Происхождение старинного праздника североафриканских евреев неизвестно, но, вероятно, он возник под берберским влиянием.
Мимуна — праздник, который сейчас отмечается преимущественно в Израиле, начинается в ночь окончания Песаха и продолжается на следующий день. Это праздник еврейской североафриканской, и особенно марокканской, самобытности.
В канун Мимуны семьи открывают свои дома для гостей, предлагают традиционные североафриканские блюда, одеваются в традиционную североафриканскую одежду и играют арабскую музыку; а на следующий день устраивают пикники с шашлыками.
Мимуна зародилась столетия назад у евреев Северной Африки. И исчезла там, когда большинство евреев в 1950-х годах Северную Африку покинули. Большинство осело в Израиле. Некоторые сохранили традицию Мимуны, но это были скромные семейные мероприятия.
Израильская Мимуна, какой мы ее знаем сегодня, родилась в 1966 году, когда активист рабочего движения Шауль Бен-Симхон организовал первый большой «мимунский» пикник в лесу Бен-Шемен, в центральной части Израиля.
Для Бен-Симхона мероприятие было не столько культурным событием, сколько политическим инструментом, призванным воодушевить израильтян из Северной Африки и объединить их в политическую силу, которую можно было бы использовать на благо общества.
Первый пикник собрал 300 человек, но через год в парк Синедриа в Иерусалиме пришли три тысячи: многие были одеты в традиционную одежду и несли палатки, музыкальные инструменты и еду. К сожалению, пошел дождь, и все разбежались.
На следующий год пришло почти десять тысяч, еще через год 1 вдвое больше. В 1970 году в Иерусалиме в празднике участвовало 30 тыс. человек.
Не все были довольны формой, которую приняла Мимуна. Некоторые раввины начали роптать на нерелигиозный характер праздника и призывать к его бойкоту, ссылаясь на скандальные беспорядочные связи, которые некоторые практиковали под личиной праздника.
Обиделись не только раввины. Некоторые интеллектуалы из североафриканской общины заявили, что считают эти празднования унижающими их соплеменников, сводящими культурное наследие к шумным костюмированным пикникам с шашлыками и громкой музыкой.
После того, как левые партии в 1977 году уступили власть правому «Ликуду», отчасти благодаря тому, что многие североафриканские евреи поддержали его, новое правительство лишило Бен-Симхона прав на организацию Мимуны и доверило это активисту «Ликуда», марокканскому еврею Сами Бен-Шитриту.
В интервью «Маарив» тот сказал, что были даже мысли отменить праздник из-за «спорного поведения», над которым организаторы не имели никакого контроля. «СМИ, особенно телевидение, накинулись на это».
Но решили не «упразднять праздник», чтобы не разочаровывать общину.
Полным изменением характера Мимуны «от Бен-Шитрита» стало смещение акцента на празднование накануне вечером: «Завтра, с окончанием Песаха, 100 000 домов североафриканских евреев возобновят древнюю традицию: день открытых дверей, накрытый стол и семья, ожидающая гостей».
С годами его усилия увенчались успехом.
По мере того, как праздник набирал популярность, израильские исследователи начали выяснять его происхождение. Первым был исследователь североафриканского еврейства Исаак Эйнхорн, который в 1971 году заявил: «Мимуна — праздник в честь Маймона, царя царей демонов». Он основывался на сходстве названия праздника и имени демона из еврейских средневековых писаний, и на описании праздника, сделанном в 80-х годах 18 в. в Марокко, путешественником Самуэлем Романелли в книге Massa' ba-'Arab («Путешествие по арабской земле»): «В ночь, когда Песах заканчивается, они [марокканские евреи ставят] стол с угощениями и ходят друг к другу в гости». Романелли предполагает, что, возможно, стол накрывается для древнего семитского бога удачи Гада, упомянутого в Книге Исайи: (65:11). «Маймон» в переводе с арабского означает «удача».
