Чарли Битон, основатель израильского движения «Черные пантеры», способствовавший выводу борьбы евреев-мизрахи за равноправие на передний план политической повестки дня Израиля, умер в субботу вечером в возрасте 76 лет.
Как радикальный активист, а затем и член Кнессета, Битон был лицом движения, заставившего в 1970-х годах задуматься о давно укоренившейся дискриминации евреев североафриканского и ближневосточного происхождения, подтолкнув правительство к решению проблемы повсеместного доминирования в политике, науке и других сферах жизни ашкеназской элиты.
В последние годы Битон жил в иерусалимском пригороде Мевассерет-Цион. У него остались жена, дети и внуки, сообщает Times of ISrael.
О причинах смерти не сообщается, но здоровье Битона постоянно ухудшалось с 2021 года, когда у него возникли осложнения после неудачной операции на шее, в результате которой лопнул один из кровеносных сосудов.
Хотя «Черные пантеры» Битона так и не смогли мобилизовать достаточную поддержку для успеха своего списка на выборах, многие считают, что это движение проложило путь к успеху будущих политических организаций сефардов и мизрахи, в частности ультраортодоксальной ШАС.
Чарли Битон (второй слева) вместе с другими «Черными пантерами» на первомайском митинге на улице Дизенгоф в Тель-Авиве 5 мая 1973 года. (Moshe Milner/GPO)
Партия «Черные пантеры» баллотировалась в Кнессет в 1973 году, но не смогла преодолеть электоральный барьер. Битон наконец попал в Кнессет, где заседал ближайшие 10 лет, по списку крайне левой арабско-еврейской партии ХАДАШ в 1977 году, на тех же выборах, когда к власти пришел «Ликуд», поддерживавшийся большинство мизрахов, и изменил политический ландшафт Израиля после десятилетий гегемонии «МАПАЙ», хотя он был избран от крайне левой арабо-еврейской партии Хадаш, получив место, которое он занимал более десяти лет.
Битон родился в Касабланке, крупнейшем городе Марокко, в 1947 году и репатриировался в Израиль вместе с семьей, когда ему было 2 года.
Он рос вместе с шестью братьями и сестрами в пограничном до 1967 года и бедном районе Иерусалима Мусрара, где в то время проживали сотни еврейских семей из Северной Африки и Ирака.
Обитать в Мусраре — значило ютиться в тесных халупах, учиться в слабой школе, а затем страдать от безработицы. Вдобавок к экономической нужде взрывчатка, заложенная вдоль враждебной израильско-иорданской границы, и периодические обстрелы иорданских снайперов означали, что местные жители находились в постоянном напряжении.
После Шестидневной войны 1967 года и захвата Израилем Восточного Иерусалима жители района внезапно обнаружили, что живут в центре города, а не на его границе, в окружении быстро строящихся еврейских кварталов на востоке, когда правительство вливало деньги в новые проекты, продолжая пренебрегать кварталами, где обитали мизрахи.
Именно в этой обстановке Битон и другая молодежь района объединились в организацию «Черные пантеры». Они позаимствовали название у американских «Черных пантер» в качестве провокации, надеясь привлечь внимание правительства, связав борьбу мизрахи с борьбой черных американцев. Они взяли название группы, которая в то время находилась в авангарде радикальной расовой политики в США, хотя их идеологические связи с «Черными пантерами» Бобби Сила и Хьюи Ньютона едва ли можно назвать прочными.
«Мы были 17-летними парнями, которые восстали против угнетения, мы даже не знали, кто эти угнетатели и как они это делают, — сказал он в документальном интервью в 2003 году. — Только в процессе борьбы мы начали понимать, что с нами происходит, кто на нас наступает и почему они это делают».
Свою первую демонстрацию «Пантеры» попытались провести 3 марта 1971 года у здания мэрии Иерусалима. Когда они попросили разрешение на проведение акции, полиция не только отказала им в этом, но и провела превентивные аресты молодых лидеров, взяв Битона и еще 16 человек под стражу.
«Мы просили только разрешения на демонстрацию. В ответ они арестовывали нас одного за другим. Они подняли нас с постели и держали в тюрьме», — вспоминал Битон.
В назначенное время протеста около 300 человек пришли к мэрии вместо заключенных активистов. Аресты и демонстрация получили широкую огласку, которой Пантеры воспользовались после освобождения из тюрьмы, используя вновь обретенное внимание СМИ для давления на премьер-министра Голду Меир с целью добиться встречи с ней.
Помимо митингов, Битон разработал серию планов в стиле Робина Гуда по перераспределению предметов первой необходимости в бедных кварталах Иерусалима. Самый известный из них — операция «Молоко» — был реализован в марте 1972 года, когда Пантеры во главе с Битоном в ночное время бродили по элитному иерусалимскому району Рехавия и забирали с порогов бутылки с молоком, чтобы раздать их беднякам из транзитного лагеря Бейт-Мамзил в иерусалимском районе Кирьят-а-Йовель.
На порогах домов в Рехавии активисты оставляли листовки с надписями: «Операция "Молоко"»: для детей бедных кварталов. Эти дети каждое утро не находят рядом с дверью необходимого им молока. С другой стороны, у некоторых собак и кошек в богатых районах молока каждый день в изобилии».
«Надеюсь, они не обиделись, но я не уверен», — шутил Битон, вспоминая этот план.
Битон работал в Кнессете в составе ХАДАШ в 1977-1990. Затем он вышел из этого списка и в течение двух лет был членом основанной им фракции «Черная пантера». В 1992 году он баллотировался от списка, который назвал «Атиква», но не прошел по списку и потерял свое место.
В Кнессете Битон часто прибегал к уловкам, чтобы проиллюстрировать свои тезисы и привлечь внимание публики. Во время одной из своих речей он повернулся лицом к стене, утверждая, что его все равно никто не слушает. В другом случае он приковал себя к трибуне Кнессета.
Будучи убежденным леваком, Битон был одним из первых израильских политиков, встретившихся с председателем ООП Ясиром Арафатом. Когда они впервые встретились в 1980 году, правительство выступило с заявлениями, в которых осудило этот шаг и потребовало лишить его депутатской неприкосновенности.
Потеряв место в Кнессете, Битон постепенно отошел от политики, хотя в течение следующих нескольких лет иногда оказывал поддержку различным израильским общественным движениям.
Когда в 2011 году в Израиле вспыхнули общенациональные протесты в связи с ростом стоимости жизни, Битон присоединился к одной из крупнейших демонстраций того года и похвалил Дафни Лиф, ведущую активистку движения.
«Мы можем гордиться, что ашкеназская девочка организовала лагерь в Тель-Авиве, и что эта борьба стала всеобщей, а не только для мизрахов», — сказал он о Лиф.
Сегодня израильские политики разных политических убеждений вспоминают Битона как борца за равенство.
Председатель партии ШАС Арье Дери назвал Битона своим давним другом, выразив соболезнования его семье и отметив, что «он вдохновлял всех в своей социальной борьбе».
«Чарли не просто добивался справедливости — он сам был справедливостью, — написал министр военного кабинета Бенни Ганц на сайте X, ранее называвшемся Twitter. — Даже когда он сталкивался с огромными трудностями, он не прекращал бороться за более справедливое и равноправное израильское общество... Протесты, которые он возглавлял в поддержку обездоленных общин, являются важной вехой в истории государства Израиль».
