Леонид Финкель – веселый, открытый, дружелюбный человек, в течение многих лет возглавлял Союз русскоязычных писателей в Израиле. Наш герой – ребенок войны, многое повидавший на своем веку. Мы поговорили о его детстве, о том, как благодаря своей любви к Эренбургу, он поступил в литературный институт, о репатриации и о новой жизни в Израиле.
О СЕБЕ
Я родился 24 июня 1936 года в городе Полтава (Украина), в еврейской семье потомственных дирижёров и литераторов, учился в московском Литературном институте им. А.М.Горького и в Львовском политехническом институте. Большую часть жизни прожил в украинско-еврейском городе австро-венгерского розлива – в Черновцах. А моя родная Полтава в годы войны оказалась совершенно разрушена. В 1947 году, уже после нашего возвращения из эвакуации домой, мама получила назначение от Министерства лёгкой промышленности в Черновцы, на перчаточную фабрику. Так я оказался в Черновцах. Там я и женился. Не знал идиша, а в семье жены хорошо знали этот язык. Её родители были учителями идиша. Они пережили огромную трагедию, когда закрыли еврейские школы. В моей душе и сегодня живёт постоянная боль за культуру на «маме-лошен», за наш, совершенно изумительный язык, с потрясающим юмором. До своего отъезда на Святую Землю я был в Черновцах учредителем общества еврейской культуры.
ОТЕЦ
Помню, как мой папа — Наум Лазаревич, перед отправкой на фронт надел военную форму и с войны больше не вернулся. Взят в плен? Расстрелян? Не знаю и поныне. Он исчез под Вязьмой в первые же месяцы войны, в сентябре 1941 года. На дальних подступах к Москве где-то есть Богородицкое поле. Он там оказался в страшном котле. Никаких сведений о нем я больше не имею, и у меня — масса невыясненных вопросов о том самом Вяземском сражении.
СЕМЬЯ. ДЕТСТВО В ПОЛТАВЕ
Наш дом в Полтаве стоял на улице Комсомольской, 81. Несколько раз, в последующей жизни, я бывал возле этого дома, жители которого очень много работали и никогда не отдыхали. Как уже сказал ранее, как и все ребята моего поколения я застал войну, и моя мама собрала нашу большую семью и увезла в эвакуацию, получив потом извещение о своем муже: «Пропал без вести». Я помню все, до самых-самых мелочей, помню, как бомбили поезда, в которых мы ехали, как дети играли в войну. Наше поколение – особое. В памяти прочно застыли голод и холод, наше тяжелое пребывание в Чувашии, в Башкирии. Когда Полтаву освободили, я пошел учиться в мужскую школу, достроенную только наполовину. Дети занимались на первом этаже, второго – просто не было. Самые счастливые переменки у нас были, когда нам привозили кусок черного хлеба.
МУЗЫКА В МОЕЙ ЖИЗНИ
Как упомянул выше, мои дедушка и папа были дирижерами. В доме хранилась дирижерская палочка в черном бархатном футляре. В 1941 году, спешно покидая уже горящую Полтаву, мы оставили в доме и дирижерскую палочку. Может быть, мама интуитивно понимала, что палочка папе больше не пригодится.
Мой дед Мендель был уникальный скрипач-самоучка, играл на свадьбах. Это был его заработок. Он обещал себе, что все его дети будут музыкантами, но не такими самоучками, как он сам, а настоящими. Мой отец, прежде чем погиб, окончил Ленинградскую консерваторию. В 2010 году я провел в Израиле вечер памяти папы. Сегодня, мой младший внук Асаф - способный музыкант, выступал в США на конкурсе в Чикаго и привёз диплом за первое место. Также успешно выступал в России – в Белгороде, в Великобритании – в Лондоне. К счастью, наш музыкальный род продолжается. А мой старший внук – программист.
ОБРЕТЕНИЕ ПРОФЕССИИ. И.Г.ЭРЕНБУРГ
Я получил два образования. Первое мое образование — техническое, электротехникум связи, армия, потом - политехнический институт. Второе — гуманитарное, литературный институт.