Дж. Дж. Бенджамин в книге «Восемь лет в Азии и Африке (с 1846 по 1855 год)» (английское издание было опубликовано в 1859 году) писал, что праздник назывался Лель-эль-Маймун (арабск.) – «Ночь удачи».
Статья Эйнхорна встретила резкую критику со стороны других известных исследователей североафриканского еврейства, Хаима Зеэва Гиршберга и Иссахара Бен-Ами. В 1972 году Гиршберг писал, что выводы Эйнхорна поспешны и вопрос требует дальнейшего изучения. Бен-Ами был конкретнее: хотя марокканские евреи действительно проводили обращенные к демонам ритуалы, Маймон не был одним из демонов; а Эйнхорн проигнорировал детали праздника, не связанные с культом демона: купание утром в реке, выезд «на природу», благословение деревьев, украшение дома снопами и цветами и многое другое.
В 2008 году Игаль Бен-Нун опубликовал статью, повторяющую аргументы Эйнхорна с существенным изменением: демон – не Маймон, а его жена Мимуна.
Можно предположить, что Мимуна началась как праздничная семейная трапеза. Люди, которые в пасхальную неделю воздерживаются от хамеца, знают, как сильно хочется хлеба, когда праздник заканчивается, о чем свидетельствуют длинные очереди у пекарен и пиццерий в Израиле каждый год.
Этого было бы достаточно, чтобы создать обычай, но есть еще одно. Талмуд цитирует рабби Йоанана Ха-Маккоти: «Что касается любого, кто делает дополнение едой и питьем к празднику на следующий день после праздника, стих приписывает ему заслугу, как если бы он построил жертвенник и принес на нем приношение, как сказано: “Устройте праздник среди толпящихся до рогов жертвенника!”» (Сукка 45b).
То есть сам еврейский закон рекомендует проводить праздничную трапезу в ночь окончания Песаха. И действительно, самое раннее упоминание о Мимуне пришло к нам от раввина Хаима Йосефа Давида Азулая, чей отец жил в Марокко, в его книге «Морэ Баэцба» (1794).
Также, вероятно, сыграли роль традиции соседей — североафриканских берберов, которые проводят свои праздники примерно в то же время, что и Песах. Как на другие еврейские праздники повлияли христианские праздники соседей (Масленица на Пурим, Рождество на Хануку и другие). В Мимуне есть общее с берберскими весенними торжествами: выезд «на природу», сбор растений для украшения дома, особое блюдо из кускуса, сфиндж (пончик), муфлета (разновидность блинов)...
Выезд «на природу» дает возможность исполнить еще один еврейский обычай: произнести благословение на цветущее дерево, как учит Талмуд (Брахот 43b). Первоначально это должно было совершаться каждый раз, когда видишь цветок дерева, но поздние поколения раввинов постановили, что благословение следует совершать ежегодно в течение месяца нисан (месяц Песаха и Мимуны).
С влиянием лурианской каббалы, которая распространилась среди евреев в XVI веке, связано убеждение: некоторые деревья — это перевоплощенные грешные евреи, и благословение может освободить их от наказания, чтобы их души были допущены к божественному присутствию.
Антропологи и социологи, изучавшие берберское общество в начале ХХ века, обнаружили: берберы были убеждены, что евреи вонючи и ритуально нечисты. Но они также считали, что еврейские молитвы о дожде более эффективны, и что если еврей идет по полю, это приводит к обильному урожаю.
Тогда логично, что берберы соперничали за то, чтобы евреи раз в год благословляли одно из их деревьев. Они могли даже навестить соседа-еврея и предложить ему взятку. Возможно, именно так зародилась традиция накануне Мимуны проводить «день открытых дверей».
Это означает ночь, когда евреям повезло, что соседи-неевреи появляются на их пороге с подарками в руках, в то время как для тех это ночь, когда они идут к еврейским соседям в надежде, что назавтра они посетят их сад и принесут ему удачу – «маймун».
