В прошлом году главный раввин России Адольф Шаевич отпраздновал 85-летний юбилей. Спустя несколько дней удалось взять у него интервью и поговорить о повседневной жизни, молитве и медитации, планах на будущее, заботе жены и о любви.

— Расскажите, пожалуйста, что вы делаете для того, чтобы сохранять бодрость духа и тела?

— Во-первых, благодарность моим родителям и Всевышнему за то, что до такого довольно солидного возраста я дожил, и сегодня еще готов в какой-то степени функционировать, конечно, уже не так, как прежде. Тем не менее, все-таки с помощью коллег стараюсь держаться. В юности я занимался разными видами спорта. Жили мы на Дальнем Востоке, в Биробиджане, где зима довольно суровая. Лыжи и коньки были постоянным занятием и в школе, и после школы. Летом — плавание, волейбол, баскетбол, лапта. Постоянно находился в спортивном тонусе. Потом, уже и в институте, это продолжалось. Потом, когда в Москву приехал, ходил в бассейн постоянно. Потом с детьми, когда появились, — футбол, игры разные. Сегодня, конечно, намного меньше таких физических нагрузок, но, тем не менее, жена заставляет постоянно гулять. Хотя, конечно, зимой, в отличие от лета-осени, не очень погуляешь. Погода особенно не зовет. Тем не менее, очень серьезных заболеваний, к счастью, не было. Поэтому как-то держусь на плаву.

— Как выглядит ваш обычный день?

— Где-то в шесть-полседьмого просыпаюсь, выпиваю чашку кофе, еду в синагогу, молюсь. Дальше все зависит от того, какое расписание. Приходят люди с различными вопросами или езжу сам, встречаюсь с людьми, которые помогают синагоге. Пытаюсь установить контакты. Сегодня стало труднее, так как многие люди, которые нам помогали, уехали. В этом плане стало тяжелее. Откликаюсь на различные приглашения, которые с разных сторон поступают. Все-таки жизнь продолжается. Стараюсь соответствовать, когда нужно представлять общину. Иногда очень плотно день забит. Вечером многие мероприятия проходят. Бывают дни полностью заполненные.

— Как вы питаетесь? Как к еде относитесь?

— С годами, конечно, потребности намного меньше. Но вообще жена готовит хорошо. Стараемся. Она у меня не большая любительница мяса. В основном рыбные блюда. Красная рыба в различных сочетаниях. Уха или просто на пару рыба. Поскольку у нас все-таки ограничения в еде. Даже когда «Макдоналдс» был, мы не ходили. И во многих магазинах не все продукты можно покупать, я уже не говорю о мясе. Но, тем не менее, у нас в магазинах кошерное есть. Ресторан в синагоге очень хороший. Можно всегда прийти и пообедать-поужинать. С этим проблем нет, но я ем в основном дома.

— Как вы относитесь к материальным благам? Хочется спросить, какая у вас зарплата?

— Живу на зарплату, и вот уже 25 лет получаю пенсию. Хватает на жизнь. Зарплата у меня довольно хорошая. Когда-то две тысячи долларов по курсу было. Сегодня так же примерно.

— Что для вас молитва?

— Молитва для верующего человека — это общение со Всевышним, это ежедневное сообщение с Богом. Молитвы ежедневные, праздничные, включают в себя и благодарности к Богу за то, что мы имеем, и просьбы. Существуют не только канонические молитвы. Можно от себя лично обращаться к Богу с какими-то просьбами. Например, очень многие в Израиле приходят к Стене плача, кладут записки с просьбами к Всевышнему. Это все допускается. Но ежедневная молитва — это как раз общение с Богом. Она дает поддержку и тонус для повседневной жизни.

— Можно ли сказать, что молитвы всех религий — это в принципе одно и то же?

— Молитва — это обращение к Богу, контакт с Ним. Независимо от конфессиональной принадлежности. Молитвы отличаются и содержанием, и порядком. Но, тем не менее, человек, приходящий в церковь, мечеть, синагогу, как раз обращается к Богу. У него контакт с Богом. Не важно, на каком языке, какими словами, стоя, сидя. Православные молятся, как правило, стоя. Мусульмане — на коленях. Это все различные способы обращения, но, тем не менее, — это все контакт с Богом.

