В сказках обычно седьмой ребёнок (и в особенности сын!) — самый удачливый, самый любимый. В жизни же всё бывает иначе. Седьмой отпрыск Мотыса Антокольского, державшего дрянную харчевню да питейный дом в Вильно, появился на свет промозглым ноябрьским днём 1840 года. Отец ребёнку рад не был: вот, приласкаешь бабу, а потом корми эту прорву... И так их уже шесть бегает. Мальчика назвали Мардехаем, в честь царёва советника из свитка Эстер. А для домашних он сразу стал Моткой: ещё не хватало мелочь всякую полным именем звать!
Так началось бытование одного из самых талантливых и удивительных скульпторов России, Марка Матвеевича Антокольского. Даже дата и год его рождения вызывает вопросы. Не торопились родичи занести мальчонку в списки живых. Антакольский не любил вспоминать про детство и не праздновал свои дни рождения. Очень уж много боли, тоски и неуюта выпало на долю худенького, печального Мотки:
— Лишь мама ласкала меня и любила. Она одна звала меня «Моте». Для других был я обузой. Отец, чуть что, давал взбучку. Старшие дети от него не отставали. И у всех я был на посылках. Мотка, принеси! Мотка, найди!
Как-то в этом безответном существе взыграл его дар. На печи в комнате грозного своего родителя нарисовал он углём водовоза на бочке и лошадь. Из бочки хлестала вода. По воспоминаниям видевшей рисунок родни, картинка буквально дышала жизнью. Лишь отец оценил её по-своему — выдрал розгой. Но побои и ругань не остановили мальчика. Он самостоятельно научился вырезать из дерева поделки, лепить из глины. А все карманные деньги тратил на бумагу и карандаши. Тут уж и отец сменил гнев на милость:
— Чем без дела строгать да малевать, пойдёшь подмастерьем к резчику!
Однажды работы Антокольского увидела жена виленского генерал-губернатора, Анастасия Назимова. Меценат и ценитель прекрасного, она была буквально потрясена, разглядывая копию картины Ван Дейка, выполненную Марком резцом на доске по найденной где-то репродукции. Благодаря протекции губернаторши юного еврея из Вильно приняли в Петербургскую Академию художеств — в 1862 году Моте стал вольнослушателем в классах по скульптуре.
Во время учебы в Академии он сблизился с Иваном Крамским, с Модестом Мусоргским, сдружился с Ильей Репиным, оказавшим большое влияние на юного скульптора. Тогда и имя молодой человек сменил на европейский манер — стал зваться Марком. Казалось, успех не за горами! В 1864 году горельеф из дерева «Еврей-портной» удостоен второй серебряной медали, а еще через год награду дали за горельеф «Скупого» из слоновой кости. В 1868 году Антокольский закончил работу, над которой трудился в течение шести лет, — восковую композицию «Нападение инквизиции на евреев».
Вот что сказала критика в лице известного ценителя искусства, публициста и главы передвижников, Владимира Стасова.
«Из всего созданного Антокольским не было у него задачи более великой, сильной и обширной: тут шла речь об угнетении, о несчастной участи целого племени, затоптанного и мучимого, и сверх того Антокольский пробовал здесь и со стороны чисто художественной нечто совершенно новое и небывалое».
Критик имел в виду сложную художественную задачу, которую удалось решить молодому скульптору: перенести действие из открытого пространства в замкнутое.
А вот руководство Академии работу не одобрило — слишком смело. Марк стал опасаться, что его провалят на выпускном экзамене. Чтобы не отчислили, Антокольский в 1868 году отправился в Берлин и полгода занимался в мастерской скульптора Рейнгольда Бегаса.
«Даль всегда заманчива… Мое воображение сильно работало: мне казалось, что там все такие ученые, так хорошо понимают искусство… О, там не дадут мне упасть», — вспоминал мастер в своей автобиографии.