Огромную роль в моей жизни сыграл публицист, военный корреспондент, переводчик, фотограф Илья Григорьевич Эренбург. Он же дал мне путёвку в литературу и в Литературный институт им. А.М.Горького, куда посоветовал поступать. Журналист номер один после войны, моя мама читала все его статьи. Как-то в армии я прочел журнал «Новый мир», где тогда печатались произведения Эренбурга и оказался в невероятном восторге от прочитанного, узнал немало новых имен. Все мы тогда были заряжены литературой. Отправил Эренбургу письмо и через две недели получил от него ответ, писатель благодарил меня за теплые слова, которые я ему написал. Потом журналисты местной газеты попросили у меня это письмо, чтобы его напечатать и конечно – забыли его вернуть. А дальше – началась ужасная травля мемуаров этого известнейшего человека. Сейчас в моей библиотеке есть почти все главные книги, написанные об Эренбурге на русском языке. Рад, что время с каждым годом делает его фигуру всё более крупной.
ПЕРЕЕЗД В ИЗРАИЛЬ. ВСТУПЛЕНИЕ В СОЮЗ РУССКОЯЗЫЧНЫХ ПИСАТЕЛЕЙ
Переехав на Святую Землю в 1992-м году, я стал печататься в журналах на русском языке, выходивших по всему миру, написал более двадцати книг прозы (из них только три вышли в бывшем СССР). С 1998-го по 2003-й год - являлся членом Ашкелонского городского совета – советником мэра по культуре, с 1993-го года состоял в Союзе русскоязычных писателей Израиля (СРПИ), где по предложению Дины Рубиной меня избрали ответственным секретарём СРПИ, и я долгое время им был, а в конце этого года покинул свой пост.
Союз русскоязычных писателей Израиля — старейшая организация, отметившая в прошлом году свое 50-летие. В ней числилось немало маститых имен, вот несколько из них: Дина Рубина, Григорий Канович, Игорь Губерман, более трёхсот человек. Среди этих известнейших людей - репатрианты из бывшего СССР, да и русская литература, русские песни – всегда были востребованы в Израиле. У нас побывало огромное число популярных литераторов из России, между нами сложились хорошие, дружественные отношения. У СРПИ были очень интересные, значимые проекты, включая проект писателей России и Израиля против террора, в котором участвовали Андрей Битов, Евгений Евтушенко, Римма Казакова. Ведь тема безопасности – невероятно актуальна и для Израиля, и для всего мира. Седьмого октября у нас случился чудовищный теракт, которым и сегодня живет весь Израиль. И я тоже чувствую на себе некую ответственность за то, что произошло. Конечно, многие крупные писатели, поэты уже ушли из жизни. Но российская культура живет в каждом из нас, и я всеми силами, всегда старался ее сохранить на своей исторической Родине. В своем городе Ашкелон, например, организовал библиотеку книг на русском языке и музей А.С.Пушкина, который и сегодня пользуется успехом. В его стенах мы провели тридцать два праздничных мероприятия.
ДЕНЬ СЕГОДНЯШНИЙ
Очень люблю нашу уютную, маленькую страну, где такая древняя литература и культура. Не строил себе наполеоновских планов, но все пришло само. Случайно попал в Археологическую партию, на раскопки на территории Ашкелона, города, которому 5000 лет, и был очарован своими находками. У меня открылся удивительный интерес ко всему этому древнему, архаичному, фантастическому миру. Вообще, в Израиле – невероятно высокий дух единения, патриотизма, и эта обстановка безмерно окрыляет и возвышает, уверен, мы выстоим в любом случае!
_______________________________________________________________________________
«Писатель Леонид Финкель ушёл из жизни 12 февраля, в возрасте 87 лет, через считанные дни после того, как дал это интервью. Леонид был моим другом, незаурядным человеком большой души, который немало своих сил отдавал другим людям. Мастер слова, он обладал энциклопедическими познаниями в области литературы и много лет возглавлял Союз русскоязычных писателей Израиля, создал музей Пушкина в Ашкелоне. Для русскоязычной общины Израиля смерть Леонида Финкеля стала очень серьезной утратой...» – Александр Берман, президент общественного движения «Хазит а-кавод» («За достойное будущее»), Израиль.