— Сейчас модно медитировать? Это примерно то же самое, что и молитва?

— Нет, знаете, это все-таки разные вещи. Человек, который наедине молится, может сказать, что это условная медитация, если он не отвлекается ни на что, сосредоточен на молитве. Но это все-таки разные вещи. Нельзя уходить настолько в себя, чтобы забывать о Всевышнем. Молитва — это обращение именно к Богу. Чувство, что ты находишься перед Богом, не должно покидать человека, а медитация эгоистична, направлена на себя.

— Что самое главное вы сделали в жизни?

— Без всякой ложной скромности не вижу таких уж больших заслуг в своей деятельности. Было нелегко, но, тем не менее, многое удалось. Все-таки сохранили общину. Было очень непросто всё это, но, тем не менее, были люди, которые являлись для меня примером служения Всевышнему. Люди, пережившие, в отличие от меня, и тюрьмы, и преследования, и все равно оставшиеся верными этой традиции. Они были моими учителями. То, что они мне передали, я тоже пытался внедрить в жизнь. Всё, что (иногда с тяжелейшим трудом) было возможно сделать на благо общины, — делали. Но, честно, если бы не широкая поддержка с разных сторон, вряд ли мне удалось бы достичь того, что сегодня есть. И это не только здесь, в Союзе или России. Нам помогала американская община. Потом, когда появились контакты с Израилем, стали приезжать раввины, которые проводили праздничные мероприятия в различных общинах. Потом уже нам удалось договориться, чтобы раввины приезжали на постоянное место жительство. Многие раввины с тех пор живут в России, стали гражданами, работают в общинах. Честно признаться, свои заслуги очень скромно оцениваю.

— Что вы еще хотите сделать?

— Пока Всевышний дает силы, надо делать всё. Несмотря на то что евреев как будто стало меньше в стране. Очень многие уехали. Тем не менее есть еще с кем работать. Есть еще масса евреев, которые все так же в стороне от традиции, все так же посещают синагогу по праздникам, чтобы купить мацу, купить какие-то кошерные продукты и не особо живут религиозной жизнью. Хотя, должен сказать, что за последние годы появилось очень много молодых соблюдающих семей. Вот, радость, конечно, когда сижу в синагоге в субботу, и в конце молитвы выходят дети, принимают участие в молитве, поют. Всегда думаю, что все-таки не напрасны были все эти переживания. Все-таки удалось сохранить это все. И то, что молодое поколение приходит в синагогу, вселяет силы.

— Какова роль жены в вашей жизни?

— Она у меня настоящая опора все эти годы. Очень много помогает. Чувствую всегда ее присутствие. Она окончила фармацевтический институт. Работала долго в аптеке — до того, как родила сыновей. Очень открытая. Всегда готова прийти на помощь многим. И это до сих пор это всё за ней.  

— Как конкретно она о вас заботится?

— Многое делает для моего здоровья. Не дай бог заболел — тут же она звонит врачу, говорит, что завтра приедем. И я уже никак не могу отбиться. Таскает меня по врачам.Следит, чтобы я все лекарства принимал. Кроме того, она очень вкусно готовит. Ну, талантов у нее много. С того дня, как мы с ней познакомились, ни разу в парикмахерской не был. Она меня стрижет. Все эти годы только ее руки. Ну, естественно, тогда еще по молодости, когда с деньгами не очень было, она вязала свитера очень красивые. Очень много делала для меня. И, конечно, очень ей признателен за все.

— Что для вас любовь?

— Это ощущение нужности. Человек тебе очень нужен, вот как она, как жена, мне очень нужна сегодня. Вот, наверно, это любовь. Я не знаю, как для нее, наверно, тоже такое ощущение. Конечно, с годами... У нас есть молитва очень важная, которую мы читаем утром и вечером: «Слушай, Израиль: Господь Бог наш, Господь один». И там начинается со слов: «Великая любовь к нему». Вот великая любовь, перерастающая в вечную любовь с близким человеком, — это действительно счастье, это любовь.

Беседовала Ирина Толмачева