживания

5. Власть

6. Участие палестинцев в управлении государством

7. Свобода передвижения в пределах государства

8. Проблема беженцев

9. Аспекты безопасности

10. Социальные аспекты

11. Экономические и гражданские аспекты

12. Сохранение еврейского характера государства

13. Сохранение демократического и либерального характера государства

14. Последствия для арабских граждан Израиля

15. Последствия для Палестинской автономии

16. Сектор Газа

17. Исполнение модели

18. Осуществимость достижения модели

Что дают эти параметры в плане моделей? Не много.

Унитарное государство

По сути, это двунациональное государство, о котором говорилось ранее. Израиль не может жить с 40-процентным (без Газы) палестинским суперменьшинством, особенно если палестинцы получат право голоса. Палестинцы не будут добровольно интегрироваться в государство, которое определяет себя как еврейское, как национальный очаг еврейского народа. Экономическая разница огромна. Поэтому жизнеспособность этой модели равна нулю.

Государство с палестинской автономией

Это фактически означает включение Западного берега в состав Израиля с автономией палестинских муниципалитетов, системы образования и здравоохранения. Эта модель основана на согласии палестинцев, что крайне маловероятно. Она не отвечает национальным чаяниям палестинцев, что приведет к сопротивлению и несогласию. С точки зрения израильской перспективы и интересов безопасности, она увековечивает военную оккупацию и ничего не смягчает.

Федеративное государство

Основная идея заключается в том, что земля и население разделены на две федеративные единицы (кантоны) на основе однородной этнодемографии, а не политически демаркированной границы. Но как устроено центральное федеральное правительство? Распределяется ли оно по принципу 60 на 40? Кто принимает решения по вопросам безопасности?

Такое разделение создает многочисленные точки трения — политические, экономические, административные, в сфере безопасности, транспортные, бюджетные. Таким образом, жизнеспособность данной схемы весьма сомнительна и основана на доверии, доброй воле и сотрудничестве, которые являются «товарами, находящимися в явном дефиците».

Конфедерация

В отличие от трехсторонней конфедерации с Иорданией, эта модель состоит, по сути, из двух государств с четко очерченной границей вдоль «зеленой черты», свободой передвижения, отсутствием переселения населения и единой экономикой.

Эта модель не лишена проблем и потенциальных расколов: трения между палестинцами и поселенцами, безопасность границ и Иерусалим. Но она является наиболее жизнеспособной из четырех.

Парадокс заключается в том, что она является наиболее жизнеспособной из моделей одного государства именно потому, что она очень похожа на модель двух государств: максимальное размежевание и политическое разъединение. Если это так, то почему бы не рассмотреть этот вариант в качестве первой фазы будущего соглашения о двух государствах?

Ответ, как это ни трагично, заключается в том, что правительства принимают правильное решение только после того, как они исчерпали все другие возможности.

Haaretz, перевод Якова Скворцова