В 1870 году Марк решил участвовать в конкурсе Академии. Ваял он не кого-нибудь, а Грозного Царя. Антакольский запоздал со своей работой. Мешали неожиданно возникавшие препятствия и бюрократические проволочки. То глины нет, то из мастерской выставят — она, де, другому надобна. Как-то пришлось весь свой скарб срочно перетаскивать этажом выше, а неподъёмную глиняную модель фигуры царя разрезать на три части! Скульптура была готова на следующий год. Автор исполнил её в бронзе.
Представители императорской фамилии, взглянув на изваяние, были ошеломлены: в России появился великий скульптор! Царь Александр II приобрёл «Иоанна Грозного» для Эрмитажа за 8000 рублей. Сумма по тем временам гигантская!
«Я заснул бедным, встал богатым. Вчера был неизвестным, сегодня стал модным», — записал Антокольский в дневнике.
Посетившие Эрмитаж, не скупились на похвалы:
«При круговом обзоре статуи вначале видна впившаяся в подлокотник трона рука, зажатые в кулак четки, вздувшиеся вены, приподнятые плечи ‒ всё выдает едва сдерживаемое напряжение. Кажется, через мгновение он взорвется вспышкой гнева»!
За этот шедевр Совет Академии художеств присудил студенту Марку Антокольскому высшую награду — звание академика.
Как было принято в то время, по окончании Академии Марк Матвеевич отправился в Рим и Париж — любоваться подлинниками лучших образцов мирового искусства, открывать тайны Старых Мастеров, учиться и творить.
Статую «Пётр I» скульптор задумал ещё в Петербурге и воплотил своё видение образа Императора в гипсе уже будучи в столице Италии.
«Я теперь работаю хуже, чем лошадь: встаю в 6.30, работаю до часа, потом завтракаю и опять работаю пока светло, — писал Антокольский близкому другу, — Бывает время, когда я чувствую себя совсем уставшим»…
Власти Таганрога решили отлить этот памятник в бронзе и установить его к 200-летию города, чему весьма способствовал Антон Чехов, сам бывший родом из этого южного форпоста России.
В 1878 году Антокольский представил свои новые работы на Всемирной выставке в Париже и получил её высшую награду и французский орден Почётного легиона. Вскоре его избрали почётным членом многих западноевропейских академий: Парижской, Берлинской, Венской, Лондонской.
В 1889 году скульптор создал знаменитую статую «Нестор-летописец». В 1891 году он завершил ещё две работы: майолику «Ярослав Мудрый» и бронзовую скульптуру «Ермак». А потом ещё были портретные бюсты, «Смерть Сократа», «Спиноза», «Мефистофель»…
Многие скульптуры отражали историю России: мастер работал над мраморной статуей «Нестор-летописец» в 1886-1890 гг. в Париже. По завершении она была приобретена императором Александром III и сейчас находится в Государственном Русском музее.
Марк Матвеевич, несмотря на светское окружение и всемирную славу, продолжал придерживаться законов иудейской веры, соблюдая выученные с детства Заповеди Торы.
Сохранился набросок Ильи Репина, где художник изобразил своего друга в накинутом талесе, готовым к молитве.
Помимо работы над скульптурами Антокольский много писал по вопросам искусства. Его статьи выходили в Санкт-Петербургских ведомостях», «Неделе», журнале «Искусство и художественная промышленность».
Жизнь Антокольского оборвала тяжёлая затяжная болезнь. 9 июля 1902 года великого ваятеля не стало. Российские газеты поместили обширный некролог, отметив, что «отечественное и мировое искусство понесло невосполнимую утрату».
P.S.
«Царь Иоанн Грозный» — первая скульптура из России, приобретенная на Западе для Кенсингтонского музея.
В честь Марка Антокольского названы улицы в Вильнюсе, Санкт-Петербурге, Иерусалиме и Тель-Авиве.
В 2016 году к 150-летию основания Русского исторического общества Центральный Банк России выпустил золотую памятную монету номиналом 50 рублей: Скульптура Марка Антокольского «Нестор Летописец».
